— Почему вы? — выдавил он, спустя секунд пять.

Дролл заглянул в темное нутро фургона.

— Ты знаешь, что даже самые обычные заклинания у каждого мага оставляют свой, особенный след, — начал он объяснять. — Как отпечатки пальцев. Я отделил сноеда от Струпьев. Мои заклинания поддерживали его жизнь в это время. Мои заклинания привели в действие саркофаг. Сноед… привык к ним. И если его коснется магия другого чародея, на пользу это не пойдет. Сноед ослабнет. Цепляясь за жизнь, начнет терзать жертв сильнее обычного. А проживет меньше положенного срока.

— Понятно, — пробормотал Страд. — Я не знал… насчет сноедов.

— Неудивительно. Есть вещи, о которых в книгах стараются не писать. Все связанное со Станцией Сдерживания как раз из их числа. А теперь поехали. Мы и так заставили себя ждать.

Вновь оказавшись в фургоне и устроившись на лавке, Страд сгорбился и уставился на темный пол. Меньше всего ему сейчас хотелось отправляться на Станцию Сдерживания.

Но тягл уже тащил ощутимо покачивающийся экипаж с мракоборцем и его учеником именно туда, в самое жуткое место Баумары.

Увидеть Станцию Сдерживания снаружи не удалось — фургон въехал внутрь здания. Погруженный в мрачные раздумья Страд рассудил, что так даже лучше. Он не единожды рассматривал квадратную, составленную из серых каменных блоков, лишенную окон и оттого будто слепую громаду на страницах книг и не горел желанием любоваться ей вживую.

Экипаж остановился. Страд вслед за мракоборцем выбрался наружу и оказался в необычайно просторном тоннеле. Было холодно, далекий арочный потолок светящимся пунктиром разделяли десятки ромбовидных стеклянниц. Вдоль каменных стен тянулись круглые лампы. Тем не менее, несмотря на обилие источников света, тоннель утопал в полумраке, почти осязаемом и зловещем.

— Ну, вот и добрались, — сказал толстяк-погонщик в грязном плаще. — Я вас на пост провожу.

Дролл молча кивнул и первым двинулся по тоннелю, толкая саркофаг со сноедом.

Путь занял не меньше пяти минут, за это время не повстречалось ни одного человека. Страд увидел лишь пару тяглов, замерших у стены. И без того странные на вид, в полутемном тоннеле «рукачи» выглядели по-настоящему жутко.

Громадная каменная глотка кончилась лестницей — та вела к тяжелой железной двери, украшенной светящимися рунами из янтаря. Сбоку лестницы был пандус, по которому Дролл закатил саркофаг.

Погонщик встал возле двери, провел над рунами рукой. Глаза толстяка вспыхнули желтым, и дверь сама собой открылась вовнутрь.

За ней оказался круглый зал, без окон, но ярко освещенный. Чтобы пересечь его из конца в конец, потребовалось бы проделать не меньше сотни шагов. Столы вдоль стен образовывали подобие деревянного кольца, остальное пространство занимали всевозможные шкафы, полки, подставки, каталки, рамы, каркасы… Взгляд то и дело выхватывал колбы, змеевики, пробирки, железные ящики, трубки. Кое-где поблескивали неприятного вида инструменты, похожие на те, при помощи которых Дролл отделил сноеда от мертвой земли Струпьев. Из зала вели три двери — такие же тяжелые и черные, как та, через которую вошли мракоборец, Страд и погонщик, и тоже защищенные янтарными рунами.

Здесь кипела работа: полтора десятка полумагов и прирожденных, одетых в штаны и длиннополые рубахи из гладкого светло-серого материала, сидели за столами, делая записи в толстых журналах, что-то вычисляли, диктовали друг другу, спорили, сновали по залу среди оборудования в поисках необходимого.

Страду от всей этой суеты стало не по себе.

— Сейчас я приведу мастера Медэла, — сказал толстый парень-погонщик. — Подождите, пожалуйста.

Он ушел и вскоре вернулся, следуя позади высокого и очень худого прирожденного.

Маг был лыс, кожа имела болезненный землистый оттенок, отчего лицо с резкими чертами казалось высеченным из камня. Под нижней челюстью с левой стороны Страд увидел синюшную опухоль, величиной со среднее яблоко. Смотрел прирожденный холодно, даже зло.

— Мастер Дролл, — сипло произнес он, останавливаясь в паре шагов, и чуть заметно кивнул. — Мы ждали вас раньше…

— Непредвиденные обстоятельства, — сухо ответил мракоборец. — В докладе опишу все подробности.

Чародей снова кивнул, бросил быстрый равнодушный взгляд на Страда и повернулся. Не говоря больше ни слова, направился к одной из дверей.

— Идем, — сказал Дролл.

«Не хочу», — думал Страд, уже следуя за наставником.

За дверью, открывшейся с помощью заклинания лысого прирожденного, оказался неширокий и темный коридор, пропитанный мерзким запахом химических составов. Напряжение усиливалось, и Страд, надеясь отвлечься, стал считать шаги. На девяносто пятом путь преградила очередная железная дверь — раза в два больше и тяжелее тех, что встречались до этого. Защитные руны из янтаря образовывали на черной поверхности сплошной и причудливый узор.

Прирожденный приложил ладони к рунам, наклонил голову вперед. Лязгнуло, и дверь, вздрагивая и рокоча, медленно поехала в сторону. Прошло примерно полминуты, и путь в Зал Кошмаров оказался открыт.

— Что же, добро пожаловать, — мастер Медэл с холодной усмешкой посмотрел на Страда.

Тот непонимающе уставился на прирожденного.

— Ладно, — чародей нахмурился, в янтарных глазах вспыхнула искра злости. — Будем считать, шутка не удалась. Идемте. Старый сноед скоро станет совсем непригоден. А это портит наш… гм… ресурс.

Страд прекрасно понимал, что мастер Медэл имел в виду под словом «ресурс», и этот человек становился ему все более неприятен.

А сам прирожденный, одарив Страда довольно гадкой ухмылкой, первым переступил невидимую черту, отделявшую коридор от Зала Кошмаров.

…Помещение, в котором располагались сноед и его жертвы, заливало ярким и холодным голубоватым светом. Это был квадратный зал, длиной не меньше двухсот футов. Стены и пол, сложенные из почти черного, со множеством грязно-белых вкраплений камня, дышали холодом. От запаха химических составов, ощущавшегося еще в коридоре, резало носоглотку.

«Вот и они», — подумал Страд, глядя на тех, кто питал сноеда собственным ужасом.

Жертв было не меньше двадцати, каждая занимала металлическую конструкцию — нечто среднее между лежанкой и креслом. Страд переводил взгляд с одного несчастного на другого и не мог не поражаться их похожести. Черные чары сноеда превратили их в скелетов, обтянутых странно посеревшей, гладкой и неестественно блестящей кожей — она напоминала материал, из которого изготавливали одежду для работников Станции Сдерживания. Нижнюю часть тела жертв укрывали черные простыни, из-под них к непрозрачным емкостям на полу подводились черные трубки.

«Для справления естественных надобностей», — понял Страд, против собственной воли продолжая изучать то, что мастер Медэл именовал «ресурсом».

Другие трубки выходили из ртов и носов, по ним в организм осужденных поступали воздух и питательные вещества — из резервуаров, установленных возле каждой полулежанки-полукресла. Глаза жертв стягивали черные повязки, лысые черепа, зафиксированные в специальных металлических обручах, были просверлены в нескольких местах. Из отверстий тянулись серые, охваченные серебристым свечением провода. Касаясь пола, провода переплетались и, будто странные светящиеся щупальца, ползли к сердцу Зала Кошмаров — сноеду.

Порождение Струпьев находилось в самом центре просторного помещения — на каменной плите высотой в три фута, покрытой светящимися янтарными рунами. Из книг Страд знал, что она укрывает один из трех сходящихся под землей трубопроводов и служит магическим фильтром, направляющим силу, которую вырабатывает сноед, в нужное человеку русло.

Огромный черный мозг вздрагивал, лишенные зубов пасти, в которые уходили переплетенные провода, открывались и закрывались, истекая бурой, пенящейся слюной.

Сноед доживал последние часы. Но продолжал пировать.

Кроме порождения Струпьев и его жертв в Зале Кошмаров были пятеро магов. Они подходили то к одному несчастному, погруженному в беспамятство, то к другому, осматривали истощенные тела, следили за работой резервуаров. Молчаливые, в серых одеждах, они больше напоминали призраков, чем людей. Появления Страда, мракоборца и мастера Медэла чародеи, казалось, даже не заметили.