Обычно ярость рождалась внутри по какой-то очевидной причине, вроде сильной обиды или жара битвы. Но, как ни странно, ползание по холодному металлу в течение получаса, мирное журчание воды и назойливый монотонный шум механизмов над головой, также могли спровоцировать полноценное бешенство. Следующие пять минут я потратил на то, чтобы взять в себя в руки, чтобы не начать ломиться сквозь толстую сталь в ближайший свободный проход. Хозяин Полуночи не должен впустую расходовать силы, поддавшись эмоциям. Сейчас за мной даже слизь не гналась, было время подумать.
Что же, попробуем по-другому. По нечестному. Ты меня — естеством, я тебя — колдовством.
Золотая стрелка амулета поиска закачалась на цепочке, ожидая, пока я сформулирую запрос.
— Способ попасть в этот проход, — сказал я, кивая на окошко впереди себя. — Наиболее быстрый и эффективный.
Я ожидал, что амулет начнёт тупить, столкнувшись с технологической загадкой — такое уже бывало. Но вместо этого он почти без задержек повернулся, указывая мне за спину. А потом повернулся ещё раз, когда я недоумённо пересёк зал по диагонали. Что-то в центре? За решёткой, под водой?
Но нет — стрелка едва заметно поднимала клюв наверх.
Я застыл в центре зала, попирая железную решётку и с подозрением уставившись в тьму, скрывающую потолок. Существовало несколько сравнительно честных способов туда добраться, каждый со своими недостатками. Например, раскрутить и вслепую забросить туда крюк-кошку, в надежде забраться наверх или спустить что-то вниз. Но сколько бы меня ни бесило тиканье, случайно уничтожить древний рабочий механизм всё-таки не хотелось. Как я потом Адель в глаза буду смотреть?
Придётся сперва разведать обстановку — как умею.
Тяжело вздохнув, я задействовал «Метаморф» и начал вытягиваться. Ноги и шею — в первую очередь, немного — туловище, аккуратно, чтобы не повредить внутренние органы. Со стороны я скорее всего смотрелся как натуральный Слендермен, но результат говорил сам за себя: из тени потолка вырисовался силуэт округлой платформы, крепящейся на толстой трубе по центру. Разглядел я и останки выдвижной лестницы, по которой на эту платформу и планировалось взбираться. В зале уцелело всё, кроме неё — какая потрясающая удача!
Вот теперь можно закидывать крюк-кошку, а потом срочно возвращаться к обычным пропорциям. В таком виде меня бы оценила разве что Кулина.
Обширная панель с кнопками и рычагами могла бы выбить из колеи кого угодно, но каждый элемент управления оказался подписан. Некоторые символы не поддавались расшифровке даже с помощью «Зрения библиотекаря», как я назвал новую способность. Либо для них напрочь отсутствовал контекст, либо они просто не работали. Зато ряд из двадцати четырёх одинаковых кнопок говорил сам за себя, даже если не всматриваться в таблички под ними.
Но затем я всё-таки всмотрелся в таблички — и не поверил своим глазам.
«Проход к главной мастерской»
«Проход к сокровищнице»
«Проход к малому складу запчастей»
«Проход к тронному залу»
«Проход к главному складу»
«Проход к оружейной»
«Проход к малой мастерской»
«Проход к хранилищу боевых единиц»
«Проход к личному кабинету»
Где-то половина надписей была полустёрта, и способность Литы отказывалась их разбирать. Коридор, откуда пришёл я, был подписан лаконичнее всего: «Чёрный ход». Но всё остальное заставляло сердце биться чуть чаще, разогревало кровь, ускоряло дыхание. Различные склады, мастерские, сокровищница? И всё это, считай, на блюдечке, на расстоянии нескольких расчищенных от земли коридоров. Часть комнат Полночь всё-таки могла забрать куда подальше, но учитывая то, насколько нетронутым оказался этот зал, была велика вероятность, что здесь осталось много ценного!
Спокойствие, только спокойствие. Пока я не выберусь отсюда, всё это потенциальное добро — шкура неубитого медведя. Сейчас расчищать проходы нет времени, придётся обойтись теми, что есть — и не факт, что они приведут к выходу. Посмотрим…
Используя «Чёрный ход» как ориентир, я отсчитал нужное количество проходов до первого и второго свободного варианта. Увы, не проход к тронному залу — всего лишь малый склад запчастей и неизвестный пункт с полустёртой надписью. Я поочерёдно вдавил обе кнопки — и тиканье из центра механизма резко ускорилось. Снизу раздался скрип металла, и обе не-двери медленно выдвинулись из стен, отползая в сторону. Никакого подвоха, никаких ловушек — просто поразительно.
По крайней мере, пока я не пошёл по любому из коридоров.
В глубине души я надеялся, что малым складом запчастей окажется то место, где я когда-то отыскал Адель. Оно находилось сравнительно недалеко от мастерской, где я уже мог спокойно воспользоваться зеркалом. Ну и что, что мастерская располагалась на другом конце замка? Может, к загадочной технологической обители прилагалась встроенная система телепортов.
Увы, малый склад оказался именно тем, что было указано на табличке. С единственной поправкой — по размеру он превышал тронный зал раза в два, а содержимого бы хватило на сборку эскадрильи боевых дирижаблей. Невероятное количество шестерней, винтов, гаек, заклёпок, слитков и листов металла, готовых деталей неясного назначения. И почти всё — в идеальном состоянии, блестящее, очищенное и защищённое от ржавчины, а где-то смазанное свежим машинным маслом.
Совсем как в центре управления — и запах здесь стоит тот же. Только сейчас до меня дошло, что это могло означать, если исключить внимание Полуночи. Либо эта область обслуживалась кем-то живым, неочищенным слугой, т.е. «боссом», либо здесь работала некая продвинутая автоматика. Адель говорила, что она была лучшим изобретением своего отца, и в это несложно поверить. Но что если он отталкивался в своих чертежах от уже существующей технологии?
Тяжёлые металлические шаги за спиной не прервали мой полёт мысли, скорее стали органичным его продолжением.
— Тре-во-га.
Голос этого автоматона, скрипучий и фонящий, ничем не напоминал перезвон колокольчиков Адель. Да и сам он по сравнению с механической леди казался грубой болванкой, ближе к идолам на рельсах. Несуразная двухметровая кукла без лица, с руками, свисающими ниже колен, застывшая в жутковатой полусогнутой позе. Динамик у него располагался где-то в районе железного брюха. Но судить по внешности — последнее дело, и я сделал попытку наладить контакт.
— Отставить тревогу. Свои!
— Тре-во-га.
Он даже не пытался повысить голос, нигде вокруг не вспыхнули красные лампочки, не зазвучала сирена. Просто сообщал как данность, как факт, в первую очередь для самого себя. С места автоматон тоже пока не двигался, но странным образом я ощущал нарастающую угрозу, исходящую от нелепой фигуры. Я попытался ещё раз:
— Меня зовут лорд Виктор фон Харген, я — хозяин Полуночи. Представься и назови свою функцию.
Сработало. Поразительно, но это сработало. Двухметровый автоматон замолчал и слегка склонил голову набок, будто обдумывая полученную информацию. Надо бы взять на заметку, что в пределах замка титул хозяина действует безотказно — если не нарваться на кого-то типа Оррисса. Но что касается служебного автоматона, что наверняка когда-то работал на одного из старых хозяев…
Мой неожиданный собеседник вернул голову на место, выпрямился и сообщил, чётко, не растягивая слово по слогам:
— Тревога.
А затем он рванулся вперёд со скоростью, сравнимой с гаргульей или падальщиком.
Видит Полночь, я пытался избежать конфликта. Я поломал всего один не-дверной механизм, и тот не специально, я смирил ярость внутри пункта управления, я чётко представился этому механическому болвану! Но так вышло, что у меня была сильнейшая аллергия на огромных старинных роботов, пытающихся поймать меня в удушающий захват.
Автоматон вполне ожидаемо обладал солидной мощью — достаточной, чтобы расплющить в стальных объятиях любого обычного человека, хоть самого мускулистого тяжелоатлета. Но на хозяина Полуночи силёнок у него не хватало, пусть и захват он организовал профессионально. Выждав для приличия несколько секунд, я резко повернулся и наклонился, бросая болвана через плечо. Тот с диким треском врезался в ближайший шкаф с запчастями, которые брызнули во все стороны со скоростью шрапнели. Прежде чем автоматон сделал попытку встать, я достал Райнигун и двумя выстрелами отстрелил ему ноги по колено.
