— А у вас уже князь есть?! — удивился я. — И как его величают?

— Иоанн Мусурос, — ответил купец.

— Надеюсь, он знатного рода? — поинтересовался я.

— Не очень, — криво усмехнувшись, произнес Мануил Каллиста. — Из купцов, но утверждает, что его дед был внебрачным сыном Иоанна Асеня.

— Что ж, ведет он себя воистину, как внук бастарда, — согласился я. — А что ответил на ваше предложение Фома Комнин?

— Пообещал помощь при условии, что перейдем под его власть, — ответил купец Мануил Каллиста.

— Думаешь под ним будет лучше, чем под венецианцами? — полюбопытствовал я.

— Не моего ума это дело, — уклончиво ответил он.

— Зато твоего кармана, — возразил я. — В Эпирском деспотате налоги намного выше.

— Это точно, — согласился купец.

— То есть, ты сейчас везешь ему этот ответ Фомы Комнина? — задал я вопрос.

— Да, — подтвердил Мануил Каллиста.

— А мог деспот послать с тобой своего представителя, чтобы провести переговоры с вашим князьком Иоанном? — поинтересовался я.

— Наверное, мог бы, если бы захотел, — ответил он.

— Много людей будет встречать вас? — спросил я.

— Нет. Только ночная стража у Морских ворот. Их там человек пятьдесят, — ответил купец.

— А как вы попадаете в город? — продолжил я допрос.

— Когда как. Если мало народа, то на веревках поднимают, если много, лестницу спустят, — рассказал он.

Тут меня и осенила авантюрная идея.

— Хочешь, чтобы не тронули ни твою семью, ни твое имущество, когда захватим город? — задал я очень легкий вопрос.

— Конечно! — легко согласился купец Мануил Каллиста.

— Тогда мы сейчас поплывем в Зару, и ты скажешь страже, что с тобой прибыла делегация от Фомы Комнина, что нас много, пусть лестницу спустят. Мы поднимемся на стены, а ты останешься внизу, — предложил я и добавил на выбор: — Или прямо сейчас умрешь.

— Не убивай меня, миссер, я все сделаю, как ты хочешь! — заверил купец Мануил Каллиста.

Первым делом я послал на берег Джейма Сакомана, чтобы поднял каталонцев и без лишнего шума привел на берег моря, откуда им ближе будет добираться до Морских ворот на помощь нам, а также прислал с оруженосцем Дзаном мои доспехи и лук со стрелами. Я не взял их на бригантину¸ потому что не предполагал, что и самому придется сражаться.

Выждав около часа, на яле и обеих захваченных лодках поплыли к городу. Со мной отправились каталонцы, что были на борту бригантины, и приплывшее вместе с Дзаном пополнение и часть гасмулов из экипажа — всего человек семьдесят. Сперва мы поплыли параллельно берегу, пока не увидели огонек внутри городской башни, чтобы виден был только в узком секторе. Как рассказал Мануил Каллиста, огонь в башне специально зажигали для тех, кто пробирался ночью в город. Мы повернули на свет этого маяка, пошли к берегу. С моря хорошо был виден наш лагерь. В нем горели костры, издали похожие не язычки пламени свечи. Они были слева и справа, а в середине темным пятном лежал город Зара, в котором мерцал лишь еле заметный, одинокий огонек в башне.

Ял как-то внезапно выскочил носом на мелководье, под килем зашуршала галька. Все, кто был в яле, качнулись вперед. Гребцы с передней банки спрыгнули в воду, вытащили ял дальше на берег, чтобы пассажиры не промочили ноги. Я подождал, когда рядом пристанут остальные лодки, толкнул в бок купца Мануила Каллисту, чтобы начинал предавать своих сограждан. Он спрыгнул на гальку и, спотыкаясь, двинулся к башне, в которой горел огонь, теперь уже не видимый.

— Эй, в башне! — тихо позвал купец.

— Кто там? — послышался сверху грубый голос.

— Купец Мануил Каллиста, — ответил он и потребовал: — Со мной делегация от царя Фомы Комнина, спустите лестницу.

— А ты точно Мануил Каллиста? — спросил другой голос, звонкий.

— Спускай лестницу, дурак! — прикрикнул на него купец. — Хочешь, чтобы нас здесь венецианцы захватили?!

— Не бойся, не захватят! — уверенно произнес грубый голос. — Они дрыхнут без задних ног!

Наверху послышались торопливые шаги, затем начали опускать лестницу. Она была светлая, из оструганного дерева, и двухсоставная. Перекладины уже успели отшлифовать руками. Лестница слегка прогибалась, покачиваясь, пока я поднимался один, но сразу перестала, когда за мной последовал Понс Жордан, а за ним — Беренгер Вентайола. Наверху меня подхватили под руки, помогли протиснуться между зубцами, сложенными из шершавого, ноздреватого песчаника. На боевом ходе по обе стороны от лестницы стояло примерно по десятку воинов. Один держал горящую лучину, которую поднял повыше, чтобы осветить мое лицо.

— Ты кто? — спросил стоявший справа от меня плотный мужчина с короткой бородкой, обладатель звонкого голоса.

— Логофет Александр Ватац, — представился я, взяв фамилию известного мне по прошлой жизни ромейского императора.

Видимо, и спрашивавший где-то ее слышал, поэтому сразу предложил:

— Проходи в башню.

— Сейчас, пусть поднимутся мои люди с дарами, — сказал я, становясь так, чтобы мою спину прикрывало внутреннее ограждение боевого хода.

Понс Жордан спрыгнул на боевой ход, огляделся и подошел ко мне. То же самое сделал, прихрамывая, Беренгер Вентайола. За ним перелезли двое каталонцев.

— А где подарки? — с нотками беспокойства поинтересовался зарец со звонким голосом.

— Сейчас увидишь, — ответил я, бесшумно вынимая левой рукой из ножен кинжал.

То ли проделал это недостаточно ловко, то ли зараец нутром почуял опасность, но он попытался отшагнуть от меня. Помешал ему стоявший рядом солдат. Я ударил зарцу в правый бок изо всей силы, потому что думал, что на нем кольчуга. Ее не оказалось, и лезвие влезло в тело по самую рукоять.

— Арагон, — тихо произнес я.

Понс Жордан и каталонцы и так поняли, что наступил момент истины, выхватили оружие раньше, чем я вымолвил это слово, и молча бросились на врага.

Я тоже выхватил саблю и снес ей голову солдату, который помешал продлить на несколько мгновений жизнь обладателю звонкого голоса.

— Измена! — заорали сразу несколько зарцев и побежали по боевому ходу, вместо того, чтобы сражаться с нами, мешать остальным проникать в город.

— В башню! — приказал я и побежал к ней первым.

В башне имелась дверь, оставленная открытой удирающими зарцами. Внутри на столе у амбразуры стоял большой масляный фонарь, свет которого мы видели с моря. Башня была трехъярусная. На нижних двух ярусах располагались нары для бойцов и лежали связанные в пучки стрелы и болты. На столах коптили маленькие глиняные масляные светильники в форме цветка. Чувствовалось, что здесь совсем недавно были люди. Нижнюю дверь тоже оставили распахнутой. Она выходила к Морским воротам, заваленным чем-то, что я не смог рассмотреть в темноте.

— Завалите дверь в башню и охраняйте ее, — приказал я двум каталонцам, а сам поднялся наверх.

Там уже собрались все, кто приплыл на лодках.

— У кого факел? — спросил я. — Зажигай и сигналь.

Затем разделил отряд на две части, чтобы с двух сторон защищали подходы к башне, и сам занял позицию на верхней площадке, взяв у оруженосца Дзана свой лук и колчаны со стрелами. У пацана был арбалет со стременем. Дзану не терпелось поразить свою первую живую мишень, но врагов пока не было видно. Внизу возле башни слышались испуганные голоса и быстрые шаги, однако никто на нас не нападал.

— Спустись на нижний ярус, принеси стрелы и болты, — приказал я оруженосцу, а сам перешел к внешнему краю башни.

Рядом с приставленной к стене лестницей размахивал факелом каталонец и кричал:

— Арагон! Арагон!..

Топот сотен ног по гальке становился все громче. Если в ближайшие минут десять зарцы не сомнут нас, тех, кто в башне и возле лестницы, то город будет захвачен.

Дзан принес два пучка болтов и один стрел. Из него получится настоящий боевой товарищ.

— А почему мы не нападаем на них? — нетерпеливо спросил оруженосец.

— Ждем твоей команды, — пошутил я. — Или когда подмога прибудет.