«Пора?» — поинтересовался Алукард, когда наружные звуки стихли — видимо, перетаскали всё, что планировали.

«Да, поехали!» — я сосредоточился и направил щупальцевидную конечность к заранее найденной щели.

Со стороны:

Один из подземных складов банды «Песчаные». Крышка одного из ящиков скрипнула, из щели показалось щупальце-усик, принявшееся споро ощупывать деревянную поверхность, пока не наткнулось на замок. Буквально минута, и замок поддался, крышка зачарованного на магическую изоляцию сундука распахнулась.

«Вот она, свобода!» — прошипел… прошипело… в общем, очень тихо произнесло тощее шестилапое матово-черное существо. Огляделось по сторонам дюжиной несимметричных глаз, аккуратно закрыло покинутый ящик и, ловко подпрыгнув, прилипло к потолку. На секунду замерло, словно принюхиваясь, и бодро заскользило в направлении одного из выходов…

Казарма «Песчаных».

— Вот как знал, не нужно было связываться с этим беглым аристократическим ублюдком, — цедил сквозь зубы один из «бригадиров», проверяя всё ли он взял с собой. — Если бы не он, разве пришлось бы нам бежать из города?

— Таково было решение Аль-Каида, — пожал плечами его приятель, занимающийся теми же сборами.

— Да, знаю, знаю! Но мы уже потеряли тринадцать человек. А ещё двоих пришлось прикончить мне самому, когда они сговорились на нас донести…

— Зато на этом деле мы очень и очень хорошо обогатились! А потом пришел заказ на Избранного. И никто, кроме Аль-Каида, не знает, от кого он. Зато все в курсе, что наше, — с языка было готово сорваться слово «бегство», недостойное настоящих мужчин. Но в отличие от своего приятеля, второй бандит был осмотрительным в словах, даже когда его не видело начальство, — хм-м, отход, без связей, полученных при последнем заказе был бы невозможен. Кто-то нам предоставил место на иностранном корабле, да чтоб вывести всё имущество! Считай, это уже не отступление, а переезд. При таких обстоятельствах мы в любом портовом городе закрепиться сможем…

— Да, да… О Всевышний! Но, послушай, чует мое сердце — всё оно того не стоило, — сплюнул себе под ноги бригадир. — Ладно, пойду обойду посты, присмотрю за молодыми.

«И заодно заберу, наконец, припрятанную в одном из туннелей заначку на черный день. Который, считай, что и настал».

Проходя по одному из подземных коридоров, мужчина оглянулся, быстро свернул в один из отнорков и стал сноровисто выковыривать один из кирпичей у самого пола…

Вскоре при свете тусклой лампы под потолком показался холстяной мешочек. Подброшенный на ладони, мешочек маняще звякнул…

— Иди к папочке! — с нежностью, словно любимому чаду, проговорил бандит, аккуратно пряча за пазуху своё сокровище. И вдруг резко замер и стал озираться…

Ему показалось, что на него кто-то пристально смотрит из сумрака. Рука его отпустила заветный мешочек и плавно потянула из-за пояса кинжал. Если за ним действительно кто-то увязался, придется его тут же и кончать. Иначе, как объяснять Аль-Каиду, откуда взялось золото в три сотни имперских рублей?

Бригадир осторожно высунулся из своего отнорка — точно, в паре метров от него стоял паренёк, которого он сам же и привел в банду всего три месяца назад… Как же его звали? А, неважно! Важно то, что тот попытался открыть рот! То ли как-то оправдаться хотел, то ли закричать. Удар. Да не лезвием, сориентировавшись, мужчина перехватил нож так, чтоб попасть рукоятью точно в висок. Раз и готов. И никакой крови…

— Не серчай на меня! — оскалился бандит, подхватывая бездыханное тело, и втягивая его в отнорок. — Но о том, что ты тут увидел, никто не должен был знать.

— Полностью с тобой согласен! — спокойно сказал паренёк, железной хваткой вцепившийся в его руки.

Придумать достойный ответ мужчина не успел. Лишь с паникой в глазах смотрел, как лицо паренька разошлась вертикально на две зубастые половинки, которые начали неторопливо придвигаться.

— Хорошо иметь дело с нечистыми на руку гражданами, — довольно посвистывая, я вышагивал по местным катакомбам. Ну как — я? По катакомбам брел молодой измазанный кровью арапчонок. Пришлось выбрать образ бедолаги, поскольку без рук и ног примерить личины других местных для меня затруднительно — слишком крупные… Ну, можно было, конечно, в темпе вальса переварить и ассимилировать чужую плоть, но у такого метода был недостаток. Это как протез… И сила не та, и чувствительность, и способность морфировать… Короче, практика показала, что любовно выращенное «своё мясцо» лучше по всем показателям.

«Если конечно не рассматривать возможность сожрать кого-нибудь на ранг, а лучше два выше тебя. Там есть варианты…», — дополнил мои рассуждения Алукард.

— Давай с теорией попозже.

Сейчас суть в том, что по габаритам мне больше всего подошёл именно этот щуплый паренёк… К тому же выяснилось, что в банде он новичок. Эдакий мальчик на побегушках. В общем, все видели, все знали, но хорошо знакомы не были. Идеально в моем случае.

Но вернемся в копросу о людях с «нечестными ладошками». Я взвесил в руке «одолженную» у одного из бандитов торбу, наполненную ныне всевозможными материальными ценностями.

А дело в том, что «потрошить» свою заначку отправился далеко не один головорез. И резать их мне было не только удобно (по-одиночке то, да в темных укромных уголках), но ещё и материально приятно!

Рецепт был универсален: дожидаешься, пока очередной горе-конспиратор достанет свои «нечестно нажитые сбережения». После чего — или прыжок с потолка, или хоррор-сценка с безобидным юношей и отгрызанием головы и прочим членовредительством (по ситуации). Дальше остаётся бережно упаковать награбленное. Я в какой-то момент себя персонажем компьютерной игры ощутил — находишь «моба, убиваешь 'моба», собираешь выпавший «из него» «лут» (про «опыт», капающий на каждого поверженного противника, вообще молчу…). Всё, можно искать следующего. Словом, не зачистка банды контрабандистов, а какой-то корейский гринд.

«На месте местного шефа я бы тут всем приказал карманы выворачивать! Подчиненные явно нагло его обворовывают!» — фыркнул висящий над головой напарник.

«И получить недовольство в коллективе? В такой напряженный для банды момент? — я саркастически вздернул бровь. — И потом, я уверен, что тот точно в курсе этих „маленьких шалостей“.»

Впереди раздался топот, и мне срочно пришлось принимать вид затравленный и напряженный. И не зря. Через пару секунд из-за поворота показался вооруженный до зубов патруль — человек десять, не меньше.

— Стой! Как тебя? — окликнул, меня… Командир отряда?

— Это Амаль, — подсказал другой бандит.

— Амаль? Ты что здесь делаешь? — с подозрением поинтересовался старший головорез.

— Я… Это… Шел… А там… Он… — я старательно дрожал и мямлил, глотая слова. Ни голос, ни тем более, интонации у меня повторить не получилось. Во-первых, в деле инфильтрации я необученный новичок. Во-вторых, никаких внятных речей, кроме испуганного крика я от паренька не слышал.

— Замри! — я замер. — А теперь сначала! Что и кого ты видел?

— Я? Видел, господин, точно видел, — «Амаль» затрясся ещё больше — Там такое! Он его! А он тогда!

— Идиот! — мне прилетела хлесткая пощечина — я чуть в полет не отправился, но тут же был схвачен за грудки, в следующий миг подбородок обожгло лезвие кинжала. — Слушать сюда! Кого ты видел? Кто на нас напал? Четко и по существу! Будешь мямлить — прирежу!

— Там! — «Амаль» сглотнул и ткнул пальцем в темноту тоннелей. — Там шайтан! Шайтан!

— Как он выглядел?

— Черный, страшный! Зубы — во-о-о! Только труп оставил! — тут мой голос сорвался. — Всё за грехи! Это кара Всевышнего, за нашу жизнь нечестивую…

Я гнал отборную ахинею, заработал ещё одну затрещину. Голова мотнулась в сторону, и я упал… Но пока лучше так, чем кто-то заподозрит, что я чем-то отличаюсь от «оригинала». При падении с моего плеча соскользнула сумка, огласив коридор характерным перезвоном.