— Да, конфисковал только корабль! — хохотал Тиль, высекая искры из сабель вооружённых неприятелей, парируя нападения в свой адрес сразу нескольких мечей.

А когда те опять замахивались для новых ударов, близнецы крутились на месте, сменяя брат брата, и теперь уже Уилл нещадно колол их под рёбра, едва те лишь готовились для новой атаки. А подловив момент, когда и на одного, и на другого ринулись с остриём вперёд несколько человек, они отскочили от привычной стойки, разлетевшись в стороны, так что эти корсары попросту прирезали друг друга, не успев остановиться с разбегу.

Обменявшись мечами, подкидывая те в воздух, оба брата крутанулись с лезвиями, изрезая ноги ближайших неприятелей, и тотчас вскакивали, нанося тем новые удары, пока их больше занимала боль открывшихся ран, нежели само сражение.

Прочные щиты держали удар за ударом, спасая даже от нескольких мощных взмахов топора, обрушивавшихся на близнецов как грозные молнии с небес из-под мускулистых и натренированных рук рослого неприятеля. Но даже когда громадное лезвие наконец смогло разбить их ручные заслоны, лишив братьев защиты, они ничуть не расстраивались, а двигались даже быстрее, уворачиваясь от взмахов и при нападении отряда флибустьеров, старавшегося их окружить, вновь вставали вместе, будто сросшиеся легендарные титаны махаи с гор Сурта или молионы с хребтов Генземане, сросшиеся гиганты-близнецы, рождённые с общей спиной и не знавшие большего упоения, чем ярость битвы.

Когда же вооруженный топором бородач, преследуя их, куда бы тандем в пылу сражения не двигался, опять кинулся их разделять. То они вместо того, чтобы отпрыгнуть друг от друга в разные стороны, как прежде, разделились, но крутясь вокруг своей оси вперёд в его сторону, таким образом мгновенно оказались по бокам от махнувшего своим крупным орудием. И прежде, чем здоровяк сумел снова поднять топор или хотя бы махнуть им наотмашь в какую-либо сторону, а то и крутанувшись вслед за ними, выпячивая свой колун на крепких вытянутых руках, дабы задеть обоих, клинки черноволосых братьев уже крепко вошли в его бока, прокручиваясь там и не оставляя в лесорубе-разбойнике жизненной силы для дальнейшего сражения.

Бугай рухнул, истекая кровью, а лихо прыгающие близнецы продолжали с наскоками вонзать снизу вверх лезвия в не ожидавших сейчас удара врагов, лишь готовящихся для нового окружения никак не унимавшегося тандема Страйкеров. Синие глаза горели азартом, преодолевавшим любую усталость в плечах и мышцах ног.

— А слышали, как королевский флот окружил пиратский корабль? — не унимался Уилл, не то запугивая, не то отвлекая корсаров своими шуточками, — Те сдались на его милость и признались в разбое!

— Только король на них посмотрел, — продолжал Тиль, подхватывая рассказы брата, — И не поверил, что они настоящие пираты! — кричал он готовясь к новым выпадам в адрес стоящих вокруг корсаров.

— Ага! А потому приказал им всем для большей похожести отрубить по ноге и выколоть по глазу! — бросил, брызжа слюной и с азартом в глазах Уильям, после чего близнецы принялись заниматься тем же самым, атаковать лиходеев по ногам и стараться вонзить свои мечи прямиком в глазницы их небритых и заросших лиц.

Расчищая подходы к новым орудиям, они на пару оглядывались вокруг, осматривая, с каких сторон жать новые опасности, регулярно вращались своим тандемом плечо к плечу, спина к спине, не позволяя изучать себя вражескими взглядами в поисках уязвимых и незащищённых мест, регулярно уходя из обзора, хоть и двигались на месте, так как сменяли друг друга и не позволяли выискать удачные моменты для нпадения.

И едва кто-то из врагов замахивался для нанесения удара, как они делали собственные резкие выпады в стороны, выпуская теперь водопады крови из животов и шей своих противников, сменяя друг друга, когда один с правой стороны влетал в лиходеев слева, а брат занимал его позицию, со скрежетом клинком парируя вражеские удары и контратакуя в любой подвернувшийся для этого момент.

Пригвоздив к земле ещё двоих после напористого броска и сидя сверху на их поверженных телах, братья синхронно выдохнули от скопившейся усталости, послышали свист в воздухе позади себя и обернулись, лишь сейчас заметив находящихся за ними ещё двоих подкравшихся корсаров с резными топориками, блестевшими своими зазубренными лезвиями.

Во всех четырёх тёмно-синих сапфировых глаза блеснул страх от приближающихся смертоносных ударов, которые отразить сейчас не было возможности — ведь собственные клинки глубоко находились в телах убитых, они с ужасом глядели, как двое пиратов застыли с неясным выражением лица в замахнувшейся позе.

А затем изо рта у них полилась кровь, и они рухнули, чуть не похоронив под собой самих, едва успевших вскочить на ноги братьев, демонстрируя утыканные металлическими звёздочками спины. Ухмыляющийся поодаль Такада снова их прикрыл, переключившись на метание своих остроконечных лезвий по другим целям вокруг, пока Тиль и Уилл лишь нервно сглотнули, оказавшись на волос от неминуемой гибели, потихоньку приходя в себя от случившегося.

Чтобы не стоять истуканами и не стать лёгкой мишенью, уже через мгновение, они развернулись к своим клинкам, доставая те сильным движением обратно из трупов, вооружаясь и готовясь к схватке. Развернулись, стоя рядом, чтобы оценить обстановку, были готовы поднять мечи в воздух и опять встать спина к спине, удобно прикрывая друг друга в привычной стойке от подлетавших разбойников.

Однако просвистевшая с вихрем крупная стрела баллисты с вращающимся наконечником, громадная, словно копьё, тут же снесла одного из братьев, утащив прочь под ошарашенный взор другого. Растерянный и способный поверить глазам Тиль едва не стал жертвой собравшихся вокруг неприятелей, но тех принялась разить кружащаяся в обе стороны Нина, со злостью размахивающая здоровенным клаймором.

Обомлевший юноша помчался к телу брата, унесённого поодаль от выстрела осадной махины. Баллиста пронзила его насквозь, оставляя дыру в грудной клетке, повалив на спину измученное тело, в то время, как сама стрела свистела дальше, пока не вонзилась в землю где-то вдали, вся багряная от человеческой крови.

— Нет! Уилл! Уилл! Нет-нет-нет! — подбежал, причитая дрожащим голосом, Тиль, рухнув перед телом своего близнеца на колени, отпустив сложенный рядом на траву меч, подтаскивая того обеими руками за наплечники головой к себе и касаясь его бледнеющих щёк и волос своими трясущимися пальцами.

Он не мог даже смотреть на рану. Дыра в грудной клетке была размером с кулак, снаряд стреломёта, как заточенный кол, не оставил ничего от рёбер и позвоночника в месте попадания. Это настолько пугало его, что парень предпочитал вообще делать вид, что ничего не видел, что этого нет, будто бы пытался разбудить Уильяма после какого-нибудь оглушающего удара. Черноволосый затылок покойного лежал на коленях тёмно-синих штанов оставшегося в живых брата, который попросту не знал и не представлял, что теперь делать.

— Уилл! Уильям! Да что же это… Уилл! — кричал в его прикрытые глаза Тиль, но тот уже ничего не мог ему ответить.

Нина очистила путь к баллисте, из которой убили Уильяма. Соратники сокрушали орудие, двигаясь дальше к следующим. Капитаны перебили практически всю охрану с одной из сторон, так что крушить стреломёты становилось уже гораздо легче, а их стрелки, взяв ручные арбалеты, в основном уже сами отступали с места сражения, отстреливаясь и ложа ряд за рядом тех, кто осмелился двигаться за ними в погоню.

Эрвуд и Кифлер лихо вырезали одного за другим, подходя с краёв от их обстрела. Такада и Нина же оставались прикрывать несчастного Тиля, да и Стромф по итогу остался здесь, подставляя щит под арбалетные снаряды.

— Я найду помощь, приведу клириков! Держишь, слышишь? Я… Я куплю тебе кота, куплю дом, обязательно! Всё будет хорошо! Не оставляй меня, брат! Уилл! Пожалуйста! — слёзно выкрикивал парень обнимая голову бездыханного лежащего близнеца ха подбородок, прижимая к себе, покачиваясь вперёд и назад в полусогнутом состоянии, не замечая больше ничего, что творилось вокруг.