— Это пройдёт. Скоро…

Этот крошечный миг боли был необходим, без него было совсем никак. Я же не монах и не могу долго сдерживать свои желания в отношении Марианны, итак держался до последнего.

Дальше — только сойти с ума.

— Теперь ты совсем взрослая, Проблема.

— Я… Я… Всё, да?

Задыхаюсь от смеха, колющего лёгкие, и дебильного умиления непосредственностью Марианны.

Может быть, другой бы сказал, что она порет стопроцентную чушь, но мне эта чушь странно нравится. В моей жизни было слишком мало чуши, легкомысленности и доверия без оглядки — такого, каким меня щедро одаривает Марианна, сама того не подозревая.

— Всё? Нет, Проблема. Я только лишил тебя девственности. Но ещё не трахнул. Ты должна кончить…

— А ты?!

— Я не альтруист и тоже хочу кончить.

— Прямо сейчас?

— Нет, дурочка, сначала я как следует, твою дырочку раздолблю, заставлю тебя кричать и только потом кончу.

— Вау… — выдыхает восхищённо и становится красной. — А обязательно говорить… так пошло?!

— Обязательно. Мне нравится, как ты краснеешь и заводишься.

Осторожно целую губы, проведя по ним языком.

Марианна включается в поцелуй, забывается, расслабляется. становится мягкой, как шёлк, в моих руках.

Сладкая, доверчивая…

На конце члена висит нетерпение. Требование двигаться.

Осторожно делаю первый заезд. Ловлю судорожный выдох Марианны.

— Расслабься, крошка. Просто расслабься, а ещё лучше смочи свои пальчики и опусти их.

— Я?!

— Конечно, ты. Давай, побалуй себя и добавь немного огонька…

— Я стесняюсь.

— Неужели ты никогда себя не трогала? — хмыкаю.

— Нет.

— Какая же ты врушка! Хочешь получить ремня за враньё? В угол поставлю… Буду трахать и не дам кончить.

— Хорошо, я себя трогала, — признаётся торопливо. — Но не так, как ты! И точно без всего этого.

— Без оргазма? Значит, баловалась недолго или сразу же шаловливую ручку отдёргивала?

— Второй вариант. Как-то это было… стыдно.

— Со мной тебе нечего стыдиться. Давай.

Анна-Мария медлит, но всё же облизывает свои пальчики.

— Подвигай ими во рту, — прошу. — Поглубже.

Как будто она свой ротик трахает для меня. Цепляю взглядом, таким жадным и нетерпеливым я себя ещё не знал.

Открытие века…

Заводится с полоборота и заводит меня ещё сильнее.

Член вообще становится каменным.

Рука Мари робко ползёт вниз, я немного меняю позу, чтобы ей легче было дотронуться до себя.

Тонкие пальчики сначала несмело касаются сокровенного, потом, поняв, что ничего страшного от этого не произошло, она начинает ласкаться смелее.

Подстёгиваемая моими советами, вскоре Марианна самозабвенно ласкает себя и выдаёт новую порцию влажного возбуждения, как сигнал, что теперь она расслаблена и можно продолжить.

Осторожное движение вперёд и назад.

— Ах…

— Не останавливайся. Продолжай! — приказываю.

Так проще и легче намного.

Когда член начинает скользить в тугом, но влажном лоне.

Больше всего злит долбаная резинка, которая не позволяет почувствовать целиком, полностью свою девочку.

Двигаюсь без сопротивления и слышу, как Марианна стонет, от удовольствия, но теперь сам цепляюсь мыслью за преграду.

Не вытерпев этой пытки, выхожу полностью.

— Глеб? Я делаю что-то не так?! — мгновенно напрягается Марианна.

— С тобой всё в порядке, Анна-Мария. Просто я хочу иначе… Без долбаной резинки.

— А-а-а… — выдыхает облегчённо. — Так будет лучше?

— Определённо.

Взгляд Мари опускается на мой член, торчащий как штык. Заметив бледные красноватые разводы на гондоне, Марианнна ойкает:

— Ой, чёрт… — смотрит на себя, на простынь и мгновенно сдвигает ноги. Потом недоверчиво спрашивает. — Это всё?! Так мало крови!

— Конечно. А ты чего ждала? Я только и сделал, что лишил тебя девственности, а не Бурёнку зарезал.

— Хи-хи… Так ты снимешь эту штуку? — кивает на презик.

— Я хочу. Но…

— Но что?!

— Даже если я до финала из тебя выйду, это не гарантия. Понимаешь?

— Не очень, — морщит лобик и при этом смотрит на мой член.

Прямо-таки облизывается.

Хочет меня! Но я обязан быть честным, нельзя пользоваться её наивностью и простотой. Должен предупредить о возможных последствиях и дать понять девочке, на что она соглашается.

— Я говорю про беременность, Анна-Мария. Без резинки ты можешь залететь, а мне это ни к чему. Потому тебе придётся пить гормональные таблетки, проверяться постоянно и в случае наступления беременности немедленно прервать её.

Марианна

«Тебе придётся пить гормональные таблетки, проверяться постоянно и в случае наступления беременности немедленно прервать её…»

Не самые романтичные слова, которые я рассчитывала услышать.

Понятия не имею, что говорят мужчины в моменты близости, ведь эта близость — первая для меня.

Ни черта не смыслю и не знаю в отношениях, ведь мой опыт общения с противоположным полом ограничивается только Лёней-предателем и Бекетовым-совратителем.

Может быть, все остальные самцы тоже говорят нечто подобное, о прерывании беременности менторским, равнодушным тоном и смотря при этом жёстко и прямо в глаза.

Но где-то в глубине души я ждала другого — признаний в глубоких чувствах во время секса, и предложения руки и сердца — утром.

Сказка, конечно, но о Бекетове мечтается на полную катушку, я ничего не могу с этим поделать, как и со ступором, временно сковавшем моё тело.

— То есть, — сглатываю напряжение, вставшее комом в горле. — Это единственные варианты?

— У тебя есть ещё две функциональные дырочки, — пошло намекает Глеб. — Ротик, попка…

От таких грязных намёков я готова провалиться прямиком под землю.

Я, конечно, знаю, чисто теоретически об анальном сексе, да и игрушки, принесённые Бекетовым, прямо кричали о его желании трахнуть меня всеми возможными методами.

Но не прямо сейчас же!

Или обучение будет крайне жестким и в сжатые сроки?!

Ох, чёрт… Что-то мой препод по сексуальному воспитанию крайне строг и предельно требователен.

— Я не готова, — признаюсь тихо.

— Я знаю, что ты не готова. И принуждать тебя сейчас к такому не стану. Просто предупреждаю, что завтра утром придётся выпить таблетки.

Неужели это единственный вариант?!

Меня не радует перспектива пить гормональные таблетки…

С моей-то восприимчивостью и реакцией на разные лекарственные препараты.

Однако выход имеется!

— Или тебе нужно надеть новый презерватив, — подсказываю Бекетову вариант, который он упустил.

— Или так, да, — соглашается он. — Но ты и сама хочешь почувствовать разницу, Проблема…

Как ему удаётся ловко перевернуть всё с ног на голову?!

Без предупреждения Бекетов снова накрывает меня своим телом и начинает активно исследовать мою грудь, посасывая кончики сосков, сминая упругие полушария крепкой ладонью. Даже покусывает, зверюга!

Но от этого только хочется… ещё больше!

Пальцы мужчины ласкают клитор, терзают, обводят по кругу текущую дырочку и входят внутрь.

Его порочные движения рождают сладкие спазмы и желание, чтобы это не прекращалось.

Глеб умело доводит меня до черты и резко прекращает.

Потом снова разжигает пожар…

И снова останавливается.

Доводит до изнеможения!

Я хочу получить разрядку и если Бекетов сейчас не даст мне оргазм, придётся изнасиловать мужчину!

— Я хочу-у-у-у… Хочу… Умоляю! Бекетов! — царапаю его спину и плечи. — Прямо сейчас хочу! Сделай меня своей!

— Значит, договорились! — говорит обрадованно.

Бекетов коротко и жадно, грязно целует меня. Его руки мгновенно расталкивают мои бёдра в стороны. Уверенный, глубокий толчок…

Он не дает передышки и мгновенно берёт жёсткий, быстрый темп.

Глубокий стон обрывается глухим криком, я кончаю уже через несколько секунд движений Глеба.