— Сделай тест. Если он будет положительным, я стану действовать согласно инструкции. Но если отрицательный, считай, что меня здесь уже нет.

— Ни за что не поверю, что меня оставят в покое!

— Разве ты не этого хотела, когда сбегала? — интересуется Темирхан. — Ди, пожалуйста, проводи ее. Сделайте тест.

Диана поднимается с места и трогает меня за плечо.

Темирхан провожает нас взглядом, попросив напоследок:

— Ты импульсивная и сейчас ведешь себя, словно ты в ловушке. Выдохни, это не так. Я лишь наблюдатель, а не тюремщик. И если вдруг ты захочешь бежать из ванной комнаты, сиганув в окно, не навреди моей жене. Этой глупышке рожать… совсем скоро!

— Я не глупышка. Я просто думала, что ты меня больше не любишь!

— Об этом я с тобой дома поговорю! — отрезает Темирхан. — Сделай, о чем я попросил, и будем возвращаться.

— Знаешь, сколько я таких тестов сделала? Уйму! — доверительно шепчет Диана, пока мы вдвоем гипнотизируем контейнеры с палочками. — Это самое сложное — подождать три минуты. Или пять минут, — сверяется с надписью на пачке. — А ты переживаешь?

— Нет! — отвечаю дрожащим голосом.

Я не переживаю. Я просто в тихом ужасе.

Ведь о беременности я не задумывалась совсем. Передо мной стояли другие задачи — выживание любой ценой и маскировка! Я даже стрижку сделала короче и немного изменила цвет волос.

Беспокоилась о финансовых проблемах и на всякий случай придумывала планы отхода. Я так глубоко погрязла в мыслях о жизни на пороховой бочке, что совсем забыла беспокоиться о другом факте — возможной беременности.

— Одна полоска. Хм… Давай еще немного подождем? — предлагает Диана и делится подробностями своей жизни.

Хотя я об этом ее не прошу. Ни о чем не прошу, только желаю, чтобы это все мне приснилось, а проклятые тесты выдали нужный результат.

Нужный кому — мне или Глебу?!

— Девушки, вы уснули? Я бы еще поверил, что Мари не может справиться с тестами, но Ди… Ты вроде опытная. Знаешь, куда и что макать! — трубит за дверью голос Темирхана.

— Хан, не подслушивай! Мы еще ждем.

— Чего? Полчаса уже прошло!

Полчаса.

Все тесты, как один, показывают отрицательный результат. Я не беременна.

Я должна радоваться, что моя жизнь не осложнилась еще больше. Но почему-то чувствую пустоту внутри…

От Бекетова у меня теперь останутся только воспоминания, невозможно яркие и настоящие. С тоской понимаю, что они такими и останутся. Навсегда. Несмотря на то, как бы сильно я ни пыталась их приглушить и сказать себе, что все было ложью…

Марианна

— Не расстраивайся, у тебя все впереди. Ты еще можешь забеременеть и родить малыша! — успокаивает меня Диана, погладив по плечу.

Через секунду она морщится, погладив свой живот.

— Ко всему можно привыкнуть, но только не к тому, как они пинаются изнутри. Кажется, Хан сделал мне какого-то великана, — жалуется мне и спрашивает с заботой в голосе. — Ты расстроилась, да?

— Нет, все в порядке. Я не беременна. Это значит, что Бекетов оставит меня в покое. Да?

Диана разводит руками, мол, я не знаю.

— Хан бы не стал обманывать, — говорит она.

— Ага. Меньше часа назад ты верила, что он тебе изменяет и поехала за ним тайком в другой город! — язвлю.

— Мне за это ужасно стыдно! — вздыхает Диана. — Чувствую, моя жопка будет гореть. Но ты можешь верить Хану. Он такой… принципиальный, очень благородный. Он не лжет, говоря тебе, я это чувствую, — убеждает меня Диана.

— Да-да, я верю, — говорю вслух.

Сама думаю ровно наоборот.

Папа говорил, что можно верить только себе и то, лишь когда трезв.

Наверное, мне стоило больше слушать, что он говорит и мотать на ус.

Теперь придется самой выкарабкиваться и разбираться. Еще стоит разобраться с обещаниями Хана.

Мы выходим из ванной комнаты.

— Она не беременна, — говорит за меня Диана.

— Верю. Можно взглянуть?

— Ну и чего ты там не видел, Хан?

— Это был риторический вопрос. Я все равно посмотрю.

— Пусть смотрит. Там, в принципе, ничего такого, что нужно было прятать! — прохожу на кухню и занимаю место за столом, перекатывая в руках кружку с остывшим чаем.

Диана болтает без умолку. Я ловлю обрывки ее предложений.

— Вот это я нарисовала последнее. Хочешь взглянуть?

Мельком смотрю на фото картины. У Дианы явный талант. она дотрагивается кончиками пальцев до моей скулы:

— У тебя интересное лицо. Я могу тебя нарисовать?

— Ты спрашиваешь разрешения?

— Не всем нравится, когда их рисуют. Только у меня при себе нет ни карандашей, ни бумаги. Я могу тебя сфоткать и нарисовать портрет по фото. Потом отправлю тебе, как получится. Только дашь свой номер телефона?

Я резко отодвигаюсь.

— Нет. Никаких фото. Никаких номеров телефона.

Боюсь, что одной фоткой Диана может выдать меня. Черт знает, какие у нее настройки в телефоне. Может быть, каждому фото присваивается геолокация и тогда прощай, моя свобода.

Поэтому игнорирую правила вежливой беседы. На некоторые реплики Диана ждет моего ответа, я же просто молчу и смотрю в окно.

Проходит минут двадцать.

Где Темирхан? Почему он так долго?!

— Как скоро вы уедете? — задаю резкий вопрос. — Что вынюхивает в моей ванной твой муж?!

— Я уже давно покинул ванную комнату и обходил территорию, — звучит голос Темирхана.

Мужчина подходит и целует в макушку свою жену.

— Иди в машину, маленькая. Мы скоро уедем. Нужно лишь несколько слов сказать Марианне напоследок.

— Хорошо, Хан, — соглашается Диана.

Напоследок она подходит ко мне и обнимает за плечи, успев шепнуть.

— Я надеюсь, что ты не обижаешься на меня из-за начала?

— Не обижаюсь, — выдавливаю из себя.

— Пока ты молчала и смотрела в окошко, я написала свой номер на салфетке блеском для губ. Ты всегда можешь позвонить, и мы поболтаем, — предлагает она.

— Мне это не нужно, — отвечаю скупо. — Всего хорошего.

Пытаюсь копировать интонации Глеба, когда он одним словом мог отшить и охладить пыл. Кажется, чуточку получается, потому что Диана расстроена моим отказом. Она приятная и легкая в общении, я бы могла с ней подружиться, но она — из мира Хана и Бекетова, а я не желаю иметь с этим миром ничего общего. Поэтому я безжалостно наступаю на ростки симпатии.

Темирхан провожает Диану и возвращается в дом, сев на стул, скрипнувший под его массивной широкоплечей фигуры. Оставшись с ним наедине, я снова начинаю думать, что все, сказанное им, могло быть напоказ, чтобы не вмешивать свою жену, которая тайком увязалась следом за ним.

— Расслабься, я лишь поясню некоторые моменты.

Темирхан снова опускает на стол конверт.

— Деньги.

— Мне они ни к чему.

— Ты работаешь, но всегда неплохо иметь так называемую подушку безопасности. Это твоя страховка, на всякий случай.

— Предпочитаю езду без страховки, — отвечаю с нервной улыбкой. — Живем всего один раз. Так острее ощущения.

— Там не только деньги. Но и документы на другое имя. Бекетов решил, что ты можешь попытаться украсть документы и позаботился, чтобы не было такой нужды.

— Позаботился! — фыркаю — Как же…

Темирхан раскрывает конверт и достает паспорт, водительское удостоверение, показывает мне.

— Анна-Мария Орешкина, — читаю имя.

Поневоле губы трогает улыбка.

Орешкина!

Бекетов гад!

Знает же, что у меня аллергия на арахис и не мог не подколоть меня.

Через миг я стираю с губ улыбку. Не стоит радовать острому сарказму Бекетова и его умению щелкнуть по носу даже издалека.

— Я не возьму ни деньги, ни документы. Ты говоришь, что это забота, но я знаю, что это означает на самом деле. Стоит мне хотя бы разочек засветить эти документы, и Анна-Мария Орешкина окажется под колпаком. Нет.