— Ты сказал, условия. То есть там не одно?

— Глупо было бы ждать, что моему отцу хватит выполнения одного условия. Их несколько.

— Всё серьёзно? — спрашиваю тихо.

— Очень.

Повисает тишина. Я понимаю, что по своей глупости не только лишилась всего, но и втянула Бекетова в то, что ему не по нраву.

Я не знаю почти ничего о его жизни, семье, мечтах, но хорошо чувствую, что сейчас он как свободолюбивый барс в клетке.

Лучше его не злить, закрыть рот на замок, крепко-крепко… Но от страха за его жизнь на меня опять накатывает волнами приступ болтливости.

— Миллион евро? Столько ты должен отцу. Знаешь, если поразмыслить, то есть один способ.

— Да ну?! — ядовито интересуется Бекетов. — Озвучь, Проблема. А то я с вершин сорока однолетнего жизненного опыта и имеющихся возможностей не допёр своими мозгами ни до чего, кроме того, чтобы принять условия отца. Но ты же мега-мозг. Порази меня!

Яд и сарказм.

Под ледяной оболочкой.

Что-то мне перехотелось озвучивать свои гениальные идеи.

Но я уже сказала А, нужно говорить и Б. К тому же Бекетов напирает требовательно, берёт за глотку лишь одним взглядом.

Промедление может стоит мне лишь того, что он встряхнёт меня за шиворот, как нашкодившего котёнка, и ткнёт мордочкой в сделанную лужу.

— Состояние моего биологического отца, Золотникова, очень велико. Лёня…

Вижу, как опасно и грозно начинают сверкать глаза Бекетова, когда я называю сводного брата уменьшительно-ласково.

— Леонид присвоил мои деньги незаконным путём и сбежал. Он опоил меня! Если ты сможешь его найти и вернуть мой капитал, я с лёгкостью расплачусь по твоим долгам перед отцом.

— О, как… надо же. Нанимаешь меня для решения проблемы?!

— Да.

— Я бесплатно не работаю, Анна-Мария.

— Я заплачу тебе с тех денег, которые ты вернёшь! Честно-честно…

Бекетов снова смеётся, как простывший ворон, и даже трёт глаза, снимая слезинки, выступившие от смеха на его длинных, но почти бесцветных ресницах.

— Ох, блять… Аферистка, дочь своего отца. Видно, от Устинова в тебе больше, чем от Золотникова. Надо бы проверить, вдруг твоя мамаша в койке Устинова побывала! Тогда всё ясно… Или у тебя в роду были евреи и цыгане?!

— С чего ты взял?! — спрашиваю обиженно. — Евреем меня ещё никто не обзывал. Только ты… Да меня вообще только ты обзываешь.

— Потому что только мошенник мог предложить работу и обещать заплатить за неё деньгами, которых нет!

Блин…

Неужели всё настолько сложно?!

— А я думала, что тебе по плечу абсолютно всё!

— Ты кого во мне видишь?! Бэтмена или Джеймса Бонда, что ли?!

— Не знаю, — признаюсь. — Но ты такой надёжный и сильный, и…

Больше не могу подобрать слов. Бекетов ухмыляется.

— Лесть у тебя выходит дурно. Кажется, я тебе уже говорил об этом.

— Тогда я расплачусь с тобой натурой! — пытаюсь говорить игриво, чтобы снова вернуться на волну флирта и хоть немного расслабить мужчину, напрягшегося, словно гранитная скала.

Но по всей видимости, папаша Бекетова вцепился в него не на шутку. Старый вредный упырь выпьет немало крови Глеба. Он, понимая это, злится так сильно, что даже не реагирует на моё кокетство. Выплёвывает яростно:

— Дурочка, я тебя УЖЕ КУПИЛ и могу пользоваться столько, сколько захочу и так, как я того захочу.

— Туше, — выдыхаю я.

— Я бы сказал иначе. Ты в заднице, Проблема. И я по твоей вине тоже в заднице. Поэтому… ты сидишь тихо и никуда не рыпаешься, не путаешься под ногами и не дерзишь моему отцу!

Снова страх накатывает волной и заставляет меня болтать.

— Долго? А то сам же знаешь, терпение у меня не бесконечное…

— Столько, сколько потребуется! — рявкает Бекетов и вылетает пулей из комнаты.

Бекетов

— Это ты сделал?

Появление отца не стало для меня неожиданностью.

Стук его трости можно услышать и за километр отсюда. После операции на бедре отец ещё не полностью восстановил двигательную активность. Как-никак, ему уже семьдесят шесть лет…

— Повторяю, свой вопрос. Это сделал ты?

Поворачиваюсь к нему, держа два галстука возле рубашки.

— Какой посоветуешь? — подношу один из галстуков под шею. — Вот этот, цвета умершей зелени…

Такой же умершей, как мои надежды на свободную жизнь.

Отец молчит, яростно буравя меня взглядом.

— Или вот этот, — демонстрирую второй. — Цвета детской неожиданности…

Именно такого цвета моё настроение.

Отец не говорит ничего, только стреляет на поражение взглядом.

— Что ж, выбираю этот, — подвязываю под рубашку галстук цвета говна.

— Ты будешь корчить из себя слабоумного? Тебе не идёт!

— Ну, я нигде, кроме армии и спецвойск, не пригодился, ничему за всю жизнь не научился. Только что и умею — глотки голыми руками вырывать, — возвращаю его слова. — Так что же я такого сделал? Выполняю твои требования. Хочешь загнать меня в офис? Отлично. Буду протирать штаны и занимать целый кабинет…

— Дениса нашли мёртвым, — каркает мой отец. — Сегодня утром. Ты это сделал?

— Кто такой Денис? — спрашиваю безразлично, набрасывая на плечи пиджак кофейного цвета, в тонкую золотую полоску.

С этим костюмом даже галстук цвета говна смотрится в тему. Вот он, высокий стиль…

— Денис Крылов. Сотрудник моей личной службы безопасности. Я приставил его следить за нашей гостьей. Сегодня утром его нашли мёртвым. В саду. Его голову насквозь прошил рог каменной горгульи.

— Горгульи в саду? Мне они никогда не нравились. Эти ужасные статуи расставлены всюду. Ощущение, как будто ты в аду, а не в саду. Ты и сам прекрасно знаешь, что шипастые горгулье с рогами очень опасны. Денис, наверное, отправился покурить и не хотел быть застуканным тобой, поторопился, споткнулся и налетел. Даже не знаю, каким местом он налетел на рог…

— Глазом.

— Глазом на рог! — посвистываю. — Должно быть, неприятно?

— Ты убил моего человека, ещё и издеваешься?!

— А ты докажи, что его убил я. Если бы у тебя были данные с камер или рассказы свидетелей, тогда — другой разговор. Но без доказательств, твои обвинения — это лишь пустые домыслы.

— Доказательств нет. Ты слишком хорошо знаешь своё дело! — скрипит зубами отец. — Но у меня есть интуиция!

— Этого мало. Ну что, едем в офис?!

Отец захлопывает дверь в моей спальне, ставит трость перед собой, опираясь на неё обеими ладонями.

— Возможно, дать разрешение Денису немного припугнуть твою малолетнюю хамку было опрометчивой идеей.

— Какие интересные подробности открываются. Ты отдал приказ этому ублюдку запугивать девятнадцатилетнюю девчонку!

— Я знаю, что иногда он на словах перегибает палку. Но неужели нужно было убивать за это?! Ты в своём уме?!

— Я не скорблю из-за смерти Дениса. И Марианна совершеннолетняя, а не малолетняя.

— Для тебя — малолетняя, в дочери годится. Советую присмотреться к девушкам, которые хотя бы университет закончили.

— Может быть, мне достались гены папаши? Который водил в дом шлюх, вдвое младше себя?

Оцу не на что это сказать. Девок у него всегда было много. Даже сейчас, он лишь недавно развёлся с очередной фифой, которой едва исполнилось тридцать. Ему ли меня учить?!

— Так мы едем в твой офис или нет?

Бекетов-старший понимает, что повесить на меня убийство Дениса не получится. Потому что он прав — я слишком хорошо знаю своё дело. Я избавился от урода, не наследив.

Только внутри осталось приятное удовлетворение от исполнения задуманного.

— Хорошо, — цедит через зубы. — Водитель уже ждёт.

Отец первым покидает мою комнату, а я отстаю от его неторопливого шага и сворачиваю к комнате Марианны. Успеваю заметить, как едва заметная щель закрывается окончательно. Подслушивала, значит.

Ох, мелкая непоседа.

Толкаю дверь ладонью. Заперто.

— Открывай, я знаю, что ты не спишь.