— Генерал хочет знать, кто атаковал ферму Фоксов в Натале.

Темные глаза Эммы испытующе смотрели на Мачиту.

— У вашего генерала странное чувство юмора. Улики на месте бойни указывают на причастность вашей великодушной АРА.

— АРА не виновна в этом преступлении. Мы должны знать правду.

Эмма кивнул.

— Ладно, попытаюсь выяснить.

Затем развернул такси и выехал с парковки. Через восемь минут он высадил пассажира у консульства Мозамбика.

— И напоследок я дам вам один совет, майор.

Мачита наклонился к окну автомобиля.

— И каков же он?

— Хороший оперативник никогда не садится в первое подъехавшее такси. Всегда выбирайте второе или третье в очереди. Тогда у вас не будет проблем.

Получив справедливый упрек, Мачита постоял на тротуаре, глядя вслед уезжающему такси до тех пор, пока оно не затерялось среди других машин.

Лучи вечернего солнца осветили перила и томную фигуру, лежащую на полу балкона одного из самых дорогих номеров в отеле «Нью-Стенли», расположенном в кенийском городе Найроби.

На Фелиции Коллинз был разноцветный лифчик и юбка банту, надетая поверх нижней половины бикини. Она повернулась на бок и закурила сигарету, обдумывая свое поведение за последние два дня. Конечно, за долгие годы она переспала со многими мужчинами. Тут она не испытывала даже малейшего беспокойства. Впервые это произошло с ее шестнадцатилетним кузеном, когда ей самой было четырнадцать. Теперь воспоминания стали совсем смутными. До того момента, как ей исполнилось двадцать, она успела сменить не менее десяти любовников. Большую часть имен и лиц она давно забыла.

Любовники, побывавшие в ее постели в течение тех лет, когда она старалась стать известной певицей, представляли собой калейдоскоп руководителей компаний звукозаписи, диджеев, музыкантов и композиторов. Большинство из них помогли ей подняться на вершину. Ну а когда пришел успех в Голливуде, начался новый виток роскошной жизни.

«Лица, — думала Фелиция. — Странно, что не могу вспомнить их черт». Однако спальни и их отделку она прекрасно помнила. Мягкие матрасы, рисунки на обоях, устройство ванных комнат отпечатались в ее памяти вместе с формой потолочных балок.

Как и для многих женщин, секс для Фелиции далеко не всегда отличался от других развлечений. Множество раз ей гораздо больше хотелось остаться в своей постели наедине с хорошим романом. И сейчас лицо Хайрама Лусаны таяло в пустоте, сливалось с множеством других лиц.

Сначала она ненавидела Даггата, ненавидела саму идею, позволившую ему заполучить ее в свое пользование, точно новую игрушку. Оскорбляла его при каждой возможности, однако он сохранял учтивость. Никакие ее слова не могли вывести конгрессмена из себя. «Господи, это сводит меня с ума», — подумала Фелиция. Ей почти хотелось, чтобы он унизил ее, как рабыню, чтобы ее ненависть получила обоснование, но этого не происходило. Фредерик был слишком умен. Он обращался с ней нежно и осторожно, как рыбак, знающий, что ему попалась рыба рекордных размеров.

Дверь открылась, и на балкон вышел Даггат. Фелиция села и сняла солнечные очки, когда его тень упала на ее тело.

— Ты дремала?

Она одарила его быстрой улыбкой.

— Просто мечтала.

— Становится холодно, тебе лучше вернуться в дом.

Конгрессмен взял ее за руку и помог подняться на ноги. Она бросила на него лукавый взгляд, затем расстегнула лифчик и прижалась к мужчине обнаженной грудью.

— Мы еще успеем заняться любовью до обеда.

Она его дразнила, и оба это знали. С тех пор как они вместе покинули лагерь Лусаны, Фелиция отвечала на его сексуальные поползновения с энергией робота. Прежде она никогда не исполняла такую роль.

— Почему? — просто спросил он.

Ее выразительные карие глаза изучающе смотрели на Даггата.

— О чем ты?

— Почему ты бросила Лусану и ушла со мной? Я не из тех мужчин, чья внешность привлекает женщин. В течение сорока лет я каждый день смотрю в зеркало на свое уродливое лицо и теперь не могу поверить, что вызываю интерес суперзвезды. Тебе нет необходимости вести себя, словно тебя обменяли, Фелиция. Лусана не владел тобой; как и я, как не сможет владеть никакой мужчина. Ты могла послать нас обоих к дьяволу, однако добровольно уехала со мной. Причем с большой охотой. Почему?

Она почувствовала, как у нее в животе стало пощипывать, когда ее ноздри уловили его сильный мужской запах, и взяла его лицо в свои ладони.

— Наверное, я прыгнула из постели Хайрама в твою для того, чтобы доказать, что если он не нуждается во мне, то и я прекрасно без него обойдусь.

— Нормальная человеческая реакция.

Она поцеловала любовника в подбородок.

— Прости меня, Фредерик. В некотором смысле я и Хайрам тебя использовали: он — чтобы получить поддержку конгресса, а я стала играть в детскую игру, чтобы заставить его ревновать.

Он улыбнулся.

— Пожалуй, первый случай в моей жизни, когда я честно могу сказать, что меня используют, а я и рад.

Женщина взяла его за руку, отвела в спальню и умело раздела.

— На этот раз, — тихо сказала она, — покажу тебе настоящую Фелицию Коллинз.

Было уже заметно больше восьми, когда они наконец отпустили друг друга. Она оказалась гораздо более пылкой, чем Даггат мог себе представить. Ее страсть не знала предела. Несколько минут он лежал в постели, прислушиваясь к шуму душа. Потом с трудом поднялся на ноги, надел короткое кимоно, сел за письменный стол, заваленный важными документами, и принялся их разбирать.

Фелиция босиком вышла из ванной комнаты, надела платье-халат в красно-белую полоску, посмотрела в большое зеркало и одобрительно кивнула. Ее фигура оставалась стройной и сильной: энергия, наполнявшая сильные мышцы, уже компенсировала усталость, накопившуюся после яростных занятий любовью. Ей исполнилось тридцать два года, но она все еще выглядела соблазнительно. У нее осталось несколько хороших лет, прежде чем она позволит своему агенту соглашаться на роли матрон. Если только продюсер не предложит ей участие в каком-нибудь блокбастере с высоким процентом в случае удачного проката.

— Думаешь, он может одержать победу? — спросил Даггат, прервав ее размышления.

— Прошу прощения?

— Сможет ли Лусана одержать победу над силами обороны Южно-Африканской Республики?

— Едва ли я способна сделать разумное предсказание исхода революции, — сказала Фелиция. — Мое участие в АРА состояло в том, чтобы обеспечить ее финансирование.

Он усмехнулся.

— Не говоря уже о том, чтобы обеспечивать развлечения для солдат, а в особенности генералов.

— Дополнительная выгода, — сказала женщина и рассмеялась.

— Ты не ответила на мой вопрос.

Она покачала головой.

— Даже с армией в миллион человек у Хайрама нет надежды на победу в войне с белыми в долгом прямом конфликте. Французы и американцы проиграли во Вьетнаме по той же причине, по какой пало правительство большинства в Родезии: партизанская война под покровом густых джунглей имеет преимущества. К несчастью для черного движения, восемьдесят процентов территории Южной Африки — это засушливые открытые пространства, больше подходящие для бронетанковых и военно-воздушных войск.

— Но тогда в чем его преимущество?

— Хайрам рассчитывает на популярность и поддержку всего мира, на экономические санкции, которые заставят правящий класс пойти на уступки и капитуляцию.

Даггат опустил подбородок на огромные ладони.

— Он коммунист?

Фелиция склонила голову набок и рассмеялась.

— Хайрам сколотил состояние как капиталист. Идея богатства ему слишком близка, чтобы он мог принять красных.

— Но как тогда объяснить вьетнамских советников и бесплатные поставки из Китая?

— Обычная схема старины Барнума[5]. Вьетнамцев настолько вдохновляют идеи революции, что они с радостью отправят специалистов по партизанскому движению в болота Флориды, если им кто-то пришлет приглашение. Что же до щедрости китайцев, после того как за последние годы их вышвырнуло вон восемьдесят разных африканских наций, они готовы целовать задницу кому угодно ради того, чтобы получить хоть какую-то опорную точку на континенте.