В мутном утреннем свете Сандекер в люке вертолета пытался разглядеть, что происходит внизу. Внутри у него все сжалось, он затаил дыхание, пока Питт падал к палубе линкора — и исчез из виду. Потом Стайгер развернул вертолет, и «Айова» исчезла, лопасти винта рассекали воздух, они летели в сторону поросшего лесом берега. Как только вертолет выровнялся, Сандекер отстегнул ремень и вернулся в кабину.

— Он спрыгнул? — с тревогой спросил полковник.

— Да, он внизу, — ответил тот.

— Не разбился?

— Остается только надеяться. — Эти слова Сандекер произнес так тихо, что Стайгер едва расслышал их из-за рева двигателя. — Только надежда у нас и есть.

Фокса не особо беспокоил вертолет, пока он следовал своим курсом. Он не увидел, как человеческая фигура появилась из утреннего сумрака, его внимание было сосредоточено на катере, который приближался на высокой скорости. Не приходилось сомневаться, что это правительство Соединенных Штатов устроило ему торжественную встречу. Фокс заговорил в микрофон.

— Шаба.

— Сэр? — послышался голос механика.

— Пожалуйста, позаботься о том, чтобы пулеметчики заняли свои места и приготовились к отражению атаки. — «Бог мой, — подумал Фокс, — когда в последний раз капитан корабля отдавал такой приказ?»

— Это тренировка, сэр?

— Нет, мистер Шаба. Боюсь, мы имеем дело с американскими экстремистами, поддерживающими врагов нашей страны. Они могут попытаться подняться на борт и захватить корабль. Тебе следует объяснить всем членам команды, что им следует стрелять в любого человека, судно или вертолет, если те представляют угрозу безопасности корабля и команды. И начать следует с того, чтобы заставить отступить приближающийся с запада катер террористов.

— Есть, капитан. — Даже помехи не могли скрыть возбуждение, появившееся в голосе Шабы.

Фокс ощутил подспудное желание отдать приказ своей команде покинуть «Айову», но никак не хотел ясно осознать то, что убивает шестьдесят восемь невинных людей, которых он обманул. Все они были убеждены, что служат стране, относившейся к ним, как к скоту. Однако у Фокса был метод, позволявший избавиться от холодных щупалец вины. Он снова представил сожженную ферму, обугленные тела жены и детей, и к нему вернулась решимость довести дело до конца.

Мужчина поднес к губам микрофон.

— Главная батарея.

— Главная батарея готова.

— Одиночный огонь по команде. — Фокс еще раз проверил сделанные им выкладки на карте. — Дистанция двадцать три тысячи девятьсот ярдов. Пеленг на цель, ноль-один-четыре градуса.

Капитан завороженно наблюдал, как поворачиваются три шестидесятивосьмифутовые пушки второй главной башни. Каждый ствол и его механизм весили по 134 тонны и сейчас послушно поднимались на пятнадцать градусов к горизонту. Потом они остановились, готовые по его команде обрушить свою страшную огневую мощь на неприятеля. Фокс немного помедлил, сделал глубокий вдох и включил рацию.

— Ты на позиции, Ангус Два?

— Ясное дело, — ответил наводчик.

— Шаба.

— Мы готовы открыть огонь, сэр.

Час настал. Путешествие, которое началось на ферме в Натале, неумолимо приблизилось к этому мгновению. Фокс сошел с мостика и поднял флаг АРА на импровизированном флагштоке. Затем вернулся на мостик и произнес судьбоносные слова:

— Огонь, Шаба.

Людей, находившихся на патрульном катере, окружило адское пламя. И хотя только одна пушка встроенной батареи выстрелила непосредственно над носом «Айовы», взрыв создал коридор турбулентности, и огромная волна раскаленного газа поглотила небольшое суденышко. Большинство тут же рухнуло на палубу. Те, кто стояли лицом к «Айове» в момент выстрела, были ослеплены на несколько мгновений вспышкой, а их волосы обгорели.

Однако еще до того, как последствия вспышки исчезли, лейтенант-коммандер Кибел схватился за руль и судно совершило S-образный разворот. Затем ветровое стекло треснуло и разлетелось в разные стороны. На долю секунды ему показалось, что катер атакует стая ос. Он даже слышал их гудение, когда они пролетали мимо его щек и головы. Подняв правую руку со штурвала, мужчина посмотрел вниз, увидел, что на рукаве куртки появились равномерно расположенные красные отверстия, и понял, что произошло.

— Все должны покинуть катер! — закричал он лейтенанту. — Этот ублюдок стреляет в нас!

Ему не пришлось повторять приказ. Фергус метнулся вдоль палубы, выкрикивая приказы, в некоторых случаях сталкивая своих бойцов в сомнительную безопасность холодной реки. Произошло чудо, и пострадал только Кибел. Он остался стоять на мостике, словно на сцене, перед глазами стрелков «Айовы».

Лейтенант-коммандер подвел катер так близко к корпусу корабля, что амортизаторы бортов ударили в огромную стальную стену корпуса линкора. Это был мудрый шаг. Стрелки наверху не могли опустить стволы ниже — и им удалось поразить только верхнюю часть мачты радара. Затем Кибел оказался на свободной воде и увидел, как пули оставляют пенный след пятьюдесятью футами правее. Очевидно, его противник был также ошеломлен. Расстояние между кораблями увеличилось. Мужчина бросил быстрый взгляд назад и с удовлетворением отметил, что Фергус и его люди успели спрыгнуть в воду.

Он сумел провести отвлекающий маневр для «морских котиков». Теперь наступила их очередь. Кибел с благодарностью уступил штурвал своему первому помощнику и мрачно наблюдал, как главный старшина вскрывает аптечку первой помощи и отрезает правый рукав его куртки.

— Сукин сын, — пробормотал раненый.

— Извините, сэр, вам нужно стиснуть зубы и немного потерпеть.

— Тебе легко говорить, — фыркнул Кибел. — Ты не платил двести долларов за куртку.

Дональд Фиск, инспектор таможни, бежал по пешеходной части Арлингтонского мемориального моста, вдыхая свежий утренний воздух и пары тумана.

Он уже возвращался обратно, миновал Мемориал Линкольна. Вдруг Дональд услышал странный звук, который заставил его застыть на месте. Звук становился более громким, напоминая рев грузового поезда, набирающего скорость. Затем превратился в пронзительный вой, после чего посреди Двадцать третьей улицы появился большой кратер, раздался оглушительный хлопок, и во все стороны полетели куски земли и асфальта.

Застывший на месте Фиск с удивлением обнаружил, что не пострадал от взрыва. Снаряд пролетел над его головой и ударил по улице под углом, так что его разрушающая мощь была направлена в другую сторону.

В сотне ярдов инспектор увидел, как взрывная волна вышибла ветровое стекло автофургона. Водитель сумел остановить машину и с трудом выбрался на тротуар, его рассеченное осколками лицо было залито кровью.

— Я ничего не вижу! — закричал он, вытянув перед собой руки. — Помогите мне! Кто-нибудь, помогите!

Мужчина вышел из ступора и побежал к раненому водителю. До часа пик оставалось еще немало времени, и улица была пустой. Как вызвать полицию и «Скорую помощь»? Поблизости он увидел лишь уборочную машину, которая продолжала ехать по Индепенденс-авеню, словно ничего не произошло.

— Ангус Два, — вызвал Фокс. — Доложите о результатах обстрела.

— Ну, вам удалось изувечить асфальт на улице.

— Оставь болтовню, — раздраженно сказал Фокс. — Твою рацию скоро засекут.

— Я понял, капитан. Твой снаряд не долетел на семьдесят пять ярдов и ушел на сто восемьдесят ярдов влево.

— Ты все слышал, Шаба.

— Вношу поправки.

— Стреляй по готовности, Шаба.

— Есть, сэр.

Потеющие артиллеристы из Южной Африки, сидевшие внутри семисоттонной башни, подносили снаряды, кричали и ругались под лязг металла, а пятью палубами ниже отправляли наверх новые снаряды и шелковые мешки с порохом. Сначала они вставляли конические бронебойные снаряды массой в две тысячи семьсот фунтов в механический досылатель, туда же отправлялся пороховой заряд массой шестьсот фунтов, и досылатель плотно закрывался, чтобы не выпустить наружу газы. Наконец по команде огромное оружие выплевывало смертоносный заряд и откатывалось на четыре фута в свое стальное логово.