— На этот раз мы собьем его задницу, — заявил Хиггинс и потянулся за телефонной трубкой.

Низкое солнце отражалось от кабины вертолета — на экране возникло яркое пятно. И вскоре все смогли прочитать четыре буквы, написанные на борту.

— НУПИ, — сказал Кемпер. — Вертолет Национального управления подводных исследований.

Джарвис убрал руки от лица и посмотрел вверх, словно пробудился от глубокого сна.

— Вы сказали НУПИ?

— Посмотрите сами, — предложил адмирал.

Джарвис посмотрел. Затем, опрокинув стул, резко вскочил на ноги и вырвал телефон из рук Хиггинса.

— Нет! — закричал он.

Генерал выглядел совершенно ошеломленным.

— Оставьте его в покое! — прорычал Джарвис. — Пилот знает, что делает.

Сейчас он был совершенно уверен, что Дирк Питт имеет отношение к трагическим событиям в столице. Вертолет НУПИ и Питт. Они должны быть связаны. В сердце Джарвиса вспыхнул маленький огонек надежды, он внимательно наблюдал, как уменьшается расстояние между боеголовкой и вертолетом.

«Минерва» неслась на оранжевый парашют, как бык, атакующий плащ матадора. Это была трудная гонка. Стайгер и Сандекер неправильно оценили траекторию движения боеголовки Быстрой Смерти и парили над зданием Национального архива, когда заметили, как в четверти мили от них раскрылся парашют. Они потеряли бесценное время, пока Стайгер лихорадочно разворачивал вертолет, направляя его наперерез, продолжая отчаянную игру, придуманную Питтом несколько часов назад.

— Прошло двенадцать секунд, — сказал адмирал от двери кабины.

«Восемнадцать секунд до цели», — подумал Стайгер.

— Готов привести в действие крюк и лебедку, — сказал Сандекер.

Полковник покачал головой.

— Слишком рискованно. У нас только один шанс. Мы должны носом пройти сквозь купол парашюта.

— Ты можешь попасть по куполу лопастью винта.

— Другого шанса у нас не будет, — возразил Стайгер.

Тот не стал с ним спорить, быстро вернулся в кресло второго пилота и пристегнулся.

Боеголовка приближалась и была хорошо видна в ветровое стекло. Полковник отметил, что она выкрашена в традиционные синие цвета военно-морских сил, резко сбросил скорость, и их обоих толкнуло вперед, но, к счастью, они были пристегнуты к креслам.

— Шесть секунд, — сказал Сандекер.

Тень огромного парашюта накрыла вертолет, когда Стайгер бросил машину вправо. Благодаря резкому повороту нос «Минервы» оказался между стропами. Оранжевый шелк поник и упал на ветровое стекло, закрывая солнце. Три стропы обмотались вокруг одной из лопастей, но старый материал не выдержал нагрузок и лопнул. Его остатки облепили фюзеляж — и «Минерва» практически остановилась, принимая на себя вес тяжелого снаряда.

— Две секунды, — сказал Сандекер сквозь стиснутые зубы.

«Минерва» начала падать под тяжестью снаряда. Стайгер вернул вертолет в горизонтальное положение и вновь запустил двигатели — его руки все делали быстро и уверенно.

Сдвоенные двигатели с трудом справлялись с дополнительной нагрузкой. Адмирал прекратил отсчет. Время вышло. Стрелка альтиметра дрожала на высоте тысячи футов. Сандекер наклонился в открытое окно и посмотрел мимо развевающегося шелка на нижнюю часть фюзеляжа, ожидая, что боеголовка может взорваться в любой момент.

Винты «Минервы» рассекали воздух, громкие хлопки разносились на мили вокруг — а снизу к вертолету было обращено множество удивленных лиц. Люди завороженно наблюдали за зависшим в воздухе вертолетом. Сандекер вновь посмотрел на альтиметр. Стрелка дрожала на той же отметке. По лбу адмирала стекла струйка пота.

Прошло десять секунд, но для Сандекера они больше походили на десять лет. Полностью погрузившись в пилотирование вертолета, полковник сражался с рычагами управления. Его товарищу ничего не оставалось, как сидеть рядом. Впервые в жизни он почувствовал себя совершенно бесполезным.

— Поднимайся, будь ты проклята, поднимайся, — умолял Стайгер «Минерву».

Словно зачарованный, он не сводил глаз с альтиметра, и, наконец, показалось, что стрелка слегка приподнялась над отметкой в тысячу футов. Принимал ли он желаемое за действительное, или вертолет его послушался? Постепенно, очень медленно, стрелка стала показывать, что они набирают высоту.

— Мы поднимаемся, — доложил адмирал дрожащим голосом.

Стайгер не ответил.

Постепенно скорость подъема стала увеличиваться. Сандекер молчал до тех пор, пока полностью не убедился, что глаза его не обманывают. Сомнений больше не осталось, стрелка медленно миновала следующую отметку.

Облегчение, охватившее собравшихся в зале для совещаний людей, было невозможно описать. Если бы сейчас произвели опрос, они бы все сказали, что никогда в жизни не видели ничего более прекрасного. Даже непреклонный генерал Хиггинс улыбался своей самой широкой улыбкой. Удушающее облако отчаяния внезапно унеслось прочь, и они принялись радостно аплодировать, когда «Минерва» вместе со смертельным грузом принялась подниматься на безопасную высоту.

Президент откинулся на спинку стула и позволил себе раскурить сигару. Сквозь клубы дыма он кивнул Джарвису.

— Складывается впечатление, Дейл, что вы ясновидящий.

— Всего лишь расчет, мистер президент, — ответил Джарвис.

Адмирал Кемпер снял трубку.

— Соедините меня с этим вертолетом! — приказал он.

— Мы еще не пережили бурю, — заметил Хиггинс. — Они не могут летать вечно.

— Мы связались с ними, — послышался уверенный голос из динамиков, установленных возле экрана.

Кемнер заговорил в трубку, не сводя глаз с «Минервы».

— С вами говорит адмирал Джозеф Кемпер из объединенного комитета начальников штабов. Вертолет НУЛИ, пожалуйста, назовите себя.

Они услышали спокойный голос, который звучал так четко, словно говоривший находился в том же помещении.

— Джим Сандекер, Джо. Что вы хотите?

Президент оживился.

— Директор НУПИ?

Кемпер кивнул.

— Ты прекрасно знаешь, что мы хотим, черт подери! — проворчал он в трубку.

— О да, интересуетесь боеголовкой Быстрой Смерти. Полагаю, вам известен ее потенциал.

— Да.

— И вы хотите знать, что я намерен с ней делать.

— Да, такая мысль действительно приходила мне в голову.

— Как только мы достигнем высоты в пять тысяч футов, — сказал Сандекер, — пилот, полковник Эйб Стайгер и я намерены взять курс в сторону моря и сбросить эту гадость как можно дальше от берега — насколько позволит запас топлива.

— И как далеко вы сможете улететь? — спросил Кемпер.

Последовала короткая пауза — Сандекер советовался со Стайгером.

— Примерно шестьюстами милями восточнее береговой линии Делавэр.

— Насколько надежно держится снаряд?

— Складывается впечатление, что достаточно надежно. Однако было бы лучше, если бы мы имели полный обзор и могли любоваться пейзажем.

— Повторите еще раз.

— Ткань парашюта закрывает ветровое стекло. Мы видим только то, что внизу.

— Мы можем вам как-то помочь? — спросил Кемпер.

— Да, — ответил Сандекер. — Нужно оповестить все военные и коммерческие суда о том, что им следует держаться подальше от нашего маршрута.

— Считайте, что это уже сделано, — ответил Кемпер. — Кроме того, я отправлю спасательное судно в район приблизительной точки сброса.

— Нет, Джо. Мы с полковником Стайгером ценим ваш жест, но это будет глупой жертвой — люди погибнут напрасно. Сам понимаешь.

Кемпер не стал отвечать сразу. В его глазах появилась глубокая скорбь.

— Я понимаю, конец связи.

— Неужели их нельзя спасти? — спросил Джарвис.

Кемпер покачал головой.

— Печальная правда состоит в том, что адмирал Сандекер и полковник Стайгер совершают самоубийство. Когда у вертолета закончится горючее и он начнет падать в море, снаряд будет падать вместе с ним. Когда они окажутся на высоте в тысячу футов, произойдет подрыв боеголовки, остальное понятно и без дальнейших разъяснений.