Мантелеты оказывается куда крепче наших прогнозов. Из-за чего уже сейчас очевидно, что Легион не получится остановить так же просто, как в прошлый раз.

Парижане всё быстрее сокращают дистанцию между двумя армиями. Впрочем, ни солдаты Техаса, ни бойцы союзной армии не впадают в панику. Мы были к этому готовы! Информация от Бибы и Бобы пришлась как раз кстати!

— Третья линия! По готовности! — приказываю я. Солдаты передают флажками мой приказ в тыл.

И уже через двадцать секунд о себе дают знать требушеты с катапультами, посылая в воздух горящие булыжники. Снаряды по широкой дуге перелетают через мантелеты и обрушиваются на порядки парижан.

Ха! Фронт-то вы прикрыли, но что насчёт неба⁈

Стройные «коробки» Легиона рассыпаются в разряженные порядки. Это в разы снижает эффективность наших метательных орудий. Но так и пусть! Никто и не думал, что их будет достаточно для победы!

Париж накатывает, подобно приливной волне. Он уже вплотную приближается к первой линии обороны. Траншеи, чеснок, волчьи ямы и деревянные колья не остановят закованных в сталь солдат. Они лишь их задержат. Но и это уже хоть что-то.

Внезапно, мантелеты замирают в шахматном порядке. Сквозь созданные щели в ту же секунду бросаются солдаты Легиона.

Штурмовики! Руны рывка позволяют им за секунды преодолеть расстояние. Враг ныряет в вырытые нами траншеи. Тут же в бой вступают спартанские маги!

Мышь посылает десятки фаерболов, тогда как Оникс обрушивает струю пламени на солдат врага.

Они не дают противнику вылезти из траншей. По крайней мере, на своём участке. Хоть враг и снабжён защитными амулетами, но даже так, не так-то уж и просто идти навстречу человеку-огнемёту!

Присоединяется к бою и Руна с Аланой. Одна насылает стену воздуха на легионеров, вынуждая их замереть на месте. Порыв ветра едва ли не сносит тех с ног. Вдобавок её ветер раздувает пламя Оникса, создавая из него целую стену огня!

Как раз в этот момент Алана запускает трескучую молнию в прущих вперёд штурмовиков. С диким воем их доспехи плавятся, а сами они падают наземь, как подкошенные. Да, их амулеты защищают от того же огня, но вот могут ли они выдержать смертельный удар током? Сомневаюсь!

Прайм приказывает группе легионеров напасть на своих же товарищей. На левом фланге начинается неразбериха. Над головой проносятся артефактные лопаты и кирки.

Артефактрые инструменты сейчас атакуют штурмовиков. Хоть и не сказать, что эффективно, но и они вносят свою лепту.

— Всем приготовиться! — меж тем командую я. — Пирра, Базальт, Гребень, готовьте своих людей!

— Так точно!

Штурмовики всё прут и прут. К ним уже присоединяются и простые солдаты Легиона. Очень скоро первая линия обороны окажется напрочь снесена.

— Пых, что по времени?

— Сорок секунд!

— Народ, вы слышали! Готовность — сорок секунд!

До второй фазы остаётся… меньше минуты.

Естественно, двух новоиспечённых Рыцарей не оставили в тылу. Штирлиц и Зорге участвовали в битве у линии Шурика наравне со всеми.

Хорошо хотя бы, что как Рыцари Ордена они имели некоторую свободу, а потому им не требовалось идти в первых рядах в атаку.

Иначе ситуация приняла бы крайне неприятный оборот. Как вообще можно сражаться на поле битвы против «своих» же?

Пойдёшь в атаку, союзная армия прибьёт тебя в пылу сражения. Убивать же «своих», чтобы заполучить уважение парижан, не выход. Какой тогда толк был в их внедрении в ряды противника?

Но и пассивность может быть сразу же замечена Парижем. И всё. Игроки вокруг тут же начнут задавать вопросы. Почему два Рыцаря не желают убивать врага? Почему не исполняют отданные приказы Владыки?

Неужели… это бунт? Или их верность никогда и не принадлежала Парижу? Шпионы! Предатели! Трусы! Короче, зарубят тебя легионеры по приказу ближайшего же Магистра. Или самого Лорда Парижа.

Последний, кстати, как раз отошёл в тыл Легиона, заняв телегу, которая уж больно походила на командную башенку. С её верхушки всяко лучше видно Легион, то, как он двигался и что творилось на линии соприкосновения.

До самой же башенки ещё попробуй дотянись. Что катапульты, что требушеты не попадут. Тут нужно бить точно.

Впрочем, до Лорда Парижа ещё попробуй доберись. Его окружали его пять десятков гвардейцев. Через такой конвой пробраться практически нереально.

Легион шёл в атаку. По отрывочным командам сержантов и лейтенантов Штирлиц и Зорге поняли, что в атаку двинулись штурмовики.

«Первая волна», — подумал Штирлиц и потянул товарища ещё дальше в тыл.

Сейчас-то всё и начнётся! И будет лучше, если их не заденет.

Как раз, когда казалось, что Легион успешно преодолел первую линии Шурика, когда его солдаты двинулись к редутам, над которыми мелькали головы защитников, случилось невероятное.

Земля над первой линией обороны вспучилась, в небо ударил ослепительный свет, недра разверглись. А только потом над Легионом раздался оглушительной грохот.

БАБАХ!

Всех штурмовиков просто низвело на атомы, всю линию соприкосновения затянуло дымом и пылью. Запахло гарью и жженым мясом. Даже мантелеты не выдержали.

Да и как тут выдержишь десятки бочек с порохом, заложенных на протяжённости всего фронта?

Практически все осадные щиты теперь представляли оплавленные лужи металла. Несколько рядов легионеров за ними словно корова языком слизала.

Ещё больше солдат контузило и ранило. Но даже в таком состоянии Легион всё ещё держался. Командиры, которые преимущественно находились в задних рядах, начали раздавать приказы о перегруппировке.

Парижу нужно было время, чтобы заменить выбывшие части.

Вот только союзная армия не планировала давать этой возможности Железному Легиону! Из клубов дыма вынырнули Демоны Утёса. Точно спущенная стрела, они вонзились в ряды легионеров, сея хаос и неразбериху.

Им же на помощь пришли спартанские фалангисты и валькирии. Под громогласный рёв явили себя и миланские гориллы на пару с быками. Их появление особо шокировало солдат Парижа. С такими противниками они ещё не сталкивались.

Левый фланг взяли на себя самураи Киото, правый же перешёл паладинам Москвы и их оруженосцам. Техас шёл за их спинами, поливая огнём из арбалетов и подводя тачанки с картечницами.

Пускай армия Союза уступала в количестве, но в бой пошли лучшие из лучших.

Тысячи игроков схлестнулись в ближнем бою. Образовалась рубка. Гомон сражающихся моментально заглушил все остальные звуки. Даже команды своих офицеров уже нельзя было услышать в творящемся беспределе.

Объединённые силы Союза Городов продвигались вперёд, сминая одну линию Легиона за другой. Парижане хоть и сражались яростно и умело, но контузия и шок от гибели сотен штурмовиков сделали своё грязное дело.

Железный Легион трещал по швам.

Штирлиц и Зорге уже было обрадовались. Казалось, победа уже практически в руках Лорда Шурика и остальных. Противник ничего не мог сделать, он только пятился назад.

Но тут… Глухой удар барабана прозвучал в сердцах каждого парижанина. Это эхо услышали и двое Рыцарей Ордена.

Барабан не звучал в реальности, он звучал в умах легионеров.

'Твой долг — служение

Твоё ремесло — смерть

Победа над врагом — твоя награда!'

Служи, убивай, побеждай. Для Парижа имеет значение лишь результат. Только победа. Только смерть врага!

Некогда приглушённый гул становится всё громче. Он звучит в головах, его эхо разносится по полю битвы. Легионеры замирают на своих местах. Всего на краткий миг. На долю секунды. А затем исчезает дебафф контузии, проходит неразбериха. Союзная армия врезается в нерушимую стену. Легионеры ступают в едином темпе, бьют в одном ритме, даже их дыхание синхронизируется.

Их умы захватывают страсть и ярость. Всё, чего они жаждут, — это умереть за Легион. Победить во славу Владыки!

Потому что это их долг! Их ремесло! Их святая обязанность!

Железный Легион очнулся. Он ударил со всей мощи. Под его стопой гибли миланские твари. Быки и гориллы не могли осознать, как простые легионеры превосходили их по Силе и Выносливости. Паладины Москвы столкнулись с тем, что их мастерство владения орудием не приносило плодов. Легион им не уступал.