— Значит, можно пошуметь? — ухмыльнулся Илберт, чёрный, как смоль, великан, чьи предки прибыли в страну багетов и шансонье из Алжира. Парень был горяч. Даже слишком. Из-за чего не раз и не два встревал во всякие неприятности. Но лучшего пулемётчика Консул не видел ни в одном подразделении.

— Можно, — кивнул Консул. — Но только после того, как вытащим заложников. Это наша приоритетная задача, а уже потом… можно делать, что угодно.

— Гражданских в деревне нет? — осведомился Моррис, выходец с Корсики. За что и получил свое прозвище — Корсиканец. Стоит отметить, прозвище звучное, в честь Великого Наполеона. И Моррис всячески старался ему соответствовать, прорабатывая каждую деталь операции, ища наилучший подход к задаче. В общем, осторожный и въедливый парень.

Но именно он был заместителем Консула.

— Банда Амади перебила всех в деревне, — произнёс Консул. — А те, кого они не тронули, сами убежали в джунгли.

— Это хорошо, что они ушли, — кивнул Моррис. — Значит, можно не переживать о том, что кого-то заденем.

— Это верно, — хмыкнул Консул. Сверился с часами. Вскинул голову к палящему Африканскому солнцу. — Готовность — минута.

Под такой жарой террористы должны сейчас прятаться в тени и прохладе. Насколько это вообще возможно без кондиционеров и холодильников. Хотя в деревне была миссия «красного креста», «врачей без границ» или кого-то ещё из гражданских, которые вечно суют свой нос в опасные места.

Откуда потом их приходится вытаскивать парням, вроде Консула. С другой стороны, такая уж у него работа. Миссия постоянная, так что обосновалась с относительными удобствами. Наверняка, там бандиты сейчас и заседают.

Не исключено, что они уже закатили вечеринку, потягивая захваченное бухло, а, скорее всего, и догнались чем-то посерьёзнее для куража. Эти парни считают, что пять миллионов евро вот-вот капнут на их банковские счета.

Такое предчувствие должно радовать. И расслаблять.

— Ну всё, пошли, — скомандовал Консул. — Уничтожим эту заразу.

По его приказу, группа, в которой было пятеро легионеров, двинулась вперёд. Ещё одна заходила сейчас в деревню с противоположной стороны.

Бах! Бах! Бах!

Фамас стрелял метко и убойно. Консул прижался к стене из ржавых листов металла. Над головой хаотично просвистели пули.

— Корсиканец!

— Прикрываю!

Моррис открыл огонь. Консул не стал ждать, достав с пояса гранату. Дёрнул чеку и кинул по широкой дуге.

Бах!

Укрытие из мешков с песком разлетелось в стороны. Бандитов нашпиговало осколками.

— Вижу толпу дальше по улице. Бегут в вашу сторону, — прозвучал смешок Илберта. — Консул?

— Ты знаешь, что делать, — ответил в наушник мужчина. Уже через секунду пулемётная очередь просвистела над ними. Полтора десятка террористов тут же рухнули на землю. Раздались крики боли, стоны, предсмертные хрипы.

— Консул, заложники у нас, — связалась с Консулом вторая группа. — Выводим их за периметр.

— Все целы?

— Так точно.

— Значит, вызываем вертушку, — приказал Консул. — И отходим отсюда, пока здесь не собралась вся деревня!

— Вижу Амади! Чёрт, Консул! Машина! Уходите с улицы! Сейчас же! — воскликнул пулемётчик.

И как раз вовремя. Консул только-только нырнул в один из глиняных домов, как на улице показался пикап с установленным в кузове тяжёлым пулемётом.

Он тут же открыл по легионерам огонь.

Во время одной из перебежек на землю упал Моррис. Кто-то из бандитов его достал.

— Сука! — выругался парень, рухнув в дверном проёме.

Консул в ту же секунду подтянул подчинённого к себе, затаскивая того внутрь дома и не давая расстрелять пулемёту.

— Живой? — уточнил мужчина.

— В ногу попали, ублюдки…

— Консул! Корсиканец! Валите оттуда! К вам сейчас вся деревня в гости явится! — прокричал Илберт, прикрывая их огнём. Но поделать что-то с машиной он не мог. Вторая группа всё ещё эвакуировала заложника.

— Иди, Консул, — прорычал Моррис. — Я прикрою отход.

— Чёрта с два я тебя тут оставлю, идиот, — выругался Консул и осмотрелся. Они были в ловушке. Единственный выход из дома вёл на улицу, полную бандитов. Идти туда не вариант. Но что, если…

Консул проверил свою теорию, ударив кулаком по дальней стене дома. Та, хоть и с неохотой, но пошла трещинами. Он так и знал! Тут половина домом держалась на честном слове!

— Вторая группа, ваше местоположение? — спросил Консул в наушник.

— На границе деревни. Почти выбрались, — ответили ему.

— Займите позицию. Мы идём к вам. Прикроете нас.

— Принято, — прозвучал ответ.

— Так, я тебя тащу, ты отстреливаешься. Справишься? — обратился к подчинённому Консул.

— Уж на это меня хватит! — ответил Моррис.

— Чудно! — хмыкнул мужчина. И достаточно оперативно разломал стену из глины. В ход пошел и приклад, и армейский сапог, и пара ласковых в довесок. Но своей цели он добился. В стене дома был создан проход достаточного размера, чтобы пролезло двое мужчин, один из которых не ходячий.

Вовремя. Фигура с автоматом возникла в дверях, чтобы тут же упасть от меткого выстрела Корсиканца.

— Мы выходим, — сообщил Консул в рацию. И, схватив подчинённого за ремни, он нырнул в проход.

Они выбрались из той деревни. Консул вытащил Морриса. Никто из его отделения не погиб. Он вытащил их задницы из той дыры, как и много раз до этого.

Консул для своих подчинённых был не просто лидером группы. Он был для них отцом, командиром и прямым представителем господа бога в этом аду.

Во всём Иностранном Легионе, размещенном в северной Африке, его отделение считалось самым везучим. Минимум смертей, минимум ранений. Невероятная результативность.

И только служившие в нём знали, что никакое это невезение.

Консул плевать хотел на почести с медалями, хотя ему не раз предлагали перейти в штаб. Он не был лучшим стрелком, не являлся гением стратегии, не мог выйти в одиночку против десятка обученных солдат и оказаться победителем.

Не в этом был его талант. А в том, что он отличался невероятной живучестью. Там, где могло лечь несколько взводов, Консул и его группа справлялись на «ура»! Мужчина держался за каждого солдата в своём отряде. За каждого рядового, очутившегося в этом пыльном аду. Консула обожали в Легионе. Его слова о том, что главное не победа, главное — выживание, не раз и не два цитировались среди отделений.

«Мёртвому не нужны ни деньги, ни почести, — повторял он. — Мёртвому не нужда даже победа. Ты можешь проиграть, но вернуться снова. И возвращаться до тех пор, пока не победишь. Только из могилы невозможно вернуться».

И хотя Консул командовал уже целым батальоном, но на самые опасные задания по-прежнему водил людей лично.

Они попали сюда прямо с брифинга, на котором ставилась очередная задача. Десять бойцов, двое штабных и водитель из припаркованного возле палатки броневика.

Все они были военными до мозга гостей и, безусловно, признали власть и лидерство Консула. По странной иронии судьбы, это задание должно было стать для него последним.

Через месяц ему должно было стукнуть шестьдесят. Вечерами он листал сайты недвижимости, подыскивая виллу в Провансе с виноградником и хорошим погребом.

А ещё сайты знакомств, ведь жениться за эти годы он так и не удосужился.

Но Система распорядилась иначе. Консул стал Лордом Парижа.

Иностранный Легион распался. Его размотало по всему Миру Системы. Ну так и что? Консул создал Париж, создал Железный Легион.

И теперь он искал своих сослуживцев. Всех, кто топтал с ним вместе Земли разных континентов вдали от родины. Весь свой батальон.

Всех его боевых братьев. Когда-нибудь они обязательно воссоединятся. Ну а до той поры… Консул лишь мог двигать Париж всё дальше и дальше.

Расширять его территории, готовиться к тому, чтобы дать отпор чёртовой Системе и её порождениям. Для всего этого требовалась армия. Требовался Легион. Железный Легион.