— Ты, конечно, спросишь, зачем я терплю унижения от этого мужлана? — тихонько произнесла вслух Марьяна. — Даже у меня нет на это ответа.

Она торопливо собрала банные принадлежности, которые уже благополучно высохли, пока она ходила в гости к соседу. Как и в прошлый раз Марьяна заперла Баффи в летней кухне, повесила на входную дверь совершенно новый навесной замок, который случайно нашла в одном из буфетов и поспешила к соседскому дому. Она появилась возле его ворот как раз вовремя, когда Сотников уже выгонял из гаража свою «Ниву». Марьяна никогда не ездила на подобных автомобилях, поэтому где-то в районе груди у нее появилось странное чувство одновременно похожее на страх и смятение.

— Не передумала? — громко окрикнул ее Константин, опустив стекло. — Тогда садись.

Кивнув на его не очень любезное предложение, Марьяна почти бегом пошагала по мокрой траве к машине и нерешительно открыла переднюю пассажирскую дверь.

— Куда мне садиться?

— Садись спереди, сзади все равно будет лежать часть товара, — без эмоций ответил он.

Марьяна пожала плечами и, не долго думая, разместилась рядом с ним.

В райцентр они ехали молча, негромко слушая радиостанцию. Марьяна не любила тишину, она ее невероятно угнетала, вот и сейчас ей хотелось завести какой-нибудь нейтральный разговор, чтобы скоротать время. Она искоса посмотрела на Костю, который был несколько напряжен, внимательно вглядывался в ветровое стекло, а его брови то и дело приподнимались вверх, когда машина ловила очередную колдобину.

— Я надеюсь, что ты уже не подозреваешь меня в ворожбе? — спросила она о наболевшем и отвернулась в окно.

— Честно? Уже нет… На мой взгляд, колдуньи более собранные, все у них по полочкам, а у тебя везде сплошной экспромт, — рассмеялся он, не сдерживая усмешку некого превосходства.

Наблюдая за его весельем, Марьяна шумно выдохнула и подумала, что идея перейти с ним на «ты» была не самой лучшей. По ее мнению, это окончательно стерло всяческие границы приличия у ее визави, и он уже, совершенно не сдерживаясь, сыпал своими доводами и остротами.

— Это ваша «Новая жизнь» таким образом на меня влияет, — обиженно сказала Марьяна, понимая, что Константин в чем-то действительно прав. Ей крайне не хватало внутренней дисциплины, но дома у нее и не было необходимости за что-то отвечать самой.

— Верю на слово, — уже более добродушно отозвался он. — Я тебя вот здесь высажу, а сам на продуктовую базу поеду, встретимся здесь же через час.

Марьяна молча кивнула и вышла из машины, заворожено рассматривая неприметное здание соцзащиты. Только когда она оказалась на улице в гордом одиночестве, до нее начало доходить, что работники, ухаживающие за пожилыми людьми, вряд ли будут сидеть средь бела дня в так называемом офисе. Это понимание заметно охладило ее пыл. К тому же Марьяна догадывалась, что незнакомому человеку не дадут адрес и телефон сотрудника, а она, к тому же, ничего не знает о той женщине.

Пока Марьяна рассматривала вывеску на здании и мысленно прокручивала варианты, как ей добиться своего, откуда-то сбоку послышалось женское покашливание.

— Марьяна, вот так встреча, — радушно сказала незнакомка, подходя к ней.

Марьяна удивленно повернулась на голос и была готова биться об заклад, что никогда в жизни не видела стоявшую перед ней женщину. Память на лица у нее была отменная, а такую примечательную внешность она бы непременно запомнила.

— Да, я вас слушаю, — с опаской поприветствовала ее Марьяна.

— Не старайтесь вспомнить, мы с вами никогда не встречались, — весело ответила женщина на ее немой вопрос. — Как же вы на прабабушку похожи. Вылитая…

Марьяна с облегчением выдохнула, но расслабляться не спешила.

— Вы, наверное… — она силилась вспомнить имя соцработника, ухаживающей за бабой Марфой, но вовремя сообразила, что ей никто его не озвучивал.

— Лариса Васильевна, я помогала вашей прабабушке по хозяйству, — поведала она с теплотой в голосе. — Хотя… Если честно, то мы больше общались, чем я ей реально помогала. Скучно ей было одной, а с домашними заботами она сама в основном справлялась.

— Не поверите, я как раз вас искала, — обрадовалась Марьяна, поправляя растрепавшуюся на ветру прическу.

— Так я здесь редко бываю, вот пришла очередной больничный сдать, суставы меня в этом году подводить стали. Но как-никак уже пятьдесят пять годков, уже козочкой не попрыгаешь, — грустно поведала Лариса Васильевна, но тут же встрепенулась: — Что-то я все о своих болячках, а вы, наверное, про бабу Марфу хотите что-то узнать?

— Да, у меня столько вопросов накопилось, — подтвердила ее догадки Марьяна и судорожно закопошилась в памяти, пожалев, что не набросала в блокноте своеобразный опросник. В этот момент она неохотно присоединилась к выводам Константина о том, что она очень неорганизованная.

— Давайте на лавочку присядем, здесь тенек, — предложила Лариса Васильевна.

Они удобно разместились на скамейке в беседке неподалеку. Марьяна взволнованно вцепилась в ручки сумочки, ощущая себя журналистом-профаном, но ее собеседница одобрительно ей улыбнулась. Вообще Лариса Васильевна с первого взгляда располагала к себе. Она была миниатюрной комплекции, и на ней отлично смотрелся старомодный льняной сарафан с принтом из китайских иероглифов и длинноногих цаплей. Седоватые волосы женщины были собраны в аккуратный пучок, делающий ее открытое лицо еще более миловидным.

Поймав себя на том, что бьюти-блогер, сидящий у нее в голове, не дремлет, невольно оценивая модный образ любого, кто попадется у нее на пути, Марьяна встрепенулась и приступила к расспросам:

— Для начала я бы хотела узнать, как прабабушке удалось меня отыскать. Возможно, вы что-то об этом знаете? Дело в том, что я с этой линией родственников совсем не общалась, отец с мамой давно в разводе, поэтому мы никогда не бывали в «Новой жизни».

— Конечно, знаю, я даже немного поучаствовала в этом, — с гордостью поведала Лариса Васильевна. — Однажды я застала Марфу Федоровну за просмотром альбомов с фотографиями. Она тихонько плакала, рассматривая снимки, что даже не заметила моего появления. Мы долго разговаривали, баба Марфа вспоминала о своем неудачном замужестве, о любви к Платону. Признаться, я и до этого слышала много разных историй от своих подопечных и, как правило, они проходили мимо сердца. Хочешь или не хочешь, а с годами черствеешь…

Марьяна взволновано наблюдала, как женщина промокнула появившиеся слезинки в уголках глаз, по всему было заметно, что она очень привязалась к прабабушке.

— Что же было дальше? — нервно заерзав на скамейке, не могла удержать любопытство Марьяна.

— Я все думала об этой истории, даже пыталась провести свое расследование. Баба Марфа винила во всем своего мужа, Семена, но, судя по записям в военном архиве, он был героем войны, фронтовиком и уважаемым человеком в деревне.

— Но это ничуть не уменьшает вероятности, что такой человек тоже может оказаться преступником, — безапелляционно заявила Марьяна.

— Конечно, это все дела минувших дней, уже и не отыщешь правых и виноватых, — увлеченно рассказывала Лариса Васильевна, активно при этом жестикулируя. — Но в деревне ее буквально со свету сживали. А ведь вы знаете, как для человека старой закалки важно общественное мнение. Хотя Марфа Федоровна не собиралась оттуда переезжать, она всегда говорила, что, если бы не благодатная природа вокруг, то, наверное, сошла бы с ума. А про вас я узнала случайно, как-то была у дочки в гостях и увидела краем глаза, как внучка что-то на планшете смотрит. Ну, так я и подошла тихонечко, думаю, мало ли что там в этом интернете для молодежи непотребное показывают. И чуть не обомлела… Будто те фотографии из альбома ожили.

— Видимо, это была судьба… — единственное, что смогла ответить Марьяна от переполняющих ее чувств.

— Да, и тут снова интернет помог, на каком-то сайте внучка нашла немного информации из вашей биографии, видимо, этих данных хватило Марфе Федоровне, чтобы составить завещание. А то шустрые соседи ее едва не облапошили, — обеспокоенно разъяснила Лариса Васильевна.