— Спасибо, — улыбнулась в ответ Дебора.

— Может, пойдем прикупим чего-нибудь? — Тони сверкнула улыбкой, помолодев сразу лет на десять, и покосилась на магазин через улицу. — Больше меня утешает только церковь. Как у тебя с сувенирами?

— Ничего не купила, — нехотя признала Дебора. — Конечно. Какого черта.

Расплатившись, они направились к магазину «лучших в Греции копий древностей» и, уныло переглянувшись, вошли. Как ни бодрись, обе понимали, что их расследование закончилось пшиком. Походом в сувенирную лавку.

В дверях они застыли. Огромное помещение — размером с самолетный ангар, — и каждый дюйм заполняли полки, витрины и ковры. Дебора глазела на все сразу: мраморные и гипсовые статуи всех размеров, миниатюрные вазы, кубки и амфоры, кикладские скульптуры (вроде тех, что напоминали о Муре и Пикассо в Национальном археологическом музее), классические красно-черные урны, украшенные мифологическими сценами; бронзовые сфинксы и колесничие, сделанные по образцу подлинников из Дельф, бычьи головы и секиры, базирующиеся на критских оригиналах, самые разные изделия — бронзового века и античные, — выполненные в самой разной технике; кое-что — вульгарные дешевки для туристов, кое-что — копии музейного качества.

Тони взяла маленького бронзового Приапа и ухмыльнулась.

— Эти греки довольно высокого о себе мнения.

Дебора почти не слышала ее. Мысли мчались вперед, глаза изо всех сил старались угнаться за ними. Ноги спешили за глазами, и на мгновение она забыла о боли в лодыжке.

На дешевки она не обратила внимания. Даже вещи среднего качества, хорошо выполненные и прекрасно подходящие для сувениров, за которыми они сюда и зашли, почти не привлекли внимания. Взгляд был устремлен на верхние полки, где стояли предметы, которые вполне смотрелись бы и в Национальном археологическом музее и неподлинность которых Дебора могла бы определить только по ценникам. Потому что особенными их делала не просто точность исполнения. Они казались старыми, словно их только что извлекли из земли. Горшки, блюда, даже бронза — все они выглядели так, словно им тысячи лет. Более того, Дебора была убеждена, что некоторые из них совсем даже не копии, а скорее новые предметы, созданные под впечатлением от древних. Ничего подобного в многочисленных сувенирных лавках Афин или Коринфа она не видела. Впервые она нашла что-то подобное вещам, хранившимся за книжным шкафом в спальне Ричарда.

— Простите. — Дебора схватила за руку продавщицу, похоже, растерявшуюся от ее настойчивости. — Откуда это у вас?

— Отовсюду, — ответила девушка. — Кое-что сделано за границей.

Покупательница ее явно не интересовала.

— Нет, — сказала Дебора, — не весь товар. Только вот эти вещи. Дорогие.

Тон девушки, вероятно, почувствовавшей солидные комиссионные, стал вежливо-заискивающим.

— Они местные. Совершенно особенной работы, их создает одна семья, которая уже несколько поколений занимается изготовлением предметов высочайшего качества. Это не копии. Это искусство.

Дебора заставила себя успокоиться.

— Я бы что-нибудь купила, — сказала она, сделав неопределенный жест в сторону полки с бронзой, которая все равно не влезла бы в ее рюкзак. — Но мне очень хочется познакомиться с автором.

Тони подошла к ним и с интересом слушала разговор.

— Простите, мадам, — сказала девушка, — художники предпочитают уединение. Иногда они что-то приносят в магазин, по обычно сидят дома, где у них собственная... забыла слово. Где делают изделия из металла.

— Кузница? — подсказала Тони.

— Да, — подтвердила продавщица. — Кузница.

— А где? — спросила Дебора.

— Простите, мадам, я не моту сказать вам. Это их дом.

— Да, — начала Дебора, — но...

— Простите. Не моту.

Дебора лихорадочно соображала.

— Послушайте, я ищу что-то очень необычное, сделанное на заказ. Я осмотрела подобные магазины по всей стране и решила, что мне нужен настоящий мастер, чтобы изготовить кое-что специально для меня.

— Все изделия уникальны, — возразила девушка.

— Да, но то, что я хочу, должно быть определенных размеров. Если бы вы помогли мне связаться с художником, я бы позаботилась, чтобы вы получили комиссионные.

Девушка заколебалась, потом покачала головой.

— Простите, — сказала она. — Не имею права.

— Ты по-прежнему хочешь что-нибудь из золота? — спросила Дебору Тони.

Девушка бросила быстрый взгляд на Дебору. Та, быстро взяв себя в руки, ответила:

— Если они могут сделать вещь такой величины.

Девушка моргнула:

— Пожалуйста, пойдемте со мной.

Дом — обыкновенное белое оштукатуренное строение — стоял на другом конце деревни. Три женщины шли быстро, почти не разговаривая, словно боялись, что произнесенное слово может стоить им шанса, выпадающего раз в жизни. Девушка по телефону предупредила семью, что ведет посетителей, и у двери, поглаживая тощего белого кота, ждал босой мальчик лет десяти.

Он провел их по узкому коридору мимо пропахшей майораном кухни в гостиную, где сидели усатый старик и его жена, оба в одежде из темных плотных тканей. Комната оказалась неожиданно голой, единственным украшением служили несколько черно-белых фотографий в рамках.

Девушка из магазина сказала старику пару слов на греческом, потом кивнула на Дебору. Старик заворчал, но никаких признаков интереса не выказал. В конце концов он что-то пробормотал жене, та тоже кивнула и устремила на Тони оценивающий взгляд.

— Так что вы хотите? — спросил старик.

Дебора удивилась. Она-то полагала, что он не знает английского.

— Ну, я в общем-то не знаю...

Она посмотрела на Тони, чтобы выгадать время, а потом внезапно сказала:

— Погребальную маску. Золотую погребальную маску, вроде найденных в Микенах.

Эти слова оказались волшебными. Лицо старика осветилось улыбкой. Он быстро поговорил с женой, и та тоже широко улыбнулась, лепеча что-то по-гречески двум американкам, сложила руки перед грудью, словно хлопнула в ладоши, и так застыла. Потом старик встал и захромал из комнаты, сделав им знак идти за ним.

— Вроде масок, которые нашел герр Шлиман?

— Да.

Через кухню он вывел их во двор, где стояло несколько сараев.

— Печь. — Он указал на один из сараев. — Кузница, — добавил он, подводя их к другому.

— Герр Шлиман ночевал в деревне, — продолжал старик. — Дальше по улице, через три дома. Не только Шлиман. Многие знаменитые люди. Гиммлер и Геббельс тоже ночевали здесь.

Дебора бросила на него быстрый взгляд, ожидая, что он сейчас объявит свои слова шуткой.

— Нацисты?

— Конечно. — Старик пожал плечами. — Микены были очень важны для них. Шлиман сам был... как они это называли... тевтонский супермен?

Он хрипло рассмеялся над своими словами — или над своими воспоминаниями. Дебора и Тони обменялись косыми взглядами.

Старик распахнул тяжелую дверь и включил свет. На бетонном полу у стены стояло несколько больших металлических жаровен. Еще было несколько различных наковален, а на стене висело множество инструментов с длинными рукоятями: почерневшие от огня щипцы, клещи и молоты с бойками, отшлифованными до блеска за многие годы использования. У одной из стен расположился верстак, уставленный восковыми фигурами разной степени завершенности.

— Мы используем только древнюю технологию, — сказал старик. — Даже с бронзовыми отливками. Из каждой восковой фигуры делается одна форма, из каждой формы — одна статуя. Очень медленный процесс, очень дорогой. Кроме нас, так больше никто не работает.

— А маски? — спросила Дебора. — Вы умеете их делать?

— Конечно.

— Вы делали их раньше?

— Одну или две. Много лет назад. Вот такие маленькие.

Он сложил руки, показав около шести дюймов в поперечнике.

— А можете сделать их больше? — спросила Дебора. — В натуральную величину.

— Разумеется. — Он снова пожал плечами, напомнив Деборе директора музея в Афинах. — Но золото дорогое. Очень трудно найти в Греции в наши дни. В прежние времена, в дни Агамемнона, в золоте было много примесей. Олово. Цинк.