Дебора быстро огляделась, оторвав от него взгляд, разрушая эти змеиные чары. Акрополь был не особенно высок, но, если придется спрыгнуть, она, вероятно, что-нибудь себе сломает и убийца все равно настигнет ее через несколько секунд. Крепость задумывалась для отражения нападений, и вниз вел только один путь: лестница, где теперь медленно поднимался на ноги киллер. Идти было некуда — только вверх и назад, надеясь, что он пойдет следом и она как-то сумеет проскочить мимо.

Парень дождался, пока Дебора снова посмотрела на него, и словно ненароком расстегнул рубашку. Это сильно встревожило ее — и вдвойне из-за того, что оказалось под рубашкой. За поясом у него торчал кинжал. Не такой, каким убили Ричарда — в этом она была уверена, — а больше похожий на охотничий нож с длинным клинком и изогнутым острием. Однако кинжал все-таки напугал ее меньше, чем татуировки. Даже издали Дебора разглядела все: вычурная погребальная маска от соска до соска, от горла до лобка, и что-то, пристроившееся над ней, — стилизованная птица, возможно, орел. Да, римский орел. Поперек маски шла надпись по-гречески; хотя парень демонстративно тянул время, Дебора не могла разобрать, что это за слово. Впрочем, она догадывалась и не читая.

Казалось, прошла вечность, прежде чем киллер пошевелился, и это тоже оказалась какая-то шутка, притворный выпад, предназначенный напугать: пальцы одной руки растопырены и вытянуты, другая рука стискивает нож, так что он торчит из кулака лезвием вниз. Дебора вздрогнула, и он засмеялся булькающим, мальчишеским смехом, почти захихикал. Дебору это напугало еще больше, чем нож или татуировка. Она не стала ждать, что будет дальше, а повернулась и побежала обратно к вершине горы, на которой стоял Акрополь, отчаянно пытаясь вспомнить карту из путеводителя.

Парень не бросился следом, — во всяком случае, сразу же. Оглянувшись через плечо, Дебора увидела, как он подбирает шлем и медленно идет за ней, по-прежнему улыбаясь в предвкушении погони. Он действовал продуманно, словно в своей стихии, словно проигрывая в жизни сцену из кино. Наверное, он играл Терминатора — неторопливого, непреклонного, хладнокровно-жестокого. Дебора продолжала идти, направляясь к самой северной стене.

В Микенах, как и в большинстве крепостей, имелись так называемые задние ворота — тайный выход, через который в случае осады можно было переправить припасы или войска. Они располагались в стороне от главного входа в крепость и по сравнению с внушительными Львиными воротами выглядели щелью в стене. Дебора видела их сегодня утром: где-то на северной стороне — в этом она не сомневалась, — но где именно, не помнила. Она быстро обошла царский дворец, забралась наверх и торопливо оглядела стены. Они тянулись к востоку гораздо дальше, чем ей запомнилось.

Задние ворота должны быть с той стороны.

Дебора свернула направо и бросилась бежать. Если удастся проскочить задние ворота и спуститься вниз, бритоголовый парень, вероятно, еще успеет догнать ее, выйдя через главный выход, однако там будут припозднившиеся туристы и пост охраны. Она оглянулась и увидела, как он идет следом, отставая на добрых тридцать ярдов. Рот приоткрыт, голова опущена — похож на охотничью собаку.

Нет, на гиену.

Она взяла левее дома с колоннами и добралась до широкого прохода по верху стен. Снова повернула направо и пошла на восток вдоль бойниц в сторону задней части крепости. Теперь она двигалась быстро, сознавая, что он прибавил скорость, вероятно, догадавшись о ее намерениях. Лодыжка болела все сильнее, но Дебора не сбавляла ход. Было слышно, как где-то позади парень тоже залез на стену и спешит следом.

Дебора ускорила шаг. В мотоциклетном шлеме он сильно напугал ее, словно, когда не видно глаз, казался менее человечным и потому более опасным. Теперь она увидела его глаза. Их наполняла слепая и глупая злоба. А татуировка...

Что-то в татуировке выглядело знакомым. Что-то, связанное с маской. Дебора знала, как выглядит маска, и несколько дней постоянно смотрела на ее разнообразные изображения. Разумеется, она выглядела знакомой. Однако было и что-то еще...

Дебора сделала еще полдюжины шагов и только тогда позволила себе ощутить мучительное сомнение. Этот участок стен был совершенно незнакомым. Утром она видела задние ворота сверху, но так далеко в развалины не забиралась.

— Нет, — пробормотала она. — Нет. О Господи, нет.

С каждым шагом истина становилась все более очевидной. Она неправильно определила свое местонахождение.

Задние ворота были ближе к западной стороне Акрополя. Можно и дальше бежать по стенам, однако этот путь вел в никуда, она просто уходила все дальше и дальше от людей, которые могли быть у входа.

Дебора оглянулась. Стена слегка изгибалась, и преследователь на время пропал из виду.

Момент не хуже любого другого.

Она принялась карабкаться обратно на верхнюю платформу. Если преследователь не видел, как она слезла со стены, то может просто пройти мимо, и ей удастся вернуться той же дорогой, пробежать по вершине крепости и выйти через Львиные ворота. Она отчаянно ползла по камням, обдирая пальцы, и наконец забралась на платформу. Посмотрела вниз, на крепостные стены, и выдохнула. Его там еще не было. Получилось!

И только начав вставать, Дебора увидела, что парень стоит на платформе, совсем близко, и смотрит на нее. Он сделал то же самое чуть раньше, вероятно, намереваясь прыгнуть на нее сверху. В любом случае она проиграла решающие ярды, и теперь он оказался между нею и обоими воротами. Идти было некуда.

Идти было некуда — только вниз. В дальнем западном углу развалин Дебора видела в скале треугольный вход с заостренным верхом, напоминающий квазиготические окна синагоги Охабей Шалом в далеком Бруклине, куда до тринадцати лет она ходила на субботние и праздничные службы. Это был ход к подземной цистерне с водой, о которой она читала, — той самой, с обрывом. Дебора колебалась всего секунду.

Больше идти некуда...

Она побежала туда и нырнула в проход. Примерно метр в ширину, три или четыре в высоту. Коридор выглядел темным и прохладным, но зловещим, и если войти внутрь, она попадет... куда-то. Дебора не знала, куда именно, однако в голове потихоньку возникала идея — смутная, ужасная идея.

Она нырнула в проход, на мгновение оглянувшись. Если парень не заметил, что она бежит сюда, то мимо него еще можно проскочить. Увы. Он шел за ней, еще ближе, чем раньше, настолько близко, что Дебора смогла прочитать слово поперек татуировки с маской и орлом: Атрей.

Мгновение она просто стояла и смотрела на него, открыв рот, хотя в самом слове не было ничего удивительного. Промедлить ее заставила абсолютно неизбежная и ужасная реальность происходящего. Парень продолжал идти, неприятно усмехаясь; ей оставалось лишь повернуться к подземным глубинам и действовать по наитию.

Несколько шагов, крутой поворот, и стало гораздо темнее. Стены были удивительно гладкие, словно оштукатуренные, и вскоре Дебора пошла медленнее, нащупывая ногами края неровных ступенек. Новый поворот, и она оказалась в кромешной тьме. Сделала еще два шага и споткнулась. Дебора упала, но сумела удержаться и пролететь всего пару ступенек, затормозив руками так, что поврежденное запястье напомнило о себе резкой вспышкой головной боли, притупившейся потом до медленного тления. Дебора выпрямилась и сделала еще два неуклюжих шага. Ей был нужен свет.

Она слышала, что парень идет следом, его шаги эхом отдавались в тоннеле. Он тоже двигался медленнее, но ему-то незачем было торопиться. По-видимому, он загнал ее именно туда, куда хотел. Спрятаться негде, не было никакой ниши, где она могла бы затаиться, пока он пройдет мимо. Только неожиданный конец коридора и, как говорилось в путеводителе, семидесятиметровый прыжок сквозь тьму к холодной, бездонной воде внизу.

Она скинула рюкзак и дернула за один из боковых карманов. Внутри лежал сотовый телефон, которым она не пользовалась с самого приезда в Грецию. За пределами Штатов обслуживания все равно не было, да и сигнал сюда не прошел бы, но, возможно, заряда хватит, чтобы дать ей... Свет!