— У меня мысль рассказать тебе такую историю, но я решила, что ты не поверишь.

— Тогда жду объяснений, — я нахмурился и сложил руки на груди для пущего образа.

— О Юкана, дай мне сил! — воздела руки к потолку Симона. — Я — магесса первого ранга, сделала все на расстоянии, телекинезом. Поверь, мне не трудно!

— Верю, — немного растерянно ответил я.

Накидка сползала с плеч Симоны, когда она поднимала руки, и на мгновение распахнулась, показывая, что под ней ничего нет. Но тут же сползание прекратилось, и полы запахнулись, а Симона лукаво посмотрела в мою сторону. Понятно, стриптиз с использованием магии, только шеста не хватает, на котором Симона точно смогла бы крутиться параллельно полу, опять же за счет магии.

Опять последствия моих обмолвок и неосторожных слов. В местной культуре, ну, насколько я успел оную изучить, любовь и мирное время воспевались только так. Мирная жизнь, семья, глубокая преданность супругов, страстная любовь до гроба, на Земле тоже такого добра хватает, целые пласты литературы и классики. Но при этом смысловой пласт про то, что до свадьбы никакого секса, и о заключении брака на небесах, отсутствовал, в связи с отсутствием христианства. Но сам культ «найди свою половинку и живи с ней до смерти» был, и сейчас Симона явно решила, что нашла свою половинку. И пошла в бой, не брезгуя ничем, ибо понятие «сиди, девица, смирно в своей светелке» здесь тоже отсутствовало, а термин «сексуальные извращения» так и не возник. Постоянная война и общий ритм жизни делали свое дело, не было возможности лежать на боку и лениво предаваться излишествам и извращениям.

Это я рассказываю к тому, чтобы было понятно, что с точки зрения местных, Симона не делала ничего предосудительного. И сама Симона не терзалась моральными и нравственными проблемами, а просто шла к цели, как она ее видела и понимала. Меня же такая настойчивость опять повергла в легкое уныние. То есть она то может и видела во мне мужчину своей мечты, да я не видел в ней такую же женщину. И сама обстановка, завтра в бой, враги вокруг, а Симона решила оргии устраивать, наводила на мысли, что надо уносить ноги. Не в буквальном смысле, а скорее в метафорическом. Мало ли что там Марио обещал, по возвращении? Сам бы здесь посидел, раз уж так для общего дела надо.

— Что дальше, горячащие кровь танцы под бодрую музыку? — спросил я Симону.

— Я хотела, да, но не нашла здесь музыкантов. Разве что твои автоматы нам сыграют.

— Нет, этого они точно не умеют! — не удержавшись, рассмеялся я.

— Я все понимаю, Джейх, — Симона села напротив и подалась вперед, наваливаясь грудью на стол.

Понятно, что там и наваливаться было нечему, но в общем ее грудь соприкасалась со столешницей.

— Все понимаю, — грустно повторила Симона. — У тебя есть Агнесса, она моложе и красивее меня, а со мной ты спишь из жалости.

— Эргкххм, — подавился я.

Удар невидимого телекинетического щупальца выбил застрявший кусок.

— Но поверь мне, — печально продолжала магесса, — я бы отдала жизнь за тебя, и охотно провела бы эту самую жизнь рядом с тобой, ничего не требуя. Просто поддерживая, защищая тебя, радуясь твоим успехам.

— Это… неожиданно, — заявил я после паузы и глотка вина. — И с чего бы вдруг такая страсть?

— Сама не знаю, — пожала плечами Симона. — Но когда я увидела тебя там, в кабинете Этторе, меня как будто молнией пронзило. Как я раньше не замечала, что ты красив, надежен, могуч и воплощаешь в себе все то, что я так долго и бесполезно искала в других?

Произнося это, Симона откинулась на спинку стула, накидка разъехалась, обнажая маленькие грудки. Легкая улыбка, лукавый взгляд, накидка запахивается.

— Я понимаю, что я не твой идеал красоты, но если бы могли пройти по жизни вместе, то…

— Стоп, погоди, Симона, — быстро перебил я. — Ты же понимаешь, что такие вещи не решаются вот так вот сразу? Мы же не подростки, у которых гормоны из ушей лезут, чтобы вот так поспешно решать такие вещи? Ты задумывалась над этим?

— Конечно, — безмятежно ответила Симона, закидывая ногу вверх и поправляя чулки. — Меня все устраивает. Можем съехаться на какое-то время, поживем вместе, посмотрим друг на друга, так вроде в вашем мире делают?

— Да, — растерянно ответил я. — Делают, но опять же больше молодые пары.

— Так мы и месяца вместе не провели, — улыбнулась Симона, — чем не молодая пара? Ладно, ладно, Джейх, не сердись! Я все понимаю, мое предложение прозвучало, думай, не тороплю тебя. Но завтра нам в бой, и я хотела попросить тебя об одолжении.

— Ээээ, — я многозначительно обвел взглядом обстановку. — Вроде же и так?

— Я хочу, чтобы все было как ураган, — и еще раз сверкнув телом, она достала откуда-то снизу две свечи.

— Это то, что я думаю?

— Да, — очень широко улыбнулась Симона. — Самые лучшие!

Любовные свечи, еще одно творение местных алхимиков. Нужно зажечь и вдыхать дым, как можно глубже, после чего к вам придет гормон. Ходили на эту тему забавные армейские байки, в основном сводящиеся к тому, что вместо любимой девушки дым вдыхал кто-то другой, начиная с командира и заканчивая лошадью. Армейский юмор, что с него взять? Откуда Симона взяла свечи, тоже понятно, опять бордель ограбила. Насколько я помню, вдохнуть дыма с полной свечки, это на трое суток непрерывного секса, с полным отключением мозгов.

— Я не прошу большего, четверть свечи и все, — потупила взгляд Симона. — На миссии у нас вряд ли будет время и силы на тесное общение, и потом тоже. Но…

И она оборвала себя, сделав неопределенный жест рукой. Плечо при этом обнажилось, и мне опять захотелось пошутить насчет стриптиза. Понятно, хочется ей страсти для самообмана, и голос Марио шепчет в левое ухо, что, мол, давай, Джейх, засади по полной, для дела полезно! Но голос в правом ухе уверяет, что потом будут последствия. Несмотря на декларируемое смирение и готовность следовать за мной по жизни, Симона — все же перворанговая. В какой-то момент все может закончиться отнюдь не свечками, тем более что телекинетику-единичке мне нечего противопоставить.

Не стоило мне во все это ввязываться изначально, остается только верить в обещание Марио.

— Хорошо, поджигай, — разрешил я, решившись.

Она сразу засуетилась, почти уронила накидку, подняла, зажгла свечи.

— Давай вместе! — скомандовала Симона. — И вдоооох!

Выслушав мой рассказ, с опущенными подробностями оргии, Марио почесал подбородок и сказал.

— Понятно. Как и ожидалось, теперь она хочет свить семейное гнездо.

— О-о-ожидалось?!! — от удивления я даже немного заикнулся. — Вы знали и ничего не делали?

— Да ладно, Джейх, не кипятись, ну пролюбили вы друг друга всю ночь напролет, что теперь из этого трагедию делать?

— Ага, ноги гудят, поясница болит, не говоря уже о рабочем органе, но не это главное, — поморщился я. — Где гарантии, что в следующий раз она меня в подвал не запрет, скажем? Чтобы я не сбежал и не мешал ей ходить замуж по три раза за день?

— Да ладно, не преувеличивай проблему, пообещай на ней жениться по возвращении и наслаждайся любовью зрелой женщины.

— Где ты там зрелость увидел, кожа да кости, — проворчал я в ответ. — Блин, на пятом десятке жизни…

— Вот именно, Джейх! — перебил Марио, стукнув по столу. — На пятом десятке, а жалуешься тут, как подросток, который еще ни разу не целовался. Все, закрыли вопрос! На миссии нам нужна хорошо удовлетворенная Симона, и мы ее получили. Раз с жалобами закончили…

— Но…

— Закончили, Джейх! — рыкнул Марио, вставая. — Не ставь под угрозу общее дело, из-за того, что у тебя на кого-то не сразу встает. Так, народ, заходим, заходим, не стесняемся, время вершить историю!

Остальные маги отряда и Гвидо с неизменными близняшками, зашли в комнату, которую Марио приспособил под рабочий кабинет. Марио расстелил на столе карту Оринии, с обозначением примыкающих государств, и начал показывать и рассказывать. Территориально Ориния представляла собой трапецию, широким основанием выходящую к морю, а узким упирающуюся в скальный массив или хребет. В общем, в горы, огромную такую искусственную горную гряду, разделяющую Оринию и владения магов Земли. С севера же Оринию ограничивали безлюдные земли, даже скорее просто безжизненные земли. Подозреваю, последствия какого-то из экспериментов магов Земли, только они в жизни не признаются. Огромный шрам пустошей доходил едва ли не до середины Западного материка. За пустошами находилось государство метаморфов, тоже, собственно, использовавшее пустошь, как естественную границу.