— Так! — воскликнул я и уставился на него с недоумением. — Ты что — не понимаешь?

— А чего тут понимать-то?! — удивился Борис. — Шутейная монета какая-то. Я историю знаю и помню. Не было никакого императора Константина в России и не будет уже никогда. Да и не серебро это, наверное. Баловался кто-то. Так что клади, Георгий, монеты на место и продолжай искать что-то более ценное или полезное! А ещё лучше — давай завязывать с этим осмотром. Гаврилов всё уже давным-давно сделал как надо!

Я со стоном обхватил голову, потом опомнился — чего, спрашивается, стонать. Ну откуда чекистам разбираться в нумизматике! У многих и образования-то с гулькин нос и три класса церковно-приходской школы! А тут коллекционирование монет — штука тонкая и для многих непосвящённых всё равно, что китайская грамота.

— Значит так, Боря! Монету эту необходимо изъять, составив соответствующий протокол, — сказал я.

— На хрена?

— Ты не перебивай меня, а слушай внимательно, — прервал его скепсис я. — Монета с Константином Первым — никакая не шутейная, а одна из самых дорогих коллекционных монет в мире. Отчеканили её после смерти Александра Первого, когда все думали, что на престол взойдёт его брат — Константин. Но тот отказался, дальше были Николай Первый и декабристы. Таких монет было изготовлено всего ничего — штук десять, а то и меньше. И любой нумизмат готов отвалить за константиновский рубль сумасшедшие деньги!

— Да ну?! — поразился чекист.

— Не да ну, а так и есть. Конечно, монету часто подделывали, но я уверен, что её обязательно нужно показать специалистам. Есть такие подделки, которые тоже стоят целое состояние.

— Погоди, — нахмурился Райнер. — Если эта монета такая ценная, как ты говоришь, значит, нашу дамочку могли похитить из-за неё?

— Всё может быть, коллега, — кивнул я.

— Дела, — задумчиво почесал затылок Райнер. — Вот бы никогда не подумал, что из-за какого-то металлического кругляша могут похитить человека.

— Нумизматы, — поддакнул я и увидев непонимающий взгляд чекиста, пояснил:

— Коллекционеры монет. За редкость они не то что похитить, убьют и глазом не моргнут.

Тут мне в голову пришла идея.

— Знаешь, что Боря: если всё дело в константиновском рубле, похитители теперь знают, где находится монета.

— Лаврова всё рассказала? — догадался он.

— Конечно. Уверен, даже без пыток обошлось.

— И тогда бандиты нагрянут сюда с минуты на минуту, — подхватил идею Райнер.

— Скорее всего, выжидают удобного момента — иначе бы они не стали ждать несколько дней. Надо бы у хозяйки спросить — как регулярно она покидает квартиру.

Я позвал гражданку Скарабей.

— Вера Михайловна, зайдите на минутку.

Она появилась всё в том же восточном халатике.

— Чем могу помочь, молодые люди?

— Вера Михайловна, скажите, пожалуйста, как часто вы покидаете квартиру?

Она задумалась, а потом произнесла:

— Время от времени хожу на рынок — примерно раз в два-три дня, к счастью, это недалеко, а то у меня ноги больные…

— И как долго вы там находитесь?

Вера Михайловна вздохнула.

— К сожалению, моё финансовое состояние не позволяет мне сорить деньгами, поэтому приходится тщательно выбирать, что подешевле. Раз на раз не приходится.

— Ну хотя бы приблизительно.

Она помялась.

— Час. Может, полтора — я же вам сказала про больные ноги. Больше мне не выдержать.

— А бывает, что вы надолго уезжаете из города?

— Конечно, — с готовностью откликнулась она. — Раз в неделю за мной заезжает племянник моей подруги, он отвозит меня на их дачу. Я нахожусь там с вечера каждой пятницы до воскресенья.

— А сегодня как раз пятница, — заметил я.

Вера Михайловна кивнула.

— Да. Сева должен скоро приехать, а я ещё даже не собралась!

— Вот мы как с вами поступим, Вера Михайловна. Вы поезжайте себе спокойно на дачу, ни о чём не думайте, а мы с товарищем Райнером останемся здесь и покараулим вашу квартиру. И не беспокойтесь, мы ничего тут пальцем не тронем и всё оставим в полном порядке, — с улыбкой заговорил я, надеясь, что моё обаяние подействует на квартирную хозяйку.

Я ещё по прошлой жизни знал, что умею к себе располагать женщин старшего возраста. Они всегда симпатизировали мне, так что разговорить, к примеру, бабушек у подъезда, для меня никогда не составляло большого труда.

Вера Михайловна покладисто кивнула.

— Хорошо. Если не доверять ГПУ и уголовному розыску, то тогда я вообще не знаю, на кого можно положиться. Ключи можете потом оставить у соседей из квартиры напротив, они очень порядочные и интеллигентные люди. Давайте пройдём на кухню, я покажу вам, где у меня находится чайник, заварка, сахар и печенье. Не будете же вы двое суток сидеть на голодном пайке.

— Благодарю вас, Вера Михайловна, — радостно сказал я.

После того, как мы осмотрели кухонное хозяйство гражданки Скарабей, я снова вернулся в комнату Лавровой. Райнер слегка приуныл.

— Значит, засада, — тоскливо протянул он.

— Засада. — подтвердил я. — Сдаётся мне, что похитители нарочно выжидали, когда хозяйка уедет на дачу к подруге.

— Они что — нас не побоялись, — усмехнулся Борис.

— А откуда им знать, что чекисты сразу хватятся Ольгу. Они ведь не в курсе, что вы её держали под колпаком.

— Хорош колпак, если Лаврову, можно сказать, у нас из-под носа увели, — засмеялся Борис.

— Ну так и вы не подозревали о тёмном прошлом Лавровой! Кто ж знал, что у неё на хранении окажется такая ценность…

— Думаешь, краденая?

— Вероятней всего. Я в наследство от бабушки или шла-шла по улице и случайно нашла на мостовой — в данном случае не очень верю. Либо наша девушка сама по уши завязла в этой истории, либо её кто-то так охмурил, что она согласилась держать у себя краденое. Вероятней всего — второе.

— Тогда, наверное, человек, который доверил ей монету, пропал: умер, серьёзно заболел, в общем, что-то с ним приключилось нехорошее. Кто-то, может, напарник, а может — конкурент, узнал о его связях с Ольгой и решил попытать счастья таким вот макаром: похитив девушку, а потом разговорив. Так же от Ольги он узнал, когда квартирной хозяйки не будет на квартире несколько дней… Дальше вроде понятно, — развил логическую цепочку до конца Райнер.

— Точно, — кивнул я.

— Ну, раз засада — так засада. Только мне надо начальству позвонить и доложиться, — сказал он. — Сбегаю, поищу телефон.

— Бегай на здоровье. Моё начальство, в отличие от твоего, пропадает хрен знает где, так что я в свободном полёте.

— Счастливчик, — позавидовал Борис.

Он вышел из квартиры.

— Ваш напарник очень вежливый и симпатичный молодой человек, — похвалила его Вера Михайловна. — Не то что другие.

— Это вы про Гаврилова?

Про то, что сейчас стало с ним, я говорить не стал. Не стоит расстраивать женщину.

— Нет, Гаврилов тоже приятный и обходительный мужчина, а вот вчера приходил такой… с рассечённой бровью. Хотел в квартиру попасть, только я его не пустила.

— Почему Вера Михайловна? — заинтересовался я.

— Ну как же, вроде из ГПУ, а при себе никакого документа нет. Я его без документа на порог не пустила. Он тогда плюнул и ушёл, а сегодня вы пришли…

— А почему вы решили, что этот, с бровью, тоже из ГПУ?

— Откуда ж ещё! Он и одет в кожаную куртку и по манерам сразу чувствуется, что человек властный, привык, чтобы ему все подчинялись, но не на такую попал! — победно заключила Вера Михайловна.

— Даже так?

— Иначе нельзя! — Квартирная хозяйка выглядела донельзя довольной собой.

Тип с рассечённой бровью меня заинтересовал, и я решил спросить о нём у Райнера, когда чекист вернётся.

В дверь позвонили. Я напрягся и машинально схватился за револьвер, но Вера Михайловна меня успокоила.

— Всё хорошо, молодой человек. Это племянник моей подруги, о котором я вам уже говорила.

Она открыла дверь и впустила в коридор сухощавого мужчину, у которого сиротливо болтался левый рукав пиджака.