На сей раз Боря Райнер прихватил с собой парочку таких «волкодавов», что я на их фоне казался тщедушным подростком: оба — метр девяносто ростом, косая сажень в плечах и кулаки размером с пудовую гирю. Под такой попадёшь, всё равно что под паровой молот.

Когда эти верзилы встали по бокам у Паши, тот моментально скис. Рот его непроизвольно открылся, и мундштук с ещё незажжённой дамской пахитоской упал на пол.

Бандит попытался встать, но его тут же пригвоздили к стулу.

— Не волнуйтесь, мы из ГПУ, — «обрадовал» злодея Боря.

Просто удивительно, как злодея от такого известия кондратий не хватил.

— Не вертитесь, пожалуйста, — Райнер стал спокойно и методично обыскивать карманы Паши.

— Гражданин Тяпин? — уточнил на всякий случай я.

Паша кивнул. Он уже понял, что попал, только ещё не осознал насколько.

— Ваше? — Борис аккуратным движением извлек из недр пиджака бандита револьвер.

— Моё, — нервно сглотнул он.

— Позвольте поинтересоваться — по какому праву владеете?

— Купил для самообороны. Времена сейчас сами знаете какие! Без шпалера грохнут где-нибудь в тёмном местечке, а потом так спрячут — с собаками не найдёшь.

— Ну да, не дорабатывает милиция. Поставим на вид коллегам, — с иронией посмотрел на меня Борис. — А с револьвером оно, значит, безопаснее?

— Скорее спокойней, выдавил из себя Паша.

— И то верно. Нервы надо беречь, не так ли, Тяпин?!

— Всё так, товарищ начальник.

— Для тебя — гражданин, — поправил чекист. — Такие товарищи мне во век не сдались… Так, а это что у вас? Тоже средство самообороны?

— Ага, оно самое… Для самообороны.

Ещё в арсенале гражданина Тяпина оказались перочинный нож и кастет.

— Кажется всё, — с удовлетворением вздохнул Борис, затем выразительно уставился на «клиента».

— Ну… Тяпин, ты же понимаешь, что ГПУ к тебе неспроста заявилось?!

— ГПУ — организация серьёзная, чего уж… Только не понимаю, чего вам от меня-то нужно… Я ведь со всякой контрой не якшаюсь. И вообще, я за советскую власть кровь проливал, — встрепенулся бандит.

— Положим, кровь ты действительно проливал, только не на фронте и не за советскую власть, так что ври, Тяпин, да не завирайся. Нам твоя биография доподлинно известна, — презрительно фыркнул Райнер.

— Наговор. У меня врагов много, вот и брешут, сволочи, — заявил Паша и тут же его голова мотнулась в сторону от несильной, но резкой пощёчины.

— Неправильный ответ, Тяпин, — вздохнул Борис. — Что-то ты начинаешь меня утомлять…

— Так вы прямо скажите, что вам от меня нужно! — умоляюще произнёс Аристократ и на всякий пожарный вжал красивую голову в широкие плечи.

Прозвище целиком соответствовало внешности бандита. Была в чертах его лица какая-то утончённость в духе породистых британских джентльменов. Высокий, ладно скроенный, с густой копной волос, в щеголеватом, идеально подогнанном костюме в крупную клетку. Он наверняка имел большой успех у прекрасной половины человечества.

Но это был тот случай, когда красивый фасад скрывал насквозь прогнившее нутро.

— Прямо? Ну раз прямо, так прямо. Ты для кого, сволочь, женщин прямо на улице воруешь? — разозлился я.

Мой тон подействовал. Бандит резко дёрнулся, но могучие руки двух бугаёв из ГПУ не дали ему шанса. Его словно придавили бетонной плитой.

Выражение лица Аристократа потеряло остатки мужественности, стало плаксивым.

— Если я вам скажу, мне не жить… — жалобно пролепетал он.

— Ответ неправильный, — покачал головой Райнер. — Убьют тебя потом или нет — это бабушка надвое сказала. А вот если будешь с нами в молчанку играть — сегодня тебе точно не жить, уж будь на сей счёт покоен. Думаешь, мои товарищи не разговорят тебя? — зловеще ухмыльнулся чекист.

Для убедительности один из бойцов дал Паше «леща». И вроде бил без особой силы, но башка у бандита дёрнулась так, словно её оторвали, а из носа потекла кровь.

Борис снова залез в карман злодею и подал ему его же платок.

— На, утрись, болезный! А то смотреть на тебя тошно!

Всхлипывая, Аристократ послушно вытер кровь с разбитого носа.

— Мы слушаем, — сурово произнёс Райнер.

Больше уговаривать похитителя не понадобилось. После «внушения» информация из него потекла рекой.

Похищенных девушек Тяпин и его приспешники доставляли в небольшой каменный дом, расположенный в Малом Кисловском переулке. По иронии судьбы прежде там располагалось посольство Эстонии, которое только в этом году переехало по другому адресу.

Формально «руководителем» элитного борделя являлся некто Зюскинд, вот только со слов Паши — это был зиц-председатель, удобная ширма для кого-то, кто находился наверху и обладал властью. Ни имени, ни фамилии его Аристократ не знал, и этого таинственного человека боялся больше всех на свете.

— Зюскинд однажды проговорился, что для настоящего хозяина тот бордель — так, полезный инструмент для всяких переговоров, — заявил бандит.

— Шантаж? — посмотрел на него я.

— Зюскинд прямо не сказал, но в таком ремесле редко обходятся без шантажа. Публика туда ходила далеко не простая: нэпманы из числа «жирных карасей», у которых курицы денег не клюют, всякие полезные совслужащие, причём не из последних, иностранцы…

При упоминании иностранцев, чекист взял стойку как охотничий пёс.

— И много таких иностранцев, проходило через этот бордель?

Борис горестно усмехнулся.

— Не по адресу, гражданин начальник. Бухгалтерию Зюскинд вёл, это его спрашивать нужно.

— Обязательно спросим! Я так понимаю, заведение было не из дешёвых?

— Всё относительно, гражданин начальник. Для кого-то — это целое состояние, а для кого-то — так, мелочишка. Но только деньги, причём настоящие деньги, а не те крохи, что приносит публичный дом, настоящий владелец зарабатывает в другом месте. Там через его руки проходят миллионы, причём долларов! Мне это тоже Зюскинд сказал, — заявил Паша.

Мы с Борисом переглянулись.

— А этот Зюскинд случаем не заливал тебе? — спросил я.

Не думаю, что в Советской России таких дельцов много. Это явно не уровень нэпманов, тут пахнет совсем иными вещами, госчиновниками высшего уровня, как бы не наркомами или их заместителями. И о каждом из них по идее знают в ГПУ.

— Нет! — замотал головой Паша.

Он даже слегка обиделся за своего нанимателя.

— С какой стати ему обманывать меня? Говорил, что благодаря этому покровителю мы живём как у Христа за пазухой.

— Не больно-то помогла тебе эта «пазуха», — криво ухмыльнулся чекист.

— Так ведь ничего ещё не закончилось, — многозначительно произнёс бандит.

— Ладно, эту тему мы затронем позже, а пока скажи, не было ли среди похищенных этой женщины? — Я показал фотокарточку Лавровой.

Судя по забегавшим глазкам, Паша знал пропавшую женщину более чем хорошо.

— Была, — подтвердил он. — Мы её похитили дня три или четыре назад, точно уже не помню…

— А где она сейчас? Тоже в доме на Малом Кисловском? — продолжил выпытывать детали я.

Паша пожал плечами.

— Привезли мы её туда, в бордель, а где она сейчас — мне никто не докладывался. Может там, а может в другом месте. Не знаю я, граждане начальники, хоть убейте!

Я облегчённо вздохнул. Слава богу, эта ниточка, похоже, привела куда надо. В противном случае всё как в детской «докучной» сказочке: «на колу мочало, начинай сначала». А начинать сначала ой как не хочется! Я и без того все подошвы стёр, занимаясь этим делом.

Больше ничего путного, кроме имён подельников, мы от арестованного узнать не смогли.

— Ничего, мы его ещё раскрутим! — торжественно пообещал улыбающийся Борис. — Выложит всё как на исповеди! А потом уже и причастим как следует.

— Боря, ты всё-таки насчёт охраны побеспокойся. Если то, что он нам сегодня наговорил про этого загадочного хозяина, хотя бы на десять процентов правда — у Тяпина мало шансов дожить до рассвета, — попросил я.

— Что-то вы, товарищ сотрудник угрозыска, ко мне, как к юнцу зелёному, — засмеялся чекист. — Не учите учёного. Будет у Тяпина охрана такая, что любой монарх позавидует.