— Слушаемся, Ваше Величество, — склонились мы с братом в поклонах.

Еще один пронизывающий до костей взгляд ― и император скрылся в переходном портале.

Мы синхронно повернулись к провинившимся.

Медленно закатал рукава рубашки, понимая, что сегодня во дворце будет жарко, потянулся за магифоном, вызывая Эноридхена.

Анхель с равнодушным лицом шагнул вперед, жутковато улыбаясь:

— Итак, кто может объяснить, как так получилось, что в вашу смену была взломана имперская сокровищница?

***

Никлаус

Я разговаривал с Калирой по поводу организации предстоящего бала, когда в моей голове раздался вой, из-за внезапности которого только чудом не рухнул на пол.

Неверяще замер.

Взлом родовой пещеры! Как такое может быть?

Тряхнув головой, попросил Калиру немного подождать, достал магифон, собираясь связаться с императором, чтобы удостовериться, что это нелепая шутка, или произошедшее связано с недавним возмущением магического фона, заставшего меня в момент медитации, которое я списал на несдержанность второго наследника, вынудившую меня лишь усмехнуться.

В тот момент я решил, что Анхелю стало известно о моем желании ухаживать за Рели, а тот, как и брат, имел на человечку некоторые виды.

Странно, что все именно так сложилось, но и сдаваться уж точно не собирался. Более того, у меня в рукаве был нешуточный козырь, о котором пока знали только я и отец.

Однако высветившееся на экране сообщение от Эноридхена с просьбой незамедлительно явиться к сокровищнице явно к возмущению фона не имело отношения. Или имело?

— Произошло что-то серьезное, лэрд Таритарен? — проницательно уточнила Калира.

Я неопределенно пожал плечами, блокируя магифон.

— Можешь идти. Если будет необходимость в твоей помощи, тебя обязательно поставят в известность.

Калира понимающе кивнула.

— В таком случае, если что-то понадобится, я на связи.

Я только кивнул, открыл переход к сокровищнице с помощью портального камня, сетуя на то, что портальная магия была самым слабым моим даром. И все же толку ранее от этого дара, по крайней мере, во дворце, не было. Открывать прямые переходы было допустимо только в экстренных случаях. Через портальный камень, в принципе, тоже, но на камни не накладывались такие суровые запреты, как на прямые переходы.

Оказавшись у пещеры, удивленно открыл рот, подавившись воздухом. Представшая передо мной картина была до невозможности несуразна. Открытая имперская сокровищница, что уже было вопиющим происшествием, ведь пещера для дракона ― это настолько личное, интимное, что… Пресветлые!

Видеть, как с десяток стражей под конвоем уводят эйгары* Эноридхена, было не настолько возмутительно, как открытая пещера, но тоже подобное происходило совсем не каждый день.

На то, как двое эйгар вытаскивают за ноги стражника и невозмутимо тянут его в сторону казематов, я смотрел уже более спокойно и безразлично.

Меня заметили быстро. Эноридхен, негромко переговаривающийся со своим подчиненным, коротко мне кивнул, один из наследников, заметив его кивок, обернулся через плечо, суживая глаза.

— А тебя кто сюда звал, предатель? — выплюнул Анхель.

Вадэмиан также обернулся, взглянул на меня преувеличенно безразличным взглядом, но только слепой бы не увидел предупреждающих ледяных искр на дне его глаз, про узкий драконий зрачок, вытянувшийся в одну линию, и говорить не стоит.

Едва удержался, чтобы не закатить глаза. Ведут себя как драконята, у которых злой дракон конфетку отнял. Хотя в чем-то понять наследников было можно.

Равнодушно повел плечами.

— Не возражаете, ваши Светлости, если мы начнем с осмотра сокровищницы? — спокойно уточнил Кристоф, наклоном головы отпуская своего эйгара.

— Нет, — рявкнули наследники, прожигая меня взглядом.

Демиурги, и это будущие императоры. Иногда я чувствую себя старшим братом.

Вздохнув, молча подошел к стене и, прикоснувшись к ней, послал импульс. Ладонь болезненно обожгло, и стена с легким гудением начала откатываться, через плечо повернулся к Эноридхену, кивнул:

— Приступайте, Кристоф.

Дождавшись, когда Эноридхен скроется в пещере, обратился к братьям:

— Анхель, Вадэмиан, — посмотрел на них поочередно. — Сейчас не тот момент, чтобы выяснять, у кого шкура толще и чешуйки зеленее. Предлагаю продолжить наш разговор после того, как вы мне объясните, какого демона здесь происходит, и мы разберемся со сложившейся ситуацией.

Их лица перекосились, и до меня донесся отчетливый скрип зубов.

— Ладно, — спустя некоторое время протянул Дэм, покосившись на недовольно поджавшего губы близнеца. — Согласен.

— Согласен, — нехотя буркнул Анхель, мстительно прищуриваясь. — Но после того как закончим, кто-то останется без той самой шкуры. Никогда не пробовал на вкус дракона. Но, клянусь демиургами, очень хочу.

Смешливо фыркнул, пожал плечами.

— Сначала победи в честном бою, Анхель.

Брови брата удивленно изогнулись:

— Ты надеешься на другой исход?

— Вот когда узнаем, кто решил таким изощренным способом самоубиться, тогда и сразишься с братом, а теперь оба, живо в пещеру! — гаркнул на нас Вадэмиан, первым шагнув в сокровищницу.

Анхель, фыркнув, прошел мимо, намеренно задевая плечом. Я же только раздраженно вздохнул.

Мне лично не хотелось драться с братьями из-за девушки, это было более чем глупо. Но и уступить я не мог.

Я искренне верил: со мной Рели будет намного лучше, чем с ними. Со мной девочка гарантированно останется жива.

Однако время все расставило и рассудило по-своему.

* * *

Эйгары — специальное подразделение, состоящее из наемных магов особой подготовки, различной расовой принадлежности, подчиняющееся только главе безопасности императорской семьи и самому императору

alvi deiectiones — сложнейшая комбинация из проклятий высшего уровня, направленная на серьезное расстройство желудка

Дэм

После тщательного осмотра сокровищницы мы выяснили, что пропал один из редких и опасных артефактов. Дальгерит. Этот с виду небольшой артефакт, представляющий собой серый с белыми прожилками ребристый камень, в свое время наделал немало шума.

Самое отвратительное его свойство заключалось в способности подчинять волю абсолютно всех рас. От людей (на них влияние артефакта отображалось наихудшим образом: полное подчинение и контроль сознания) до драконов.

На нашу расу влияние дальгерита не было таким уж пагубным, к тому же при большом резерве и железной воле, чем в принципе отличались драконы от иных существ, можно было сильно ослабить действие камня или же и вовсе скинуть подчиняющую нить.

Однако даже самому сильному представителю моей расы на это дело понадобилось бы от двух до четырех часов, если взять более слабых, то более суток. Но даже за четверть отведенного времени можно было с легкостью провернуть ту же самую принудительную женитьбу, заставить кого-то уничтожить, что-то украсть, подставить или же провести более масштабные деяния. Например, устроить переворот, свергнуть действующую власть. Или же заставить отречься от престола в пользу подчиняющего существа.

Все камни на закате мрачных времен удалось отыскать и уничтожить, как и знания по изготовлению этого опасного артефакта. Но остался всего один экземпляр, долгое время хранящийся в имперской сокровищнице.

Не трудно догадаться, в каком расположении духа мы все пребывали после установления факта хищения запретного артефакта.

При мысли, что сотворит с нами император, когда ему станет известно о данном факте, меня передергивало. Судя по скорбно поджатым губам Анхеля и не уходящей из его глаз ненависти, он думал о том же и уже мысленно представлял, что сделает с виновником, когда мы его найдем.

А мы найдем. Дело времени.

Поставив под стеклянную колбу скипетр власти, развернулся, взглянув на Таритарена. Его едва заметно подрагивающие пальцы быстро вбивали полученную информацию в магишет. Сосредоточенное лицо и напряженная поза не оставляли сомнений, что и он не на шутку встревожен сложившейся ситуацией.