Запечатленные по одному или по двое, где-то и по трое. Одиночные и парные, и даже с детьми. Такие разные и такие чем-то неуловимо похожие между собой. Здесь были и одинарные портреты женщин и мужчин не драконической расы, также с изящными венцами на головах.

Остановившись перед изображением великих князей, восхищенно замерла, рассматривая такие знакомые и уже почти ставшие родными хищные черты лица, не в силах отвести жадный взгляд.

Давая себе минутку, впитывая их образы, закусила губу. Какие же они все-таки мужественные. Прекрасные. Аура властности и жесткости легко передавалась через портрет, окутывая ею наблюдателя.

Обняла себя за плечи. Упаси демиурги, умудриться перейти дорогу этим мужчинам. Упаси демиурги.

Перейдя к следующей картине, взглянула на двух статных дракониц, замерших на диванчике у камина. Рассматривала каждую черточку хищных лиц с острыми скулами и вновь находила в них так много уже полюбившегося знакомого, а в голове вдруг вспыхнул вопрос, о котором раньше вообще никогда не задумывалась.

И вряд ли когда-нибудь задумалась, если бы не отбор.

Куснув щеку, тихо позвала подругу:

— Даяла?

— Да? — откликнулась она.

— А ты никогда не думала, куда исчезают предыдущие правители, стоит их наследникам взойти на трон? Драконы живут долго. Вот взять, например, императриц их Величеств Жанирану и Малику, — кивнула на портрет с драконицами. — Не говоря про их мужа — консорта, куда они исчезли? Я ничего не слышала после восхождения на престол их сыновей о них. Словно они растворились в небытии. Или же о других правителях, кроме действующего императора.

Услышав смешок Даялы, повернулась, удивленно вздергивая брови.

— Что смешного?

Даяла покачала головой, поясняя:

— Ты могла о них ничего не слышать, потому как в роду Артерваргов есть древняя традиция. Как только на престол восходит новая двойка наследников, предыдущие правители уходят на покой. Нет, не делай такие испуганные глаза. Не на тот свет к демиургам или богам, тут как угодно, — она улыбнулась, я же только непонимающе нахмурилась. — Они, так скажем, уходят в своеобразный отпуск. Чаще всего перемещаются в другой мир. Ну, или миры, путешествуя по ним.

— Почему? — непонимающе спросила. — И откуда ты это все знаешь? Ни разу о подобном не слышала.

Даяла улыбнулась и посмотрела на меня словно на нерадивого ребенка, но меня это не смутило.

— Ну, о подобном никогда особо не распространялись, хоть это и ни для кого не секрет. Смотри, абсолютно все будущие правители до восхождения на Драеклонский престол не покидают территории нашего материка, как и после. Тут на вопрос «почему» тебе не отвечу. Не знаю. Может, тоже некие обычаи или что-то другое, — она развела руками. — И отлучаются на другой материк только по какому-нибудь крайне, очень крайне серьезному делу. И то, не сразу наш материк покидают двое наследников или же императоров. А только кто-то один из них. Чаще всего младший. А после того как они «спихнут» свои императорские обязанности князьям… Что? Не удивляйся, это не мои слова!

Даяла нервно обернулась на дверь, понимая, что сейчас сказала нечто опасное. А я поспешила уточнить:

— Чьи же?

— Моего дедушки, — тепло, хоть и немного натянуто улыбнулась подруга. — Его дед был в очень хороших отношениях с одним из предыдущих правителей. Ну, не суть. Так вот. Как только на престол взойдет следующая двойка наследников или наследниц, появятся на свет следующие наследники, или же как между собой условятся, уже бывшие правители отправляются в путешествие. И возвращаются назад под конец своего мирского пути. И как ты знаешь, драконы могут прожить больше тысячи лет. Еще, возможно, прадедушки их Светлостей живы.

— Любопытно, — протянула я. — Когда они решат вернуться в Драеклон, нас с тобой уже, возможно, на этом свете не будет.

— Возможно, — кивнула Яла, отвернувшись к одной из картин.

Задумчиво прикусила губу, невольно подумала о том, что действительно же такое может быть. Опустив голову, я уже безразлично смотрела на картины, совершенно не видя их перед собой. Мысли соскользнули к тому, что когда я состарюсь и умру, мои драконы, все трое, будут выглядеть так же, как и сейчас.

Мне стало холодно.

По щеке неожиданно для меня скатилось что-то мокрое. Удивленно прикоснувшись к ней, посмотрела на слезу. Давненько я не плакала просто так.

С губ сорвался почти неслышный ироничный смешок.

Однако все мои мысли разом испарились, стоило взгляду наткнуться на очередную картину. Она немного отличалась тем, что изображенный на ней дракон был нарисован в полный рост, в отличие от других, в половину, или же сидящих на диванчиках.

Приглядевшись к лицу, я тяжело сглотнула.

На картине был изображен молодой дракон, очень похожий на действующего императора, но им не являющийся. Несущественные различия были. Да и на губах этого дракона играла беззаботная, добрая улыбка. Лайдвига Кирсана же я ни разу не видела улыбающимся ни в трансляциях магифона, ни в лентах.

Его иссиня-черные волосы были заплетены в косу, перекинутую на грудь. У висков также были заплетены две косички. Изумрудные глаза словно светились изнутри некой радостью и благодушием. Но смутило меня то, что он был практически копией одного мне знакомого распорядителя. Особенно когда вот так улыбался. Поразительная схожесть.

Или же распорядитель был копией его. За исключением вишневых глаз.

Взглянула на рядом висящую картину, и мои глаза расширились и округлились, и на этот раз я не смогла сдержать изумленного придушенного возгласа.

На другой картине был изображен не кто иной, как Никлаус Таритарен. Переводя взгляд с одного мужчины на другого, а затем третьего, зажала рот рукой.

Потому что Никлаус Таритарен был похож на действующего императора и его, судя по всему, брата больше, чем наследники.

Мысли лихорадочно заметались, пытаясь найти увиденному правдивое объяснение, и не находили. Но всякие доводы, умозаключения и логические цепочки растворились в небытии, нарушенные негромким колким с металлическим оттенком голосом, от которого по телу пронеслась волна неприятных мурашек:

— Что вы здесь делаете, лэрди?

Возвращались мы обратно в покои в гробовом молчании под конвоем поймавшего нас на горячем лэрда Кристофа Эноридхена. Главы службы безопасности Его Императорского Величества.

Именно этот суровый, статный мужчина застал нас в портретной зале и был очень, мягко говоря, недоволен нашим поведением и тем, что мы оказались там без всякого на то дозволения.

На вопрос дракона, что мы в галерее этой делали и как там вообще оказались, ни я, ни Даяла не нашли что ответить, кроме как невинно похлопать ресничками, развести руками и сознаться, что заблудились и вообще понятия не имеем, как же так вышло.

Дракон не поверил.

Ни нашему хлопанью глазками, ни невинным личикам, ни шарканью ножками, и даже скорбным вздохам дракон не поверил совсем.

После нескольких минут напряженного молчания и усердного сверления взглядом в наших шкурках дырок Эноридхен заявил, что нам придется доказать, что действительно оказались там, где оказались, случайно.

В сухих словах чешуйчатого мне послышались злорадные нотки.

И если я не сразу поняла, показалось мне это злорадство или же воображение взыграло, то после того как мужчина отогнул край рукава камзола, являя на свет браслет-артефакт, а затем, не скрывая насмешки, приказал подойти к нему, по очереди прикоснуться к артефакту и дословно повторить то, что мы ему сказали, я поняла: не показалось.

На руке дракона был не больше не меньше как артефакт правды. И не какой-то там дешевенький да простенький, нет. Из курса лекций иАи* я помнила, что артефакт этот был очень мощным, качественным, баснословно дорогим и не каждому смертному по карману, а также практически исключающим любую отрицающую погрешность.

Ариации* магии, которыми так и веяло от данного предмета артефакторного искусства, только подтверждали мои выводы.