Что до Чумака, он назвался Василием Безугловым, упорно отрицал причастность к каким бы то ни было преступлениям. Каждый эпизод следствию приходилось долго отрабатывать, припирая бандита неопровержимыми уликами. Несколько лет кряду Чумак провел‘в старом одесском тюремном замке, четыре угловые башни которого когда-то возвышались над нынешней привокзальной площадью, в ту пору именовавшейся Тюремной. За это время буквально по крупицам составили его «творческую биографию». Украинец по национальности, человек во многих отношениях одарённый и при других обстоятельствах сумевший бы позитивно реализоваться, Алексей Трофименко — так его на самом деле звали — вкусил прелести солдатчины, трижды бежал со службы, затем из арестантской роты, наконец, от конвойных. Возможно, в это время он и не помышлял о карьере преступника, но обстоятельства сложились не в пользу благочиния. Укрыться и прокормиться он не мог иначе, как только вписавшись в криминальную среду. Это, конечно, допущение, однако вполне обоснованное. Действительно, если бы беглый солдат Азовского пехотного полка совершал уголовные преступления на этом этапе, то был бы осуждён, но его лишь возвращали в службу.
Так или иначе, а среди предъявленных обвинений — побеги из Сибири, сокрытие звания и переименование, сокрытие подельников, ложные обвинения непричастных к преступлениям лиц, нападение с шайкой на дом жены унтер-офицера Васильева, «удавление её ремнем и истязание её беременной дочери, ограбление вещей и денег», «нападение с шайкой на проезжавшего майора Сахновского, побои, ограблениевещей, денег и лошадей», воровство со взломом из лавки купца Луцканова и т. д. и т. п. Перечисляя имена и клички самозванца, невольно вспоминаешь Высоцкого в роли Жеглова: «Она же N, она же NN, она же NNN». Алексей (он же Василий) Трофименко — он же Василий Чумак, он же Каленик (Василий) Безуглов, он же Мусиен-ко, он же и т. д.
По решению очередного суда, рецидивиста лишили всех прав и отправили в каторжные работы в рудниках на 20 лет, кроме того наказали шпицрутенами. 24 сентября 1859 года Чумака трижды прогнали через строй солдат Пражского пехотного полка в 100 человек. Так в очень солидном возрасте он получил 300 ударов шпицрутенами! Могучее здоровье не подвело, и 12 января 1860 года он, вполне оправившись, был этапирован из Одесского тюремного замка в каторгу. Но в начале июня 1863 года, после нескольких случаев серьёзных «шалостей» по Балтскому тракту пошли разговоры о возвращении легендарного уже Чумака.
Времена были другие, возможности полиции возросли, хотя разбойника вычислили тем же прежним проверенным способом — силами осведомителей. Суть дела в том, что злопамятный атаман так и не смог простить доносчика, выдавшего его много лет назад, и искал случая, как он сам впоследствии выразился, «отблагодарить». С этой целью мститель явился в предместье Пересыпь, но не успел осуществить свое намерение, был выдан, его умело преследовал квартальный надзиратель Липский, «лишив всех средств к сопротивлению», и 16 июля арестовал. Чумак, по обыкновению, стал отпираться, мол, я не я и т. п., но его лично опознал героический пристав Харжевский, да и шрамы, оставленные шпицрутенами, говорили о себе сами, пришлось назваться настоящим именем.
Знакомишься с подробностями перемещений этого фигуранта, и начинаешь осознавать подлинный смысл старинного прозвища жиган применительно к беглым каторжникам. В 1860-м Чумака доставили на небезызвестную Кару, тобольские заводы, по медицинскому освидетельствованию признали непригодным к работе и отправили в округ Усть-Кара. Здесь ссыльные сами зарабатывали себе на пропитание, и были подвержены куда менее строгому надзору. На третий же день старый злодей бежал по пустынной тундре и сибирской тайге, в одиночку, голодный и холодный, старый. Добравшись в центральную Россию, он повернул на юг, передвигаясь ночами, от убежища к убежищу, от берлоги к берлоге, достиг Елисаветграда. Здесь при содействии некоего Филиппа Капланского приобрёл у содержателя постоялого двора Менделя Николаевского фальшивые документы на имя отставного рядового Оренбургского линейного № 5 батальона Алексея Филиппова.
Пристроившись в Одессе, Чумак стал промышлять «по профилю», однако, по его словам, не успел ещё набрать команду надёжных подручных. Отпираться он умел, «пришить» что-либо ему, невероятно прожжённому и редкостно выносливому, было крайне трудно. По этой причине в воздухе повисла вереница разных дел: нападение на дом дьячка Кальнева с вымогательством, нападение на двух проезжих крестьян с ограблением, кража лошадей и повозки с вещами на постоялом дворе и проч.
Внешние данные: высокого роста, крепкого сложения, глаза небольшие, «рысьи, неимоверно хитрые», голова в клочках волос, оставшихся в основном на висках, характер скрытно-свирепый. Местные газеты растиражировали клятвенное уверение полиции о том, что одесское общество в последний раз слышит о появлении этого злостного правонарушителя в нашем городе. Отчаянный негодяй получил 50 ударов плетью, и его снова водворили на четыре года в отдалённые районы Сибири, но куда там. Чего стоят все «подвиги» Золотой Ручки и Япончика вместе взятые по сравнению с одной только летописью побегов престарелого жигана Чумака из Сибири?!
Очередные его поимки в Одессе относятся к 1866-му и августу 1869 года, когда ему было уже далеко за 80. В последний раз его захватили в весьма посещаемой ресторации «Новый свет», на Греческой улице. Дело находилось на контроле самого новороссийского генерал-губернатора графа П. Е. Коцебу. В тот раз Чумак бежал с дороги, по пути следования этапа от Иркутска в местечко Киренку. К этим дням аутентичный Трофименко совершил в общей сложности три побега с каторги и два — с дороги на каторгу. Чумак был первым преступником, которого сфотографировали в Одессе специально для случаев опознания. Как и прежде, о нем много писали в газетах. О том, например, что при своём почтенном возрасте, он «всё ещё обладает геркулесовою силою и геркулесовым сложением. С последним побегом из ссылки, он отрастил большую седую бороду — вероятно, с целью замаскировать себя. Он всё ещё бодр, сдержан и замечательно хладнокровен; в состоянии выпить графин водки, не поморщившись, и не прочь от ЛОВЕЛАСНИЧЕСТВА; держит себя с достоинством. В последний раз он был захвачен в окрестностях Одессы во время сна, был судим, но по старости лет избегнул телесного наказания. При поимке он предсказал свой новый побег из Сибири и обещал отплатить тому, кто его выдал. Предсказание сбылось, но не знаем, выполнил ли он свое обещание. Пред настоящею поимкою его в Одессе, по его словам, он купил своей дочери кусок земли близ Тирасполя и имел разного товара на сумму до 3.000 рублей. Глубоко развращённая личность, он все-таки и теперь ещё обнаруживает несомненно талантливую натуру: при другом направлении из него мог бы выйти замечательный человек. Заметим кстати, что он малоросс, и во что бы то ни стало желает умереть в Одессе. До субботы (9 августа 1869 года — О. Г.) пополудни он содержался при 2-й полицейской части города, а теперь — в тюремном замке».
Покупка земли в подарок дочери вполне вероятна — в молодости наш жиган, как оказалось, некоторое время имел оседлость и вообще стремился основательно размещать капиталы. Знакомясь с ретроспективными реестрами владельцев одесской недвижимости я, между прочим, обнаружил следующее: мещанину Василию Чумаку не позднее 1848 года принадлежали небольшой дом и две мельницы по городскую сторону Водяной балки, то есть на территории нынешней Молдаванки.
… В декабре 1869-го его возили для проведения следственных действий в Елисаветград, где, как было сказано выше, подельники снабжали его фальшивыми документами. Следствие снова затянулось, и дело Чумака слушалось в Одесском окружном суде 5 июля 1871 года. Данные о возрасте расходятся: от 83-х до 91-го года. В числе предъявленных ему обвинений на этот раз — убийство некоего одесского мещанина Макара Сокуренко, похоже, как раз выдавшего его полиции осведомителя. Поразительно, что суд ходатайствовал перед российским монархом о смягчении приговора старику — годичное содержание в тюремном замке без кандалов, а затем бессрочное поселение в Сибири. Если учесть, что Чумак уже просидел как-то раз в Одессе три года в ручных и ножных кандалах, смягчение в самом деле существенное. «Высокого роста широкоплечий старик с седой окладистой бородой и совершенно лысый. Несмотря на то, что ему уже 91 год, он кажется довольно бодрым» — таким видели его репортёры в ходе этого судебного разбирательства.
