В заключение — необходимые пояснения, имеющие отношение к адресу «Дома с петухом». Прежде всего замечу, что менялась его нумерация. Со второй половины 1900-х годов он носил № 12 по Преображенской, где, как известно, левая сторона улицы чётная. Ранее, в хронологической последовательности, нумерация менялась: № 6, № 8, № 10. А по переулку — № 5, затем № 7. Поразительно, однако грубая ошибка первой половины 1870-х годов изменила и наименование самого переулка, который три четверти столетия именовался Малым, а затем его перепутали с Казарменным (впоследствии — Малым). Ошибка возникла в результате неправильной смены уличных указателей, а затем закрепления переиначенных названий на Высочайше утвержденном генеральном плане Одессы. Возмущению горожан не было предела, что нашло широкое отражение на страницах газет. Доходило до того, что вызванный к больному жильцу дома Коклена доктор приходил не по тому адресу. Однако написанное пером не вырубалось топором, да так постепенно и закрепилось в городской топонимии.

Этимология первоначальных названий вполне понятна. Прежний Малый переулок как бы служил продолжением Софиевской улицы, а потому звался Малым Софиевским, позднее — просто Малым. Казарменный же вел к офицерским флигелям, в просторечии именуемым казармами, каковые, как я уже говорил, составляли правую по ходу из города сторону нынешней улицы Гоголя. Впрочем, функциональность названий практически не потеряла смысла: бывший Малый переулок фактически тоже вел к казармам, а бывший Казарменный — сам по себе мал.

О быте и нравах старой Одессы ходит немало баек и мифов, но едва ли какой из них сравнится с этим по своей чудовищной примитивности, пошлости и нахальству. Довольно зайти практически на любой сайт, чтобы убедиться и ужаснуться. Савицкого именуют вожаком крупной банды, которая грабила банки, кассы, имения купцов, организовывала налеты на поезда, разбойничала на просёлочных дорогах, занималась контрабандой, похищала и истязала людей с целью получения выкупа, продавала одесситок в турецкие дома терпимости и т. д. Якобы Савицкий, внешне респектабельный гражданин, «будучи уже в возрасте, сам лично на операции не выезжал, а только разрабатывал их планы и руководил действиями своих подельников. Во главе отдельных отрядов у него стояли вполне доверенные люди. Они-то и пополняли его капитал. Сам же Савицкий старался казаться на людях «тихой овечкой», обычным хозяином овощных огородов». По словам столь же бойких, сколь бессовестных выдумщиков, обо всём этом знали и градоначальник, и полиция, но никаких мер не принимали, боясь отмщения, либо были подкуплены. Сад он будто бы декоративно оформил в конце 1860-х, а «с революцией 1917 года Савицкий, спокойно уложив свой багаж, благополучно отбыл за границу».

Пересказывать и опровергать этот бред противно. Довольно, например, сослаться на газетный некролог и метрическую запись об отпевании нашего фигуранта в Спасо-Преображенском кафедральном соборе 9 (21) марта 1887 года, то есть за 30 лет до предписываемого покойному отъезда за границу с полными чемоданами. Было бы смешно, кабы не так печально. Поэтому предпочту оставить в стороне шулерские россказни невежд и сообщить достоверную информацию.

Большая часть территория нынешнего парка Савицкого, согласно архивным документам, изначально принадлежала одному из довольно известных персонажей ранней истории Молдаванки, купцу, позднее перешедшему в мещанское сословие, Константину Булгарову (Болгарову). Это был обустроенный неподалеку от Тираспольской таможенной заставы хутор, то есть садоводческое и огородническое заведение с относительно небольшими строениями. На рубеже лета 1840 года его приобрел по купчей крепости, оформленной в Одесском коммерческом суде, очень состоятельный и авторитетный человек — питейный откупщик, отставной гвардии поручик Николай Исленьев. В июле новому владельцу отвели участок земли для расширения этого хутора и постройки дома. В сентябре того же года утверждён чертеж весьма экзотического каменного дома, напоминающего павильон, и въездных ворот с декоративной решеткой, составленный архитектором Г. И. Торичелли.

Здесь надо сказать хотя бы несколько пояснительных слов о питейном откупе и откупщиках. Откуп — это такая система, при которой государство передает свои фискальные функции частным лицам путем проведения тендера: открытого конкурса, в ходе которого побеждает тот, кто предложит казне наиболее выгодные условия, то есть назначит самую высокую откупную сумму против стартовой. Откупщик получал право монопольно торговать питиями на определённой территории в течение четырех лет с регулярной рассроченной выплатой откупной суммы. Затем конкурс повторялся, но откупная сумма раз от раза неизменно возрастала. В определенных обстоятельствах (эпидемии, военные действия) откупщики могли и прогореть, но соблазн был велик, поскольку обычно речь шла о сверхприбылях.

Одесская контора питейных сборов и подвал питейного откупа сперва помещались в конце четной стороны улицы Херсонской (Пастера), возле Преображенской, а с 1 января 1839 года контора переместилась в одно из лучших по тем временам строений — дом секретаря Одесского магистрата титулярного советника Луки Афанасьевича Калио, расположенный на углу Тираспольской и Нежинской улиц. Почему фиксирую это обстоятельство? Да потому что отдельные «краеведы» нынешнего розлива не в состоянии даже верно разобрать фамилию этого домовладельца, именуют его Камю (путают с французским писателем или всё же с коньяком?). А дело в том, что когда-то написание выглядело так: Каліо.

Н. М. Исленьев оперировал колоссальными суммами, его ежегодные торговые обороты ещё в конце 1830-х простирались до сотен тысяч рублей. Он в очень короткое время преобразовал купленный хутор в аристократическую дачу с образцовым садом и оранжереей. Примечательно, что дача эта уже в начале 1842 года именовалась Отрада, то есть ранее известной нам одноименной приморской Отрады, каковая документально фиксируется лишь с июня 1844-го. О феноменальном хлебосольстве Исленьева пишут многие современники: «Лица высшего круга здешнего общества, — сказано в некрологе, — надолго сохранят признательное воспоминание о тех минутах, которые они так часто проводили в радушной, образованной беседе покойного и его семейства». Ранее он приобрел и обустроил имение в Крыму.

Ещё несколько штрихов к портрету. В 1810 году переведён из Тамбовского мушкетерского полка подпоручиком в лейб-гвардии Семеновский полк. Адъютант князя С. Ф. Голицына. В 1811 году уволен в отставку с чином поручика. С 1821 года — действительный член Московского общества сельского хозяйства. В январе 1826 года вместе с младшим братом арестованы по делу декабристов, но вскоре освобождены с оправдательным аттестатом. Член Санкт-Петербургского английского клуба (1834). Образованность и обходительность сочетались в нем с энергичностью, и деловой хваткой. На той же даче Исленьев устроил крупнейший тогда в Одессе пивоваренный завод, по существу откупной, который перешел к его наследникам после кончины Николая Михайловича 18 апреля 1846 года в возрасте 56-ти лет. Отпевали его на Первом городском кладбище в тамошнем храме Всех Святых, где 30 лет спустя отпевали и его сына Леонида.

Общеизвестно, что в 1863 году, с переходом на акцизную систему, питейный откуп был ликвидирован, а ранее, до 1862-го» откуп арендовал у наследников Исленьева все находящиеся на хуторе здания и сооружения: пивоваренный завод, достроенные ими магазин и флигель, а также ветряную мельницу с землянкой при оной и прочее. В это самое время всю сказанную недвижимость и приобрел дворянин Григорий Евстафьевич Савицкий.

Кем он был и как сумел собрать немалые средства для запуска собственного масштабного производства? Савицкий — образованнейший человек, инженер-технолог, с 1839 года и на протяжении 18-ти лет служил техником-дистиллятором на водочном заводе знаменитого семейства питейных откупщиков Абаза (впоследствии предприятие принадлежало графу Грохольскому), до тонкости знал свое дело, постоянно самосовершенствовался. В 1863–1866 гг. Савицкий занимался производством пива, преимущественно так называемого чёрного, на бывшем заводе Исленьева. В начале 1866-го выпустил новый сорт, охарактеризованный репортером «Одесского вестника»: «На днях нам удалось ознакомиться с новым пивом, приготовленным на заводе г. Савицкого. Хотя холодное время года и не располагает вообще к употреблению этого напитка, но действительно хорошие качества пива г. Савицкого побуждают нас сказать о нём несколько слов. Этот напиток прозрачен; вкус его — очень близко напоминает лёгкую горечь и аромат белого венского пива; в умеренной температуре оно дает лёгкую пену. Словом, в нем совмещены все достоинства лёгкого и малоспиртуозного прохладительного, которое далеко превосходит всё то, что прежде изготовлялось на означенном заводе».