«Венгерская королевская керамическая фабрика в Будапеште» взялась вымостить образцовый участок искусственным камнем — клинкером. Этот высокопрочный огнеупорный и водонепроницаемый камень приготовляется путём обжига тонкозернистой глины (не шамота). Спекаясь, такая глина дает чрезвычайно долговечный и довольно тяжелый строительный материал. В данном случае будапештские фабриканты позаботились ещё и о дизайне: добавленные в клинкер красители придавали ему поистине праздничный облик.

В 1903 году этим самым клинкером и вымостили небольшой участок близ Городской Думы, на пересечении Пушкинской и Ланжероновской улиц. При этом с поставщиками договорились так, что если оная вымостка безупречно прослужит в течение трёх лет, то тогда тем же материалом станут покрывать улицу за улицей. Как видим, мостовая ничуть не пострадала и за столетие с лишком. Но, судя по всему, одесситов не устроило то, что она оказалась скользкой для гужевого транспорта и, кроме того, движение по ней сопровождалось изрядным грохотом. Во всяком случае, и через семь лет продолжения проекта не последовало. Фирма даже судилась с муниципалитетом по этому поводу, но итоговых документов процесса пока не обнаружено. И этот желтый пятачок мощения остался некоей экзотической отметиной на многократно латанной-перелатанной шкуре Одессы.

Ходит ещё версия о том, будто клинкер отвергли по чрезвычайной по сравнению с бугским гранитом стоимости. На самом же деле обрабатывать бутские гранитоиды (черноки-ты) гораздо дороже, нежели производить клинкер. Суть не в этом. Цена клинкера без малого в четыре раза возрастала при растаможке. Поэтому уже в январе 1904 года с санкции соответствующих столичных служб таможенный тариф на этот вид продукции снизили в пять раз, а разницу в деньгах вернули поставщику.

Речь пойдет о мифологизации ранней истории греческого Свято-Троицкого храма. Довольно часто говорят и пишут, что, дескать, предшествующая деревянная постройка в числе первых одесских храмов была заложена в 1795 году. На самом же деле в данном сюжете путают две разные церкви: Святой Троицы и Спиридона Тримифунтского на Арнаутской слободке — она располагалась на пересечении нынешних улиц Осипова (Ремесленной) и Малой Арнаутской (тогда — в пределах Арнаутской площади) — и собственно теперешнюю Троицкую, по Екатерининской.

Первая, каменная, действительно заложена в 1795-м, доведена до карниза и разобрана в 1804-м после закладки новой Свято-Троицкой. При этом, согласно сохранившимся архивным документам, возле первого недостроенного храма до июня 1799-го функционировал временный молитвенный дом, который затем был перенесён во временную деревянную церковь, устроенную близ будущего места закладки нового Троицкого храма. Изначально же церковь в квартале, ограниченном Екатерининской, Троицкой, Ришельевской, Успенской улицами, вообще не планировалась: как видно по генплану 1803 года и архивным данным, тут находился обычный жилой квартал. Но поскольку в нем преобладала греческая недвижимость, часть которой даже выкупили для удобства расположения храма, общине удалось всё благолепно обустроить.

Почему в первом случае выбран именно святитель Спиридон? Вероятно, это обусловлено его деяниями. Так, во время продолжительной засухи и голода на Кипре по его молитве пошли дожди, и бедствие прекратилось. А нарождающаяся Одесса ощутимо страдала от безводья. Кроме того, Спиридона Тримифунтского считают покровителем овцеводства — традиционного для Северного Причерноморья занятия.

Почему греческая Свято-Троицкая церковь не сохранила имя святителя Спиридона? По той причине, что сооружение её было окончено почти синхронно с соборным храмом, один из престолов которого и был освящён 25 мая 1808 года во имя этого святого (Греческая церковь освящена тремя днями позднее, 28 мая), а ведущая к этому приделу улица получила название Спиридоновской.

Продолжу тему мифологем, связанных с ранней историей одесских церквей. Здесь, в частности, тесно переплетены судьбы православного соборного и католического храмов. Первый из них, Свято-Николаевский, заложен в 1795-м, доведен лишь до цоколя, затем строительство было заморожено после кончины императрицы, а возобновлено лишь в 1804-м под эгидой дюка Ришелье. Вот к этому-то сюжету и относится миф, что будто бы на Соборной площади, неподалёку от недостроенного храма, на скорую руку соорудили временную деревянную церковь, в которой отправлялись богослужения вплоть до освящения Собора 25 мая 1808 года.

На самом же деле временная Свято-Николаевская церковь была сооружена на довольно значительном удалении от Соборной площади, в том самом квартале, ограниченном нынешними улицами Екатерининской, Бунина, Ришельев-ской и Жуковского, где и сегодня находится римско-католический кафедральный собор Пресвятой Девы Марии. Правда, размещалась она почти на углу Ришельевской и Бунина, где школьный двор. Почему здесь? Да потому, что эта часть города вмещала больше первичных построек, была гуще заселена и оживлённее.

Временная эта церковь функционировала довольно долго, более десятилетия. Сохранилось немало её метрических книг, фиксирующих рождение, кончину, бракосочетание множества первых горожан. Есть информация о причте, ктиторах. Именно в этом храме, к слову, в 1798 году произошло и торжественное освящение первого герба города. А возобновление строительства нового собора ознаменовалось крестным ходом отсюда до Соборной площади 8 апреля 1804 года. Понятно, что с этим памятным местом связаны все значимые фигуры юной Одессы.

Что до костёла, с ним немного другая история. Говорят и пишут о каком-то первичном маленьком деревянном храме-домике, якобы построенном с санкции Ришелье в 1804-1805 годах. Это не соответствует действительности, поскольку представители католической общины на свой счет начали сооружение каменного храма в 1802 году, а в 1803-м «каменные работы» доведены уже до карниза. Другое дело, что у них не было достаточных средств для реализации вполне масштабного по тем временам проекта, и герцог взял его под свой патронат. Имеется очень подробная архивная информация о финансировании строительства, отпуске тех или иных материалов, о расчете с мастеровыми и проч.

Очевидно, предание о изначальном маленьком деревянном храме имеет под собой некую реальную почву. Правда, храм этот или молитвенный дом явно находился в другом месте. Сперва его планировалось построить на будущем Александровском проспекте, но планы переменились. В перечне городских церквей всех конфессий 1799 года католическая вообще не значится. То есть община на первых порах использовала для богослужений либо недвижимость одного из своих представителей, либо арендовала некий маленький частный домик.

В Одессе укоренилось множество мифов, бытует и ряд этимологических легенд, связанных с исторической ономастикой. Скажем, регулярно приходится слышать, будто Бродская синагога получила имя известного сахарозаводчика Бродского. Легенда имеет некоторые основания: 1) поблизости от синагоги, по Ришельевской, № 19, на углу ул. Жуковского, на месте сталинки» находился большой доходный дом Бродского, завещанный «еврейскому обществу Одессы»; 2) Бродские — выходцы из города Броды, и в числе прочих переселенцев сформировали обособленную «общину в общине».

Историю Бродской общины и синагоги я очень подробно изложил в книгах «Очерки ранней истории евреев Одессы» (2013) и «Из истории евреев Одессы» (2018). Даю здесь резюме.

а) Бродская община — отдельная неформальная гражданская структура, сформированная преимущественно выходцами из Галиции, так называемыми бродскими евреями, и стоявшая несколько обособленно от всей еврейской общины Одессы; наиболее типичны выходцы непосредственно из города Броды, на второй позиции — из Лемберга (Львова), далее — из Тарнополя (Тернополя), Станислава (Ивано-Франковска), Стрия, Черновцов и целого ряда второстепенных населённых пунктов.