Это настоящие безумие, но такого возбуждения я не испытывала еще никогда. И никогда не могла подумать, что буду наслаждаться грубыми ласками при подобных обстоятельствах. Но я наслаждалась, и совершенно не испытывала никакого стыда по этому поводу.

Ловкие пальцы обаятельного сэйра продолжали ласкать меня, мягко надавливая на самую чувствительную точку. И с каждым новым движением они все ближе подводили меня к грани, за которой меня ждало одно умопомрачительное удовольствие.

То, что сэйр Варнадо вовсе не торопится мне это удовольствие дарить, я поняла не сразу. Но когда я это поняла, стало слишком поздно.

Его ловкие пальцы покинули место сосредоточения моего удовольствия, заставляя меня с сожалением сжаться от холода, который я вновь начала ощущать. И я непроизвольно поддалась назад, словно желая угнаться за ними.

Ладонь, опустившаяся на мою поясницу, тут же остановила меня.

А затем мрачный голос требовательно приказал:

— Скажи это!

Сказать что? В чем, по его мнению, я должна признаваться, лежа на столе почти обнаженной и сгорая от собственного возбуждения?

Щелкнула пряжка ремня, раздался звук медленно съезжающей молнии, шорох одежды, а затем властный голос повторил:

— Скажи это. Признайся.

И лишь от одного его голоса по моему телу вновь прошла горячая волна возбуждения. И я прикусила губу, чтобы не издать ни звука. И постаралась вытянуть себя из сладкой неги, которая не желала меня отпускать и мешала думать, соображать.

— Признайся, Ирис.

Шепот. Тихий и при этом такой уверенный.

В чем, бездна подери, я должна признаться? Признаться в том, что все эти годы была верна Сопротивлению? Что помогала им? Занималась информационным шпионажем? Что конкретно он хочет услышать?

Внезапно я почувствовала, как горячий член уверенно ткнулся между ног, заставляя задрожать от предвкушения и невольно раздвинуть ноги, чтобы почувствовать его плотнее.

— Пока ты не скажешь, Ирис, удовольствия тебе не видать, — предупреждать этот жестокий мерзавец.

А после, противореча собственным словам, провел своим стволом вдоль моих складочек. Туда, а затем обратно, выбивая из меня тихие стоны.

Эта сладкая пытка сводила меня с ума. Потому что мне отчаянно хотелось большего. Мне хотелось почувствовать его внутри. И ради этих ощущений я готова была почти на все.

Сэйр Варнадо наклонился ко мне так близко, что я отчетливо смогла ощутить жар, исходящий от его тела. И когда его твердая грудь соприкоснулась с моей спиной, глава министерства правопорядка прошептал мне на ухо, опаляя его своим дыханием:

— Если ты хочешь кончить, то должна признаться. И тебе следует поторопиться, потому что совсем скоро этот кабинет наполнится посторонними людьми.

Его голос мягкий, почти ласковый. И этот голос совершенно не подходит хлестким словам, которые произнес сэйр Варнадо.

Он выпрямляется и отстраняется столь же внезапно, оставляя меня в одиночестве и заставляя чувствовать себя неуютно и потерянно от этого одиночества.

— Признайся, Ирис.

Снова шепот, почти молящий.

И я решаюсь.

Я скажу ему все, что он только пожелает услышать. Признаюсь во всем, что когда-то совершила. Лишь бы он прекратил эту сладкую пытку и закончил то, что так уверенно начал.

Облизав пересохшие губы, я сдавленным, тихим шепотом уточнила:

— В чем именно я должна признаться?

А в ответ — тишина. Тяжелая, напряженная, гнетущая. И взгляд, прожигающий мою спину, становится практически осязаемым. Такой же гнетущий, напряженный.

Пауза затягивается, и я успеваю пожалеть, что вообще решилась на какие-либо вопросы. Очевидно, что от меня ожидали лишь покорности и покаяния.

Но внезапно, тогда, когда я уже почти и не надеялась получить ответ на свой вопрос, тишину в кабинете вновь разрезает мужской голос. Но сейчас он уже не звучит твердо, властно. Он звучит надломлено…

И из-за этих непривычных эмоций, пробивающихся в голосе министра правопорядка, я теряюсь. И до меня не сразу доходит смысл, произнесенных им слов.

Зато когда доходит…

— Скажи, что ты чувствуешь ко мне, Ирис.

Совершенно неожиданно и абсолютно невероятно. Я ожидала услышать любые требования, любые обвинения, но только не это.

И когда он, сэйр Тобиас Варнадо, наследник древнего и могущественного аристократического рода, глава министерства правопорядка и будущий член правящей десятки, увидел меня в штабе министерства, то решил задать мне именно этот вопрос. Один единственный…

Его не волнует, что я здесь делаю, как много я знаю, и что я собиралась предпринять. Ничего из этого его не волнует. Зато его волнуют мои чувства.

И это настолько неожиданное для меня открытие, что я долго молчу, пытаясь прийти в себя. И пауза, долгая и мучительная, затягивается в этот раз исключительно по моей вине.

Но потом, когда я, наконец, сумела хоть немного обуздать собственные чувства и прийти в себя, я решаюсь дать ответ.

Честный. Искренний.

И сказать то, что по собственной воле никогда бы сказать не решилась.

— Я люблю тебя…

Мой голос звучит глухо. И в первые мгновения мне кажется, что сэйр Варнадо даже меня не услышал. Потому что за моей спиной не происходит ровным счетом ничего. Он даже не шевелится.

Зато потом он обрушивается на меня словно вихрь.

Мои руки ловкими движениями выпутывают из шелкового плена, мое бренное тельце приподнимают и круто разворачивают. И вот губы моего обаятельного мерзавца уже ловят мои, прижимаются к ним с такой дикой жаждой, пьют их, сминают и ласкают бесконечно сладко и уверенно.

Сильные руки сэйра Варнадо лихорадочно гладят мое тело, а затем подхватывают меня под бедра и сажают на стол. И мое личное великолепие накрывает меня своим телом, заставляя лечь на столешницу.

Я не отвожу взгляда от бездонных глаз напротив, когда он ласкает меня, когда стягивает с себя верхнюю часть костюма. И я не отвожу взгляда даже тогда, когда он в меня входит, одним уверенным толчком наполняя до предела.

Сегодняшний секс был совершенно не похож на все, что между нами было прошлой ночью. Сейчас не было никакой томительной нежности и размеренных движений.

Лишь жгучая страсть и дикое отчаяние чувствовалось между нами, пока сэйр Тобиас Варнадо уверенными мощными толчками подводил нас обоих к острой грани наслаждения.

Когда я распласталась на деревянной столешнице и пыталась отдышаться после умопомрачительного оргазма, вцепившись пальцами во влажную спину моего личного великолепия, он оставил влажный поцелуй на моей шее, а затем нехотя выпрямился, выпутываясь из моих объятий.

И когда великолепное тело покинуло меня, оставляя на растерзание холодному воздуху, ко мне вновь вернулось осознание всей ситуации, в которую я угодила. Мне резко стало неуютно, а вместе с неприятными ощущениями вернулся и страх.

Страх неизвестности, вызванный тем, что я понятия не имела, что решит дальше предпринять сэйр Тобиас Варнадо.

Но один высокопоставленный мерзавец вновь меня поразил. Он рывком поднял и застегнул собственные штаны, а после посмотрел на меня и неожиданно ласковым тоном произнес:

— Иди ко мне, помогу тебе привести себя в порядок. Я не шутил, когда говорил, что скоро в этот кабинет пожалуют посторонние люди.

Великолепный сэйр Тобиас Варнадо, глава министерства правопорядка и просто обаятельный мерзавец с самым спокойным и невозмутимым видом помог мне одеться, самолично застегнул все пуговицы на моей блузке и даже пригладил мою растрепанную шевелюру.

А после этого будущий член правящей десятки принялся и за свою одежду. Сначала великолепный обнаженный торс этого мерзавца закрыла рубашка, за ней последовала жилетка, а после на мужские плечи был накинут пиджак.

И наблюдая за тем, как сэйр Варнадо совершенно спокойно одевается, я невольно вернулась в своих воспоминаниях к самой первой нашей близости, после которой я так же, как и сейчас, не знала, куда себя деть. Не знала, что сказать и как поступить.