— Я задержалась и подготовила отчет по делам, закрытым за прошедший месяц.

Поверил? Не поверил?

Смотрит так, будто в самую душу заглядывает. И от одного этого взгляда кровь стынет в жилах.

— В этом не было никакой необходимости, — этим ледяным тоном можно скалы разрезать, — Отчет я ждал только к концу недели.

Не оценил попытки выслужиться? Неудивительно.

Не скажу, что сэйр Варнадо относился ко мне плохо. Некая предвзятость имелась, но в целом внимания мне уделяли не больше, чем деревянной офисной тумбочке.

— Впредь выполняйте свои обязанности исключительно в рабочее время.

Можно выдыхать. Он ничего не заподозрил.

И скорее уносить ноги…

— Конечно, сэйр Варнадо. Я все поняла, — покорно кивнула и, не поднимая головы, двинулась на выход.

Сердце бешено стучало от страха. И я боялась, что в двух шагах от заветной свободы меня остановят. Что он все поймет. И тогда мне мало не покажется.

Что вообще сэйр Тобиас Варнадо забыл в такой час на своем рабочем месте?

Два года я проворачивала один и тот же трюк. И ни разу за два года не попалась.

Хорошо хоть расслабляться со временем не стала и соблюдала все меры предосторожности. Если бы не отчет, который я готовила последние несколько часов, выкрутиться бы мне вряд ли удалось.

Шаг, еще один.

В висках стучит, рубашка липнет к вспотевшей спине, а я задерживаю дыхание от страха.

Вот я поравнялась с сэйром Варнадо. И теперь всего два шага отделяют меня от двери.

А там, за дверью, я смогу спокойно выдохнуть, взять себя в руки и отправиться на встречу с Сурином.

Следующий шаг мне сделать не позволили.

Мужская рука вытянулась в сторону, останавливая меня. И я послушно замерла в нескольких дюймах от нее.

Голову поднимать было страшно. А в нос ударил запах полыни и древесной коры.

Ненавижу полынь. И мерзавца, нависшего надо мной, тоже ненавижу.

Стояла, опустив глаза в пол, рассматривая дорогой красный ковер, и ждала, что же сэйр Варнадо предпримет дальше.

Рано. Рано я посчитала, что главу министерства правопорядка удалось обвести вокруг пальца. На такой пост за одни красивые глазки не назначают.

И пусть глазки у него и впрямь распрекрасные, но сэйр Тобиас Варнадо для меня опасен. И об этом следует помнить всегда.

От раздавшегося над головой мужского бархатного голоса кровь стыла в жилах. Он пытался говорить мягко, но под этой нарочитой мягкостью мне слышалась сталь.

— А теперь, тэра Стейб, признавайтесь честно, что вы делали в такой час в моем кабинете?

Все, мне конец.

Он убьет меня прямо здесь без суда и следствия.

Паника захлестнула меня с новой силой.

Думай, думай, думай…

Это твой последний шанс выбраться из этого кабинета живой, Ирис.

Не знаю, что было в моей голове в тот момент.

Видимо, мозг в состоянии стресса отказался адекватно работать. А единственная идея, пришедшая мне на ум, показалась достаточно достоверной.

Вскинула голову и наткнулась на ледяной, пронизывающий до самых костей, препарирующий без ножа, взгляд темно-карих глаз.

В нем не было ничего, кроме ожидания ответа на вопрос и понимания собственной силы и власти.

— Я ждала вас…

Тихий шепот, едва слышный.

Надеюсь, он поверит в подобный бред. Надеюсь, его самолюбие шепнет ему, что он привлекательный мужчина и одну бедную помощницу вполне себе был способен очаровать.

Не поверил…

Темная бровь поползла наверх, требуя объяснений.

— Зачем?

Равнодушный голос. Такой, что будь я по-настоящему в него влюблена, уже бы решила убиться от горя.

А зачем обычно ждут объект своей любви?

— Хотела признаться…

— И с чего вы взяли, что я наведаюсь сюда в столь поздний час?

Не верит. По глазам вижу, что не верит.

Еще пара вопросов, и моя недостоверная легенда осыплется, как карточный домик.

Ладно…

Влюбленные легкомысленные девушки ведь любят совершать всякого рода глупости?

Надеюсь, что любят. Мне-то влюбленной и легкомысленной никогда быть не доводилось.

Резко обхватываю лицо опасного мерзавца своими ладонями. Так, чтобы не вырвался. Приподнимаюсь на носочках и прижимаюсь своими губами к его губам.

Господь всемогущий, лишь бы меня не вырвало от отвращения в самый неподходящий момент…

Губы высокопоставленного мерзавца, в чьих руках сейчас оказалась моя жизнь и мое будущее, были твердыми и сухими.

И это было все, что я почувствовала. Если не считать запаха полыни, который буквально въедался в мою кожу.

Ненавижу полынь.

Но отвращения я не испытывала. А жить дальше мне очень хотелось, поэтому я покорно продолжала прижиматься губами к чужому рту.

Вот сейчас меня оттолкнут, затем окинут презрительным взглядом и скажут, что я уволена. И это при самом оптимистичном раскладе.

При другом же раскладе список приговоренных к казни пополнится еще одним именем…

Когда широкие ладони опустились на мою талию, я замерла от страха.

Вот сейчас оттолкнет. Вот сейчас.

Не оттолкнул. Зачем-то прижал ближе. А затем…

Затем твердые мужские губы приоткрылись, и на меня обрушился поцелуй.

Жесткий, страстный.

Сэйр Варнадо с ума сошел⁈ Я на такое не подписывалась!

Но возмущаться вслух было опрометчиво. Это перечеркнет все мои попытки выбраться из этого кабинета живой и невредимой.

Так что, стоим, терпим и притворяемся влюбленной дурочкой.

Целоваться с тем, кого презираешь и ненавидишь, с тем, кому желаешь мучительной смерти, было странно. И до отвратительного приятно.

И вот последнее в данный момент пугало меня гораздо больше всего остального.

Но сэйр Варнадо о моих страхах ничего не ведал и продолжал сминать мои губы, прикусывать и тут же зализывать их своим языком.

А с виду так и не скажешь, что за холодным спокойствием главы министерства правопорядка скрывается бушующее пламя страсти…

Властные руки продолжали сжимать мою талию, прижимать ближе к мужскому телу. Так, что я чувствовала и твердость мышц, и пламенный жар, который не могли скрыть даже слои одежды.

А губы сэйра Варнадо тем временем жили своей жизнью. И я втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы, когда тот влажным поцелуем прикоснулся к моей шее.

По телу тут же пробежался табун приятных мурашек.

Зря. Ох, зря я не стала заводить себе нового любовника, когда перешла работать в министерство. Сейчас бы так остро не реагировала на почти что целомудренные прикосновения одного мерзавца.

На прошлой работе я приятно проводила время с Шоном, с которым мы были коллегами. Это была легкомысленная, ни к чему не обязывающая связь, главной целью которой было лишь снятие напряжения.

С Шоном пришлось расстаться, когда я покинула пост старшего оперативника. Слишком много усилий стало требоваться ради того, чтобы провести несколько приятных минут с бывшим коллегой.

Надо было все же кого-то найти, чтобы не плавиться в руках собственного начальника. Одно дело коллеги, и другое — целый министр правопорядка. С ним шутки плохи.

И пока я мысленно ругала себя, на чем свет стоит, один благородный сэйр самым возмутительным образом расстегнул мою рубашку на груди и принялся выцеловывать открывшиеся ему участки голой кожи.

Когда он обхватил грудь своей широкой пятерней, сжал, а затем укусил сосок сквозь тонкую ткань кружевного белья, у меня против воли вырвался стон.

Мужчина довольно хмыкнул и повторил свое незатейливое действие. А затем, перехватив меня поудобнее за талию, сделал шаг вперед, вынуждая меня подчиняться и пятиться вслед за ним.

Мне пришлось вцепиться в его плечи. Плечи мне понравились. Широкие, твердые.

Хорошие плечи. Не то, что их хозяин.

И пока я наслаждалась тем, что мне выдалась возможность пощупать прекрасно сложенное мужское тело, я не заметила, как мои ноги уперлись в кожаный диван, стоящий у стены в кабинете.