Карие глаза не позволяли мне отвести взгляд или смежить веки. Они гипнотизировали и заставляли непрерывно смотреть в ответ. Даже тогда, когда мой обаятельный мерзавец, наконец, вошел в меня и начал двигаться. Плавно, медленно, размеренно и тягуче сладко. И во всем этом было что-то особенное.

Он двигался во мне в совершенно новом для нас обоих темпе. И мы впервые никуда не торопились и не боялись быть кем-то обнаруженными.

Уверенные глубокие толчки заставляли меня непрерывно стонать. Гладкие мышцы перекатывались под моими ладонями от каждого движения, а приятная тяжесть мужского тела лишь будоражила, добавляя полноты ощущений.

И каждое новое размеренное движение моего личного великолепия уносило меня за грань, где не существовало ничего, кроме него и его гипнотических карих глаз.

Кульминации мы достигли одновременно. И в этом тоже было что-то особо прекрасное, связывающее двоих воедино.

Экстаз накрыл меня мощной волной, заставляя прочувствовать его каждой клеточкой своего тела. Такой яркий, мощный и совершенно великолепный.

А когда приятная волна отступила, я обхватила влажные плечи моего обаятельного мерзавца, крепко к нему прижалась и оставила на твердых губах поцелуй, полный благодарности.

И сэйр Тобиас Варнадо с полной готовностью улегся на меня сверху, утыкаясь носом в мою шею.

Несколько минут мы лежали в полной тишине, переводя дыхание. А после один благородный сэйр приподнялся на локтях, взглянул на меня с хитрыми смешинками в карих глазах и сообщил:

— Думаю, теперь самое время, наконец, выпить чай и попробовать пирожные.

Сэйр Тобиас Варнадо наблюдал за тем, как его обаятельная помощница сидит на кровати, завернувшись в одеяло и нахохлившись, словно воробушек, пьет чай, заедая его пирожным. И красивая шапочка из крема, украшавшая пирожное из элитной кондитерской, уверенно перекочевала на нос и уголки губ одной очаровательный помощницы.

И сэйр Варнадо, наблюдавший за этой умилительной картиной, не мог не улыбаться. Пожалуй, он даже не помнил, когда в последний раз улыбался так нежно, открыто. Возможно, что и никогда.

Но сейчас у главы министерства правопорядка щемило сердце от трепетной нежности всякий раз, когда он смотрел на тэру Ирис Стейб.

И о подобном исходе их неожиданных отношений сэйр Варнадо не капли не жалел. Потому что впервые в жизни он чувствовал себя живым. И впервые в жизни он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Пусть даже его счастье и поселилось в богом забытом месте, куда бы этот влиятельный сэйр никогда даже не заглянул по собственной воле.

И пусть впереди ему предстоит самое сложное. И дело всей его жизни, вся его многолетняя работа еще не завершена. Но именно сейчас он был счастлив и уверен в своем успехе. Что бы его не ждало впереди, он знал, что теперь у него есть его маленькая личная помощница. А значит, все обязательно будет хорошо.

И пока он наблюдал за своей очаровательной помощницей, которая, пользуясь его промедлением, уничтожала пирожные одно за другим, она успела окончательно измазаться кремом.

И от этой забавной картины сэйр Тобиас Варнадо, наследник древнего и могущественного аристократического рода, влиятельный сэйр и глава министра правопорядка не выдержал и расхохотался. Отпуская скопившееся за долгие годы напряжение и вновь чувствуя себя живым.

Да так искренне, громко и звонко, что тэра Ирис Стейб удивленно вскинула голову, невольно отвлекаясь от очередного пирожного, недоуменно взглянула на своего начальника. А когда поняла причину его внезапного веселья, то недовольно нахмурилась, лишь сильнее кутаясь в теплое одеяло.

Министр правопорядка тут же привлек к себе свою обидчивую женщину, обнял одной рукой, а второй стер остатки крема с носа и уголков рта. А после, совершенно с шальной, какой-то мальчишеской улыбкой на губах, чмокнул шокированную Ирис Стейб в нос и отобрал из ее рук пирожное, с удовольствием вгрызаясь в десерт.

— Эй! — буркнула недовольно хозяйка уютной квартирки, стукнув собственного начальника по оголенному плечу.

Но она больше не обижалась. Уже нет. Одной улыбки очаровательного сэйра Варнадо ей хватило, чтобы позабыть обо всем на свете.

И пока сэйр Варнадо с самодовольным видом уничтожал оставшиеся изыски мастеров кондитерского дела, его личная помощница непрерывно его разглядывала, прижимаясь к теплому боку. И она увидела его настоящего, пожалуй, впервые за долгие три года их знакомства.

А к тому моменту, когда чай оказался выпит, а пакет из элитной кондитерской опустел, двое, проводившие субботний вечер в скромной квартире на окраине города, вновь сплелись в объятиях страсти.

Я лежала на мужской груди, прислонившись к ней щекой, и слушала, как размеренно бьется сердце сэйра Варнадо.

Пирожные были давно съедены, чай выпит, и все это прямо в кровати. Да-да, сплошное кощунство, совершить которое я позволила одному обаятельному мерзавцу из-за его обаятельной улыбки, которую он мне подарил, предлагая эту затею.

Сплошное сумасшествие, как и все, происходящее вокруг. Старые правила, границы, привычки оказались бесследно стерты. А взамен них пока ничего не появилось.

И должно быть до одури страшно от этой неизвестности. Но сейчас, именно в этот вечер и в этот момент, страшно мне не было. Мне было хорошо, спокойно, уютно и даже немного радостно. Все что угодно, но только не страшно.

Мужские пальцы проходились вдоль моего позвоночника. Туда, а затем обратно.

Расслабленно. Умиротворяюще…

Почему все не может остаться так?

Эта квартирка, и в ней только я и сэйр Тобиас Варнадо.

И чтобы жизнь всегда была такой спокойной и умиротворяющей…

«Ради этого и предстоит побороться, Ирис» — мрачно напомнила я себе.

Тяжкий вздох не удалось сдержать.

Голова министра правопорядка приподнялась, и он окинул меня внимательным взглядом. А после внезапно произнес:

— Вчера вечером меня вызывали в цитадель правителей.

Я подобралась, предчувствуя плохие новости. Вряд ли бы сэйр Варнадо стал в такой момент упоминать о визите в цитадель правителей, если бы он ездил на обычную штатную встречу. Да он даже в министерстве редко посвящал меня в свои дела. А уж в постели…

— Сэйр Альмандо Джорельти умер вчера в больнице, — продолжил тем временем глава министерства правопорядка бесстрастным тоном, — И правящая десятка объявила о своем вердикте после рассмотрения всех кандидатур.

Волнение захлестнуло меня, унося бесследно всю радость и умиротворение.

— И каков же их вердикт? — поинтересовалась я внезапно пересохшими губами.

Мне хотелось скрыть истинные чувства, затолкать собственную тревогу как можно глубже. Но голос все равно дрогнул на последнем слове.

И мне не оставалось ничего, кроме как, с замиранием сердца надеяться, что сэйр Варнадо странных интонаций не заметил.

И мучительно долгие секунды мне пришлось дожидаться своего приговора, пока глава министерства правопорядка вновь не заговорил:

— Через два дня состоится официальное объявление, и я стану членом правящей десятки.

Новость как гром среди ясного неба. Столь же неожиданная и ошеломляющая. А еще убивающая наповал и без всяких темных заклинаний.

И плевать, что к этому все и шло.

Я оказалась к этому не готова.

Почему этих старых мерзавцев не устроили три другие кандидатуры? За место в правящей десятке боролись не менее влиятельные, сильные и родовитые сэйры, чем Тобиас Варнадо. Так почему же выбрали именно его? Словно злая насмешка судьбы.

Хотелось отчаянно замотать головой и потребовать, чтобы он этого не делал.

Не сейчас. Не теперь, когда я, когда мы…

Когда все вот-вот полетит к чертям.

Потому что Сопротивление выступит.

Потому что это идеальная возможность, и ее нельзя упустить.