И почему-то сейчас, в обстановке, совсем не располагающей к подобным мыслям, глядя на до боли знакомое лицо одного благородного сэйра, я подумала о том, как же сильно он отличается от Томаса Шервуда. И как точно это различие олицетворяет раскол в нашем обществе. Показывает, как мы, простые смертные, далеки от влиятельных сэйров и их жизненного уклада.

— Поднимись.

Строгий приказ заставляет меня вздрогнуть. И мне в голову даже не приходит мысль о том, что я могу его ослушаться. Нет. Не могу. Не сейчас и не в подобных обстоятельствах.

Стул с шумом отодвигается, царапая каменный пол. И я поднимаюсь на ноги, продолжая непрерывно смотреть на министра правопорядка.

— Подойди.

Очередной короткий приказ, от которого кровь стынет в жилах. Но я вновь подчиняюсь и медленно шагаю на ватных ногах прямо в руки моему личному палачу.

Он мрачно нависает надо мной. И молчит. Долго, мучительно. И мне кажется, что карие глаза, неотрывно смотрящие на меня, видят меня насквозь, знают обо всех моих тайных помыслах и неприглядных мыслях.

Что он сделает со мной? Отдаст под суд? Подпишет приговор о смертной казни? Или лишит жизни прямо здесь и сейчас?

Наверное, моя дальнейшая судьба не столь важна. Гораздо важнее узнать, что же случилось с Сопротивлением.

Невольно вспоминает непривычное, нервное оживление в общем зале. Странный мужчина, проводивший меня в этот кабинет. И все складывается в единую картину. Крайне неприглядную. Даже паршивую, я бы сказала.

Долгая пауза внезапно прерывается. И неподвижная фигура главы министерства правопорядка приходит в движение.

Сэйр Тобиас Варнадо какими-то жесткими, резкими движениями тянется к шее и ослабляет свой галстук. А затем и вовсе начинает стягивать его.

Вот тебе и пришел конец, Ирис. Наверное, это даже романтично, умереть от руки того, кому ты отдала собственное сердце.

Вот только никакой романтики я не чувствовала. Лишь лютый страх разоблачения и бессильное отчаяние.

Сглотнув тяжкий ком, образовавшийся в горле, я решаюсь задать один из волнующих меня вопросов вслух. Хотелось бы узнать, что происходит с Сопротивлением хотя бы перед собственной смертью.

— А…

Но вопрос задать мне не позволяют. Сэйр Тобиас Варнадо окидывает меня хлестким взглядом и тут же прерывает, произнося нетерпящим возражений тоном:

— Время для разговоров закончилось, Ирис.

Он сжимает красный галстук в своей правой ладони, безжалостно сминая дорогой шелк. И мое сердце начинает стучать так сильно, словно стремится выпрыгнуть из груди, когда я представляю на месте этого злосчастного галстука собственную шею.

— А теперь повернись.

Тихий приказ, на грани слышимости. Но я послушно поворачиваюсь к сэйру Варнадо спиной, малодушно радуясь возможности больше не лицезреть его пронзительных темных глаз.

Внезапно мои запястья оказываются в плену крепкой ладони, которая заводит мои руки за спину. А следом кожу на запястьях холодит от прикосновения с гладким шелком чужого галстука.

Глава министерства правопорядка связывает мои руки крепким узлом за спиной, деловито проверяет надежность фиксации. А затем, вовсе неожиданно, твердо давит ладонью на мою поясницу. Заставляя подчиниться и опуститься грудью на стоящий передо мной крепкий дубовый стол.

— А вот теперь можно и поговорить, — удовлетворенно отмечает этот благородный мерзавец.

Вот только последнее, чего бы я хотела, находясь практически лежащей на столе со связанными за спиной руками, так это разговаривать с сиятельный сэйром Варнадо.

Впрочем, глава министерства правопорядка тоже не торопился начинать диалог. Его руки легли на мои бедра, вызывая во мне сладкую дрожь. Несмотря на всю ситуацию, на всю опасность, несмотря на то что я понятия не имела, что со мной собирается сделать один благородный сэйр, я все равно хотела его. Всего и полностью.

И мне было даже почти не стыдно за собственное малодушие.

Руки обаятельного мерзавца огладили мои бедра, плавно двинулись вниз, доходя до середины бедра. А потом столь же плавно направились в обратном направлении, захватив с собой ткань моей юбки.

Когда юбка собралась на талии, оголяя обрамленные тонким кружевом ягодицы, я шумно выдохнула, прижимаясь щекой к теплой деревянной столешнице. И буквально ощутила волну холодного воздуха, блуждающего по коридорам подземелья, когда она соприкоснулась с моей оголенной кожей.

Подумать только. Я нахожусь в главном штабе Сопротивления, и мой вид совершенно далек от приличий. И все благодаря одному высокородному мерзавцу.

Благородного мерзавца же подобные мелочи ни капли не волновали. И он приблизился ко мне вплотную, буквально вжимаясь пахом в мою пятую точку. Положил ладони, которые показались мне обжигающе горячими, на мой обнаженный зад и хрипло выдохнул.

И одного этого выдоха было достаточно для того, чтобы мое тело непроизвольно расслабилось. Сложно не поддаться таким знакомым рукам и до боли знакомому телу, ощущая практически родной запах полыни и древесной коры.

И пусть хозяин всего этого великолепия теперь ко мне немилостив, но это ни капли не мешает моему телу жить своей жизнью и отчаянно желать этого обаятельного мерзавца.

Последний же словно почувствовал мой изменившийся настрой и по-хозяйски шлепнул меня по мягкому месту, заставляя выгнуться практически дугой от неожиданности и нахлынувшего возбуждения.

Тяжелая ладонь вновь легла на мою спину, заставляя опуститься обратно на столешницу. И мне не оставалось ничего, кроме как повиноваться.

Но почему он молчит? Не объясняет ничего? Не обвиняет? Я бы поняла, если бы сэйр Варнадо на меня разозлился и попытался немедленно прикончить. А он, похоже, собрался заняться со мной сексом.

Решил развлечься напоследок? Глупо осуждать его за подобное желание. Да и, откровенно говоря, лучше пусть будет так. И лучше пусть мои последние минуты будут заполнены удовольствием, чем душащим чувством страха.

Сильные мужские ладони тем временем сжали мои ягодицы, огладили их, вызывая во мне новую поднимающуюся волну сладкой дрожи от ощущения шершавых ладоней на гладкой коже. А после ухватились за мое белье и потянули его вниз, уверенно, властно. Оставляя меня полностью оголенной перед его напором.

Меня затрясло от предвкушения с новой силой, когда холодный воздух прикоснулся к моим нежным лепесткам, горящим, ждущим внимания. И от контрастности этих ощущений я захотела свести ноги, чтобы желание не было таким обжигающим, таким сильным.

Сэйр Варнадо сделать мне этого не позволил. Он вновь схватил меня за бедра, фиксируя в одном положении и не давая двигаться. Затем потянул мои связанные за спиной руки на себя, заставляя меня приподняться, и ловко принялся одной свободной рукой расстегивать пуговицы на моей блузки.

Перламутровые предатели радостно сдавались под натиском врага, разбегаясь в разные стороны. И уже через минуту мой черный кружевной лиф стал достоянием общественности. Но и он послушно съехал вниз, стоило только министру правопорядка этого пожелать.

Широкая ладонь обаятельного мерзавца легла на мою оголенную грудь, сжала ее властным движением, и из моего рта непроизвольно вырвался громкий стон, который я поспешила заглушить.

Но как будто бы мне кто-то позволил владеть ситуацией…

Новое движение шершавой ладони выбило из меня очередной стон. А затем еще раз и еще. Его пальцы сжимали и выкручивали соски, заставляя меня выгибаться все сильнее и все крепче прижиматься к мужскому телу, стоящему позади.

Но, похоже, и подобное проявление вольностей сэйру Тобиасу Варнадо было неугодно. Потому что мою грудь моментально оставили в покое, меня вновь прижали к дубовому столу. А шаловливые пальцы министра правопорядка наметили новую цель и огладили меня между ног.

И в тот момент, когда министр правопорядка прикоснулся к моим влажным складкам, я поняла, что только этого и дожидалась. Пришлось закусить губу почти до крови, чтобы из груди не вырвалось ни звука. И я тихо млела от уверенных, мягких движений, чувствуя неминуемое приближение оргазма.