Биллему ван Треслонгу не хватает лидерских качеств и сообразительности, зато есть умение понять, принять и выполнить чужой хороший совет.

— Я могу снарядить еще один галеон. Надеюсь, мы успеем перехватить их в проливе Флакке, — предложил заместитель адмирала.

Этот пролив отделял остров Остворн от островов Вестворн и Зюдворн, между которыми придется пройти испанцам, чтобы добраться до Брилле. Лишь бы они не высадились на юго-западной оконечности Остворна. Туда ближе доплыть, но оттуда далеко идти до города. Понадеемся, что решающее слово будет за ленью.

— Надеюсь, хватит моего фрегата, — предположил я, потому что на подготовку галеона уйдет время, а потом он будет тащиться, как черепаха. — Ты займись укреплением города, сооруди позиции для фальконетов. Большие пушки не снимай с галеона. Толку от них в полевом бою мало, только порох зря будете расходовать.

— Если не справишься с ними, возвращайся сюда, — произнес он.

— Справиться должен, но могу не успеть. Или они уклонятся от морского боя, высадятся на берег. Тогда тоже высажу десант и ударю им в тыл. У меня и опыт наземных сражений немалый. Будь готов поддержать меня со своей стороны, — сказал я.

Мы обговорили систему сигналов на случай сухопутного боя, после чего я проводил гостя до трапа и приказал выбирать якоря, зачислив в экипаж всех, кто в данный момент был на борту, в том числе и не прошедших отбор. В бою и решим, чего они стоят.

Ветер был западный. Пришлось уйти в море, а потом повернуть на другой галс, чтобы попасть в пролив Флакке. Испанские баркасы мы встретили, когда он миновал остров Вестворн и взял курс на север, чтобы обогнуть Остворн и высадиться возле Брилле. Я как-то пытался подсчитать, из-за чего чаще гибнут люди: глупости, жадности или лени? Так и не выяснил, хотя склонялся к мысли, что последние два порока — порождения первого.

На фрегат испанцы сперва не обратили внимание. Видимо, среди них не было моряков, ничего не слышали о моем корабле. Или только слышали, но никогда не видели. Может быть, их ввели в заблуждение испанские флаги, хотя на эти тряпки я особо не надеялся, приказав поднять их всего лишь для понта. Мол, под вашим флагом вас же и поколотим. Шли баркасы колонной. Передний был больше остальных, человек на семьдесят, включая гребцов. Остальные человек на сорок-пятьдесят. С первого мы и начали, приблизившись к нему на кабельтов.

— На гондеке, начинайте по выходу на цель с носового орудия! — приказал я.

Первое ядро пролетело мимо, метрах в десяти по носу баркаса. Зато второе попало ближе к корме, сломало фальшборт высоко над водой и убило несколько гребцом и солдат. Следующие две пушки выстрелили одновременно, когда фрегат находился во впадине между волнами. Оба ядра запрыгали по волнам, как блины. Одно угодило на уровне ватерлинии почти по центру баркаса, а второе — ближе к корме. Этого хватило, чтобы кормовая часть баркаса отломилась. Нос задрался кверху — и гребцы и солдаты посыпались в воду. Затем он начал быстро тонуть. Наверное, на нем везли фальконеты и ядра.

— Целься по второму! — приказал я.

На этом баркасе сообразили, что их ждет, начали поворачивать в нашу сторону. Я думал, собираются идти на абордаж. Оказалось, что хотели лечь на обратный курс. Мы потратили на него пять ядер. Одно прошло на уровне голов гребцов правого борта и снесло несколько. Третий баркас разгромили тремя ядрами, но до него и дистанция была уже меньше кабельтова. Остальные в это время развернулись и понеслись в обратную сторону. Западнее был остров Вестворн, испанцы могли пойти туда против ветра, чтобы мы не преследовали, и высадиться на берег, но почему-то не захотели, а в полветра мы их быстро догоняли.

Минут через пятнадцать настигли четвертый баркас и влепили в него два ядра с дистанции в полкабельтова. Обе погонные пушки выстрелили почти одновременно. Ядра прошили борта и людей, вышвырнув одно тело в воду. Этот баркас разломился на три части. Еще минут через десять догнали пятый. Он вместе с остальными наконец-то додумался, что спасение на берегу, но в отличие от них не успел добраться до острова. Одно ядро угодило в транцевую корму, убило рулевого и еще несколько человек, после чего баркас начал уходить под воду кормой вперед. По членам экипажей остальных баркасов, которые успели добраться до берега, мы влупили бортовой залп картечью, выкосив с полсотни человек. Оставшиеся невредимыми, побросав свои плавсредства и тяжелое оружие, побежали врассыпную вглубь острова.

Я послал на берег десант во главе с Матейсом ван Лоном. Они отобрали три самые лучшие баркаса, погрузили в них трофеи — фальконеты, мушкеты, боеприпасы и провизию, включая бочку испанского вина. Одежду и обувь снимать с трупов не стали. Значит, Темные века в Западной Европе заканчиваются. У остальных баркасов пробили днища, так что теперь они годились только на дрова.

Мы взяли три целых баркаса на буксир и резво, с попутным ветром, побежали назад, на рейд Брилле. Пока добрались туда, в городе уже знали, что случилось с испанским десантом. Нас поприветствовали холостыми выстрелами из фальконетов. Если принять во внимание, что лишнего пороха у них нет, нам оказали большую честь.

— Теперь нас никто отсюда не выбьет! — уверенно произнес Биллем ван Треслонг, прибыв на борт фрегата, когда мы становились на якоря способом фертоинг.

Поскольку здесь сильные приливно-отливные течения, а вокруг много мелких банок, я отдал один якорь по направлению прилива, а второй — по направлению отлива. При их смене корабль будет описывать малый круг, переходя с одного якоря на другой. Чтобы не запутались якорь-цепи, их соединили специальным вертлюгом, изготовленным по моему чертежу. Может быть, это изобретение приживется уже сейчас, а может, его изобретут позже. Я убедился, что все новое пробивается с большим трудом, особенно, если не очень-то и нужно.

На следующий день в Брилле стали прибывать добровольцы. В основном это были рыбаки и моряки, которые из-за введения алькабалы остались без работы. Оружия почти ни у кого из них не было, если не считать топоры и ножи. Их обучали стрелять из фальконетов и тяжелых мушкетов, которых у нас, благодаря испанскому десанту, стало много. Наблюдая за ними, я подумал, что огнестрельное оружие изменило войну коренным образом. Раньше преобладал силовой поединок двух мужчин. Ты смотрел врагу в лицо, чувствовал его энергетику и порой даже запах тела. Побеждал более сильный, быстрый, ловкий. Бойца готовили много лет, начиная с детства. Теперь убивать себе подобных можно было научить за несколько дней. Поединок происходит на расстоянии. Ты можешь даже не видеть того, кого убиваешь, и, будучи доходягой, завалить великана и не одного. Физические качества стали не так уж и важны. На первый план выходит умение быстро подсчитать угол наклона орудийного ствола и упреждение. То есть, раньше больше воевало тело, а теперь — мозг. В будущем, с появлением ракет и беспилотников, воином сможет стать любая домохозяйка, потому что не нужна будет не только сила, но и мозг. Даже эмоций не будет. Обнаружила пыль — нажала на кнопку пульта дистанционного управления — пыли нет. Ни страха, ни ярости, ни боли, ни радости победы, ни угрызений совести. Только удовлетворение от хорошо сделанной работы.

Я хотел уйти в Ла-Рошель, но экипаж фрегата в этом вопросе подчинялся только адмиралу Вильяму ван дер Марку. Разговор наш произошел утром, когда у барона Люме болела с похмелья голова. Сперва он вообще не мог понять, почему я собрался куда-то уходить. Адмирал был уверен, что фрегат, хоть и принадлежит мне, на самом деле является собственностью князя Оранского, поскольку я его вассал.

— Я не служу никакому сеньору. Я сам по себе. Сегодня здесь, завтра в Ла-Рошели, а послезавтра на Мальте. Он всего лишь выдал мне каперскую лицензию, за которую отдаю ему треть добычи. Причем побольше некоторых, — попробовал объяснить я.

— Зато матросы — вассалы князя и хотят служить ему. Значит, и тебе придется послужить, — упрямо заявил Вильям ван дер Марк. Вспомнив, наверное, что его матросы без меня и фрегата гроша ломаного не стоят, сменил тон на доброжелательный: — Я докладывал князю о тебе. Он пообещал наградить всех отличившихся, когда мы избавимся от испанцев.