Сам путь занял не больше минуты и завершился в одной из лабораторий. По крайней мере помещение выглядело очень похоже на лабораторию номер четыре, пусть и имело отличия.

Как только дверь плотно закрылась и тихо щелкнул замок, Тень тяжело и облегченно вздохнул. Видимо все и правда требовало подобной, а может даже и большей, осторожности.

— Фух. Ты извини за это. Просто госпожа еще не спит, а поговорить с тобой мне нужно было как можно скорее. — Немного торопливо произнес Тень и как-то вымучено улыбнулся. Его поведение показалось мне немного неестественным, но я решил пока не обращать на это внимания.

— Что-то случилось? — Все также тихо спросил я, так как во время сегодняшних сражений сорвал голос и говорить было неприятно. Да и в целом говорить не очень-то и хотелось. Хотелось сесть под деревом и молча смотря на звездное небо ждать Лаэндела. А когда он прилетит, отправиться вместе с ним в полет. В какое-нибудь еще не изведанное двумя любопытными мордашками место. Но, к моей безумной печали, подобные мелкие радости мне будут недоступны еще очень долгое время.

— Да. Через пару дней госпожа собирается уехать на некоторое время. И за оставшиеся дни хочет успеть сделать из тебя полностью послушную игрушку, что бы во время ее отсутствия ты не попытался сбежать. Поэтому я советую тебе беспрекословно слушаться ее во всех мелочах и ни чем в своем поведении не выдавать своего неудовольствия нынешней ситуации. — Тень говорил быстро и постоянно оглядывался на двери, словно боясь что в любой момент в помещение может зайти госпожа. Глубоко вздохнув, видимо переводя дыхание, он прикрыл глаза, словно сомневаясь говорить дальше или нет, но в конечном счете решил не молчать. — Понимаешь… как бы сказать… Для своего возраста ты ведешь себя очень странно. И госпожа не может понять: это на тебя так ее магия подействовала или это что-то другое. И я, если честно, тоже не могу понять. Так же как и Элли. — На этом моменте он как-то по-особому тяжело вздохнул и поднял глаза к потолку. Возможно, он хотел увидеть находящееся где-то наверху, за пределами стен, небо, а может смотрел на спящую в своей комнате на втором этаже дома сестру. Выдержав некоторую паузу, он опять тяжело вздохнул и продолжил, но на этот раз более тихо и спокойнее. — Недавно она пожаловалась мне, что от тебя почти не исходят эмоции и из-за этого ей опять приходиться жить впроголодь. Если не ошибаюсь, почти точно так же она пожаловалась и госпоже, только уточнив, что до встречи с ней (госпожой) ты был другим. Более активным, общительным и от тебя исходило намного больше эмоций. Хотя мне, если честно, твое нынешнее поведение кажется более естественным.

Он резко замолчал и прислушался к чему-то, но довольно быстро успокоился, что выразилось в расслабленной позе и мимике лица. Он не стал больше ничего говорить, просто стоял и смотрел на меня. Не знаю, чем руководствовался в тот момент мой мозг, но я спросил то, о чем немногим позже очень сильно пожалел. Так же этот вопрос чуть было не разрушил наши зарождающиеся дружеские отношения, но об этом я понял только много позже. В будущем я много раз жалел о том, что задал его. Но прошлое было уже не изменить. И вот, с моих губ сорвался повлиявший на многое в будущем вопрос. И знаете, в конце концов я был благодарен этому мгновению. Ведь возможно именно благодаря ему все сложилось так, а не иначе. Пусть он и принес в первое время очень много проблем, трудностей и, не скрою, страданий.

— Что? — Не веря в услышанное, переспросил Тень и, оцепенев всем телом, шокировано посмотрел на меня, когда я повторил свой вопрос. — Почему? Хах. Знаешь, ты на удивление умен и сметлив для десятилетнего пацана. — Его губы расплылись в хищной, звериной улыбке, а глаза наполнились безудержным весельем. Его смех, наполненный болью и безумием, казалось, наполнил собой все помещение и острыми иглами впивался в меня. Он смеялся долго, без остановки и перерывов и затих лишь тогда, когда его голос отказался слушаться своего хозяина, а из сорванного горла вырывались одни только хрипы и изредка короткий каркающий смех.

— Знаешь, — хриплым и безумным голосом начал он после нескольких безуспешных попыток вновь засмеяться, но неожиданно зашелся громким кашлем. — Знаешь, а я наверное все таки расскажу тебе. Расскажу о том, как мы здесь оказались и как стали такими. И ты поймешь. Надеюсь, поймешь…

***

Тень

— Кога! Ну долго ты еще там?! — Прозвучал откуда-то снизу звонкий голос сестры.

— Сейчас уже! Тут только пару штук осталось! — Крикнул я ей в ответ, цепким и пристальным взглядом осматривая доступные мне ветки в поисках плодов. Поставленная мамой задача по сбору корзины савеллы уже была выполнена, но хорошо зная как сестру, так и себя, я был уверен, что до дома доживет только половина. Поэтому и решил собрать немногим больше, но не говорить об этом сестре. А то ведь эта сладкоежка и в два раза больше обычного слопать может.

— Ну, Кога!

— Да спускаюсь я уже, спускаюсь! — Сорвав последний плод, с улыбкой ответил я и принялся быстро перескакивать с верхних веток на нижние.

— Дай! — Требовательно протянула свои маленькие ручки Села, стоило мне только оказаться рядом с ней. Ее крепко сжатые губы и серьезные глаза создавали довольно капризный вид, но алеющие щечки давали понять, что для нее подобное непривычно и в какой-то мере даже неприятно.

— Держи, сладкоежка. — Усмехнувшись, протянул я ей самый спелый плод и тут же увидел кардинальные изменения на этом ангельском личике — глаза засияли счастьем, губы растянулись в улыбке, а рот немного приоткрылся и наполнился слюной, словно она уже ощущала сладкий сок савеллы на языке.

Потрепав ее по каштановым, вечно торчащим в разные стороны, волосам и проследив, что бы она не заляпала соком свое платье, я тоже достал фрукт и принялся его с наслаждением поедать. Савелла, что росла неподалеку от нашей деревни, несмотря на частое цветение, редко баловала местных жителей своими плодами. Но если и появлялись завязи, то только и успевай срывать — спели они за пару дней, а на четвертый уже начинали засыхать. Собирали урожай обычно на третий день, но мы пришли на второй. А все дело в том, что мама собиралась варить из савеллы отвары, для которых было необходимо, чтобы она была еще твёрдой или в крайнем случае упругой, а не мягкой.

— Братик! — Раздался у меня возле уха панический крик Селы, вырвавший меня из размышлений, но остановить шаг я не успел, войдя в неожиданно появившееся черное марево и утянув за собой вцепившуюся в мою рубашку мертвой хваткой сестру.

Состояние невесомости продолжалось недолго, но когда я пришел в себя и огляделся, то понял, что мы попали. Нас окружали выходящие из пола и исчезающие в потолке толстые, с запястье, металлические прутья, формирующие круглую клетку. За пределами которой стояла хищно улыбающаяся, одетая во все черное, женщина. Я попытался было что-то спросить, но голос отказывался слушаться. Только губы непрерывно шевелились в попытках сказать хоть что-то.

— Можешь даже не пытаться. Заклинание безмолвия не позволит. Итак. С этого момента вы мои подопытные. За непослушание следует наказание в виде голода и боли. Пока вы мне нужны, вы не умрете, даже если попытаетесь совершить суицид. Сбежать тоже не выйдет. Позвать на помощь — тем более. Все лаборатории звукоизолированы от внешнего мира, а до момента полного подчинения вы будуте находиться только там. Если, конечно, вы доживете до момента, когда я подчиняю своих созданий. Хм. Да. На этом все. Я дам вам пару часов на смирение с ролью подопытных мышек. А затем мы приступим. Если я буду слишком мягкой, то вы уж простите — я пока только начинаю свой путь. Теперь точно все. У вас есть два часа. Если когда вернусь, мелкая будет реветь, то ты будешь наказан, как за непослушание. Она просто, боюсь, наказание может не пережить. Мала слишком. — Сухо, холодно и без перерывов произнесла эта женщина, а затем медленно покинула помещение. Мы остались наедине и, именно в этот момент, ко мне вернулся голос. Но я уже ничего не говорил. В услышанное не верилось, но даже возможность реальности происходящего вгоняла в апатию. Так я и простоял отведенные нам два часа, пытаясь осознать происходящее и убедиться в его реальности. А затем пришла боль.