— Ты опять напился!

— К сожалению нет! Хотя хотел бы это сделать сейчас. Оглянись, принцесса. Я нахожусь посреди моря и плыву в никуда. Я не знаю, что меня ждет за горизонтом. Не знаю, останусь ли в живых. А теперь, извини, я хотел бы немного побыть один.

— Ты прогоняешь меня?

— Да.

— Ну, и ладно! Ну, и замечательно! Все равно я не хотела с тобой разговаривать! Потому что ты грубый, невоспитанный, ограниченный человек!

И меня понесло. Честно говоря, если бы не раскалывающаяся голова, тошнота и раздражение, я не стал бы говорить подобные слова. Откуда только они у меня в голове появились, сам не знаю… наверно злость на всех, а больше всего на Элейну, сыграла свою роль.

— Твоему высочеству не пристало общаться с таким, как я? Ну, да… аристократов в моем роду никогда не водилось. Были уважаемые люди, которые жили в ладу с собственной совестью. Люди, которые добивались всего собственным трудом. Честным, заметь. А твои? Можешь сказать, что череда твоих благородных предков были хорошими людьми? Что гордишься ими не просто, потому что они голубая кровь?

— И ты считаешь, что аристократ не может быть хорошим человеком? Что им нельзя гордиться?

— Может. В любом правиле есть исключения. Но власть и богатство, которые достались в наследство… портят. Вот ты, например. Воспользовалась мной без зазрений совести. Моя жизнь, какой бы ничтожной по твоему мнению она не была, оставалась моей жизнью. Хотя, о чем это я? Что пытаюсь объяснить избалованному ребенку, который собственные желания всегда привык ставить на первое место? Думаешь, я тебе благодарен? Думаешь для меня великое счастье и предел мечтаний — прислуживать тебе? Или может, считаешь, что ты меня облагодетельствовала, взвалив неподъемную ношу по спасению? Ошибаешься, принцесса.

— Но, Эндрю, ты же совсем меня не знаешь. И я не требовала, чтобы ты мне прислуживал!

Я отвернулся от девушки и снова уставился на водную гладь. Холодало. Прохладный ветерок остужал разгоряченное лицо, трепал волосы. И, по-моему, немного даже облегчал мои мучения. Хотя нет. Вдруг заговорила моя совесть, и мне стало еще хуже. Ведь Элейна, по большому счету, не виновата в моих проблемах. Нужно быть справедливым. Она не развлечения ради все это затеяла. Ее же похитили, сделали рабыней и продали. Конечно, девушка воспользовалась всеми доступными ей средствами, чтобы снова стать свободной и попасть домой. И в этом я ее понимаю. Что ей еще оставалось?

— Прости, — неуклюже попытался извиниться я. — Все навалилось. И я так паршиво себя чувствую.

Девушка ушла, так ничего не ответив мне. А я еще долго стоял на носу корабля. Только когда небо озарилось светом растущей луны, решился отойти от бортика. Нужно посмотреть, как там Элейна. Хотя нет, пусть отойдет немного… в конце концов, ведь правда же что она меня втравила в свои проблемы. Хотя я сам поехал. Мог ведь и отказаться… наверное. Тяжело вздохнув, я побрел к своему тюфяку решив завязывать с самокопанием, а завтра с утра постараться избавиться от раздирающей меня злости на весь мир.

Утро принесло небольшое облегчение. И я даже смог спокойно прогуливаться по палубе, не борясь при этом с тошнотой. Элейна тихо сидела в каюте, и я, в общем, этому был только рад. Честно говоря, сказать мне ей сейчас было нечего. Побродив по корме, я занял свое излюбленное место у поручней недалеко от носа корабля.

Погода казалось прекрасной, ласково светило солнышко и прохладный ветер обдувал лицо, прогоняя жару. Впереди я увидел длинную полосу берега, которая неумолимо приближалась. Ко мне подошел капитан.

— Через пару часов будем в Менре, так что можете будить вашу спутницу. Мы не останавливаемся там надолго, через пару часов отплываем на юг острова. Выпалив эти слова, он поспешил удалиться.

Я, вздохнув, отправился вниз, в каюту к Элейне. Я застал ее сидевшей на кровати и задумчиво глядевшей в иллюминатор на приближавшийся берег.

— Через два часа будем в порту, — сообщил я.

— Хорошо, — тихо ответила девушка, даже не посмотрев на меня.

— М-да, собирайся в общем.

Я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Потоптавшись на пороге еще минуту, я еще раз, напомнил ей о том, что времени у нас не так уж и много, покинул каюту и вновь поднялся на палубу.

А девушка, мне показалось, этого даже не заметила. Она находилась в каком-то далеко нерадостном расположение духа. И мысли ее были где-то далеко. Но развлекать ее мне, ни капельки не хотелось. Самому не слишком весело. Через полчаса корабль уже входил в залив. На входе нам перегородили путь два фрегата береговой охраны. Но капитан по магической связи быстро объяснился с ними, и те отплыли, освобождая путь в залив.

Первое, что бросилось в глаза мне, это грозный форт, высеченный прямо на скалах, с двух сторон охватывающий вход в залив. Даже я лишь по книгам изучавший военное искусство, сразу понял выгодное стратегическое расположение форта. Судя по бойницам, любого неприятеля ждал весьма неприятный сюрприз. Представьте одновременный зал из магических орудий с двух сторон, а их тут не меньше пятидесяти… никакая магическая защита не поможет.

Сам порт, был раза в три больше порта столицы Эриссара. У меня зарябило в глазах от бесчисленных рядов мачт. Каких тут только не было кораблей, всех видов и всех размеров. Казалось, сюда собрались моряки со всего мира, что отчасти было правдой. Я еще не говорил вам, что Коннерт не просто так показался лакомым куском для Эриссара. Именно на нем произрастала "вицена" — редкая трава, которую маги использовали в своих ритуалах. Она использовалась при создании практически всех известных заклинаний. Чем она была качественней, тем соответственно мощнее получалось заклинание. Правда, произрастала она не только там, но это уже частности. На Коннерте же эта трава встречалась, чуть ли не на каждом шагу и была отменного качества. Естественно король Эриссара поспешил объявить остров своим. Отсутствие поблизости сильных соседей, стало еще одной из причин вторжения.

Тем временем на палубу поднялась Элейна. Тихо подойдя ко мне, она тоже стала наблюдать за берегом. В молчании, которое прерывалось только ругательствами капитана и топотом матросов, бросили якорь довольно далеко от берега. Но таких как наш корабль оказалось немало.

— Пришвартоваться не сможем, — сообщил мне капитан, — у меня столько денег нет, да и там все места распределены. Сейчас спустят шлюпку и вас доставят на берег.

Он выразительно посмотрел на меня и я, тяжело вздохнув, полез за мешочком с деньгами. Расплатившись, мы с Элейной сели в шлюпку и четверо дюжих матросов взмахнули веслами. Девушка была сегодня необычайно тиха и задумчива. Я решил не мешать ей и не заговаривать с ней первым. Тем временем пристань приближалась. И вот мы причалили к низкому причалу и нас высадили.

Я невольно потерялся в бурлящем потоке народа, который обтекал нас подобно полноводной реке. Пусть Мэйн и столица, но в этом городе я понял значение слова "столпотворение".

Мы стали пробираться через многочисленную толпу к входным воротам в город. Сам Менр, окружала высокая и мощная каменная стена. Я слышал, что король ввел даже дополнительный налог на ее строительство. Что ж, теперь я воочию увидел, куда пошли мои денежки. Вместе с людским потоком мы прошли ворота.

Охрана, стоявшая у них, лениво и равнодушно рассматривала народ. Что ж, наверно в Мерне все спокойно. Что в принципе не могло не радовать. Итак, пройдя ворота, мы оказались на небольшой площади, от которой веером расходились узкие улочки, петляя между множеством домов, которыми в каком-то сумасшедшем, хаотичном порядке был застроен город. Да, не было тут ровных улиц Мейна.