— Пойдем в душ, — протягивает мне руку.

— Нет, — мотаю головой. — Можно я одна?

— Одна теперь нельзя. Ты моя жена. Я хочу в душ с тобой. Пойдем! — категоричный, нетерпеливый, эгоистичный. Хватает меня за руку и поднимает с кровати.

Алина

Впервые просыпаюсь раньше Эмина. На часах всего полседьмого утра. Легли мы поздно. От недосыпа болит голова. Тихо выбираюсь из кровати, стараясь не разбудить мужа. Мне не стыдно, не больно, легкий дискомфорт между ног не считается. Забегаю в ванную, умываюсь холодной водой, чищу зубы, рассматривая себя в зеркало и замечая засосы на шее и плече. И это тоже, наверное, нормально. Он муж. Мыслей нет никаких. Я стала женщиной, настоящей женой, и заперта в этом доме. Мне не горько и не обидно. Мне никак, я отпустила ситуацию и поплыла по этому течению.

На цыпочках крадусь в гардероб, стараясь не разбудить Эмина. Я хочу побыть одна, сама с собой.

Надеваю белую водолазку, прикрывая отметины Эмина, натягиваю черные легинсы, белые носки и беру с собой белую куртку.

Покидаю спальню, прикрывая дверь. Спускаюсь вниз, собирая волосы в хвост. Прохожу на кухню. Кофемашина уже заправлена и готова к работе, настраиваю ее на капучино, подставляю чашку и жду свой напиток.

Осень полностью вступила в свои права, деревья почти голые, дрожат от ветра, их листва застилает землю желтым ковром.

— Доброе утро.

Вздрагиваю от неожиданности, когда вижу, как в кухню проходит незнакомая девушка. Высокая блондинка в строгом чёрном платье.

— Доброе, — киваю, рассматривая девушку. Старше меня, лет на пять. Красивая, даже без косметики, брови вздёрнутые, глаза красивые, голубые, даже васильковые. И вот, несмотря на то, что ее волосы собраны в дулю, она в строгом платье выглядит эффектно. Исходит аура уверенности, стати. Не понимаю, что такая девушка делает в этом доме в столь раннее время.

— Меня зовут Яна, — представляется она, улыбаясь. Я ваша новая горничная и помощница Эсме.

Теперь я еще больше удивлена. Такая эффектная девушка не может быть просто горничной. Она больше похожа на модель.

— А вы, наверное, Алина? Супруга хозяина дома?

Киваю.

— А где Эсма?

— Она сегодня болеет.

— Не знала, что ведьмы болеют.

— Что?! — переспрашивает меня Яна, пытаясь сдержать улыбку.

— Я что, сказала это вслух? — прикрываю рот рукой. — Ничего. Очень приятно, Яна, — забираю свою чашку, направляясь на выход.

— Что вам приготовить на завтрак?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Мне ничего не нужно. И можно на «ты».

— А твоему супругу?

— Спроси у него сама, — отмахиваюсь я. Откуда я могу знать, что он любит на завтрак.

Покидаю кухню. Кутаюсь в куртку и выхожу во двор, на большую террасу с плетеными креслами. Сажусь в одно из них, обхватываю чашку двумя руками, грея ладони, и дышу свежим, холодным воздухом.

Небо рухнуло проливным дождем, и теперь наступила пустота и тишина. Погода больше не сопротивляется, она смирилась с переменами, как и я.

— Не спится?

Оборачиваюсь. В соседнее кресло садится Леван. Он ранен и не выходил из комнаты. На нем белый свитер, но видно, что мужчине дискомфортно дышать и двигаться. Немного бледный, усталый, но вполне живой. Такого медведя ни одна пуля не возьмёт. Большой мужчина. Мощный, бородатый, но глаза добрые, хоть и черные, как у Эмина. Киваю Левану, отпивая кофе. Мы почти не знакомы, пара фраз на свадьбе – не считается.

— Не против, если я закурю? — спрашивает меня, вынимая сигарету и зажигалку. Леван все делает одной рукой, вторая безвольно лежит на подлокотнике.

— Нет, не против.

Мне неудобно рядом с ним, но сразу убежать покажется диким.

— Не холодно? — спрашивает он, прикуривая сигарету, не выпускает ее из-за рта, выдыхая дым. Качаю головой. — Эмин спит?

— Да. Как ваше здоровье? — ради приличия интересуюсь я.

— Нормально, жить буду, — усмехается. — Ноет, зараза, спать не могу.

— Мне очень жаль, что так вышло.

— Да ну, брось, — отмахивается.

К нам выходит Яна, вынося на подносе чашку кофе и тосты с яйцом и ветчиной.

— Ваш завтрак, — обращается к Левану. Составляет кофе и тосты на столик между нами.

— Спасибо, Яночка, — ухмыляется мужчина. Девушка кивает, хочет уйти, но Леван хватает ее за руку. Брови девушки взлетают вверх, а губы сжимаются. Строгая. — Эсмы нет. Поможешь с перевязкой? — просьба, может быть, и простая, как не помочь больному человеку, особенно учитывая, что он не может двигать левой рукой, но Леван произносит это таким тоном, словно предлагает ей нечто большее. Не отпускает Яну, заглядывая в глаза. А на свадьбе он был с девушкой. Все мужчины такие? Не способные на верность, моногамность.

— Извините, я ничего не понимаю в медицине, — мягко отшивает его Яна, вырывая руку.

— Не нужно ничего знать, я покажу, что делать, Яночка. Неужели откажешь больному, беспомощному человеку? — играет бровями, но Яну на красивые глазки не возьмешь, она непреклонна.

— Думаю, вам стоит вызвать врача или медсестру, — отрезает она, разворачивается и заходит в дом.

— Ух, какая! — усмехается Леван, провожая девушку взглядом.

— Я могу помочь с перевязкой, если нужно, — не подумавши, предлагаю ему.

— Спасибо тебе, добрая девочка, но, боюсь, тогда Эмин реально сделает меня инвалидом, — наигранно печально произносит он.

— Да, и правда, не стоит, — соглашаюсь я, беру свою чашку и захожу в дом. Снимаю куртку, несу чашку на кухню. Яны нет. Мою чашку, слыша позади себя шаги. — Ты не обращай внимания… — говорю, полагая, что за спиной Яна. Оборачиваюсь и глотаю слова, поскольку там Эмин. Он в белом спортивном костюме. Сумасшедший контраст белой ткани и смуглой кожи.

— Доброе утро, — произносит он, осматривая меня. Киваю, теряя голос, отворачиваясь к раковине и домывая чашку. На самом деле она уже чиста, но я делаю вид, что занята. Я погорячилась, сказав, что мне не стыдно. Увидела его, и в голове сразу пронеслись картинки этой ночи. Неловко. Не знаю, куда себя деть и что говорить. — Как ты себя чувствуешь? — интересуется Эмин, наливая стакан воды из кувшина.

— Нормально, — отвечаю, не оборачиваясь.

— Точно? Все в порядке? Ничего не болит?

— Нет, — приходится обернуться, чтобы взять бумажное полотенце.

— Хорошо, — кивает, внимательно меня осматривая.

— Доброе утро, — в кухню входит Яна. Эмин просто ей кивает, не обращая внимания. — Что приготовить вам на завтрак?

— Займитесь уборкой комнат, — велит он ей. — Завтрак мне приготовит жена.

Яна кивает и быстро удаляется.

— Что приготовить?

— Что хочешь, что сама любишь. Хочу еду от тебя. Я буду в спортзале. Позовёшь, когда все будет готово, — распоряжается и покидает кухню.

«Что хочешь».

Ничего я не хочу.

Завтрак, так завтрак. Жена должна готовить мужу.

Я люблю блинчики. Горячие, смазанные сливочным маслом со сгущенкой и сметаной. Значит, будут блинчики. Открываю шкафы в поисках продуктов. Кухня – это царство Эсмы. Она не подпускает меня сюда. И я с каким-то злорадством хозяйничаю, переставляя все на полках.

Блинчики готовы, раскладываю их красивыми треугольниками и накрываю стол в столовой. Блины, сгущёнка, сметана, чай, нарезаю немного сыра и ветчины. Надеюсь, этого хватит. Иду в спортзал.

Эмин отжимается. Торс голый, кожа в капельках пота, мышцы перекатываются в тонусе от тренировки. Татуировка дракона оживает, словно сильнее стягивая его плечо и руку. Мой муж объективно красив. Красив, как мужчина, грубой красотой.

— Завтрак, — сообщаю ему я. Эмин поднимается, берет полотенце, обтирая пот.

— Иди сюда, — манит меня пальцем.

— Зачем? — не понимаю я.

— Без вопросов, Алина. Иди ко мне, — ухмыляется. Втягиваю воздух, иду. Останавливаюсь в паре шагов от него. — Ближе. — Делаю еще шаг. — Еще ближе, — сам хватает меня за талию и дергает на себя. Оттягивает ворот моей водолазки, рассматривая засос. — Очень нежная кожа, малыш, — такой спокойный, удовлетворённый. — Ты не поприветствовала меня, как подобает жене.