— Идите. Насилуйте, — ответил ему я.

Он удивленно уставился на меня.

— Что? Серьезно?

— Ебите, кого хотите. Меня это не касается.

Он ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.

— Ты — герой. Настоящий Хи-мэн[17].

Я слегка улыбнулся.

— Я знаю.

Вместе мы вернулись в гостиную.

На следующий день мы проснулись поздно, и после быстрого завтрака, отправились в торговый центр смотреть дрянную фантастику. После фильма мы вышли на улицу, под солнце. Фелипе сощурился на солнце и надел тёмные очки. Какое-то время он стоял молча.

— Поехали ко мне, — сказал он.

Все неожиданно замолчали.

К нему.

Домой к Фелипе.

Уверен, остальные были удивлены не меньше, чем я. За прошедшие месяцы мы побывали в домах, коттеджах, квартирах друг друга. Во всех, за исключением дома Фелипе. Разумеется, тому были причины. Разумные причины. Логичные. Но я всегда считал, что Фелипе было просто неудобно принимать у себя гостей, ему не хотелось, чтобы кто-то видел, где он жил. Подозреваю, остальные думали точно так же.

Фелипе лукаво прищурился и посмотрел на меня.

— Если не хочешь, поехали к тебе.

— Нет, — быстро ответил я. — Поехали к тебе.

Он хихикнул, очевидно, наслаждаясь моим удивлением.

— Так я и думал.

Мы поехали к нему домой.

Не знаю, чего я ожидал, но его жилище оказалось просто образцовым. Он жил в Анахайме, в обычном районе, который был застроен рядами абсолютно одинаковых домов. Фелипе остановился прямо перед домом, я припарковался рядом. Остальные встали на проезжей части.

Я был… разочарован. После стольких ожиданий, секретности, я ожидал чего-то иного. Чего-то большего. Чего-то лучшего. Чего-то достойного, чтобы храниться в тайне.

Но, наверное, именно поэтому он и держал всё в секрете.

Не дожидаясь нас, Фелипе прошёл к дому, открыл дверь и скрылся внутри. Я поспешил за ним.

Внутреннее убранство дома разочаровывало не меньше, чем его внешний вид. Даже сильнее, если такое вообще возможно. В большой просторной гостиной оказалось очень мало мебели. Там стояли часы, лампа на деревянном столе, простенький диван, длинный кофейный столик и телевизор на деревянной тумбе. И всё. На стене ещё висела одинокая картина — стандартный пейзаж: мальчик идёт по лужайке, в руке он держит удочку, рядом с ним бежит собака. В комнате не было никаких украшений. Она была очень похожа на старый дом моих бабушки с дедушкой.

Я старался ничего не говорить, дабы выражение лица не выдало меня, но внутри я ощущал какую-то пустоту. И легкий, но довольно неприятный укол собственного превосходства. Я решил, что вкусы Фелипе будут как-то… отличаться. Что они будут более экстравагантными, более яркими. Хоть какими-то. А дом не будет походить на жильё старушки, уставленное безвкусной мебелью производства «Джун Кливер».

— Надо поссать, — сказал Фелипе и вышел в коридор. Я кивнул, позади в дверях появились остальные. Они молча прошли в дом. Лишь Бастер, войдя, пробормотал что-то о том, как ему тут нравится. Я заметил, как Джеймс закатил глаза.

Вернулся Фелипе.

— Чувствуйте себя как дома, — сказал он, идя по коридору. — В холодильнике есть еда и выпивка. Я тут пока делами займусь. — Он снова исчез, а Джуниор, Томми и Пит направились на кухню. Джон включил телевизор и переключил канал на дневное ток-шоу. Я присел на диван.

Передо мной на полу, под столом лежала кипа исписанных от руки листов. Верхний лист был похож на черновик курсовой работы или доклада. Я взял листок, посмотрел на исправления, пометки и прочёл написанное: «Мы были благословлены. Нам было дано понять, что мы — одноразовые, непригодные, ненужные. Мы были освобождены для свершения великих дел».

Именно это говорил Фелипе в первый день, когда мы сидели в «Деннис». Это была та самая спонтанная и блестящая речь.

На самом деле, он её записал и старательно заучил.

Я наклонился и поднял другие листы. «Мы — особенные. Наши жизни следуют параллельными путями»… «Изнасилование — это узаконенное оружие»… «Такие места сделали нас теми, кто мы есть. Именно с ними мы и должны бороться».

Всё, о чём он говорил, все доводы, которые он приводил, каждая идея, которую он излагал, всё это было записано и помногу раз переписано здесь, на этих листах.

Из кухни вернулись Джуниор, Томми и Пит. В руках они держали по банке колы.

— Пива нет, — сказал Джуниор. — Взяли, что было.

Я осторожно вернул бумаги на место. Я по-прежнему уважал Фелипе, считал, что только он обладал полной картиной, имел волю и мужество смотреть вперёд, но во всех этих заготовленных заранее речах, сложенных в старушечьем доме было что-то неприятное и жалкое. Мне стало не по себе.

Через несколько минут снова появился Фелипе с двумя чемоданами в руках.

— Всё. Я готов. Поехали.

— Куда? — спросил я.

— Куда угодно. Мне здесь надоело. Пора переехать.

Я посмотрел на Джеймса, Стива и остальных. Судя по всему, они были удивлены не меньше моего. Я снова посмотрел на Фелипе.

— Хочешь переехать? Купить новый дом?

— Хорошая мысль. Но, нет. Я хочу путешествовать.

— Путешествовать?

— Думаю, нам нужно куда-нибудь поехать.

— Зачем?

— Последнее время мы ведем себя здесь слишком активно. Нужно немного передохнуть, пусть всё уляжется. Мы начинаем привлекать внимание.

— Мне казалось, нам этого и надо.

— Это не то внимание.

— Ты о чём?

Он внимательно на меня посмотрел и я понял, что ему не хотелось бы обсуждать подобные вопросы в присутствии остальных.

— О том, что нам надо устроить себе отпуск.

— На сколько? — спросил Бастер.

Фелипе помотал головой.

— Не знаю.

Мы замолчали. Я представил, как мы переезжаем куда-нибудь на северо-запад и селимся в небольшом городке, где все всех знают. Останемся ли мы незамеченными и в таких местах или это работало только в больших городах? Станут ли жители деревень со временем нас узнавать? Будут ли замечать.

Возможно, нет.

— Поехали, — прервал молчание Фелипе. — Заедем к каждому, соберем всё необходимое и отвалим.

— Куда? — спросил Пит.

— Не важно.

— На север.

Фелипе согласно кивнул.

— На север, так на север.

Мы решили ограничиться двумя чемоданами — это количество свободно помещалось в багажниках машин. Прежде чем заехать ко мне, мы остановились у Томми, Джеймса, Джона и Джуниора. Я не решил, что брать, но я понял, что не нужно тратить время на размышления, а просто порылся по шкафам и кинул в чемодан шампунь, нижнее бельё, рубашки и носки. В вещевом шкафу я нашёл старые трусики Джейн и на меня нахлынул приступ ностальгии и дежа вю, отчего я был вынужден на какое-то время присесть на кровать. Я сидел и вертел в руках её трусики. Я до сих пор не знал, где она. Через неделю после той прогулки к дому её родителей, я снова позвонил ей, но когда услышал голос отца, повесил трубку.

Сейчас мне очень хотелось выйти с ней на связь, сообщить, что я уезжаю. Глупость, конечно, но мне почему-то это было важно.

— Ты там всё? — спросил из гостиной Билл.

— Почти! — отозвался я. Я встал, бросил трусики в чемодан и закрыл его.

В последний раз я оглядел свою спальню. Я не знал, действительно ли мы отправлялись в отпуск, вернемся ли мы, когда всё успокоится или уезжали с концами. От мысли, что мы можем и не вернуться, на меня вдруг накатила непонятная тоска. С этим местом у меня было связано множество воспоминаний, на глаза навернулись слёзы.

— Боб? — позвал меня Джон.

— Иду! — Я подхватил чемоданы, последний раз осмотрел спальню и быстро вышел.

Мы отсутствовали три месяца.

Мы отправились на север, через Калифорнию, останавливаясь в популярных у туристов местах. Мы жили в Сан Симеоне, в платном лагере. Разумеется, ни за что мы не платили. Мы посетили дом Винчестеров, незаметно отстали от группы туристов и несколько ночей провели в доме с привидениями. Мы побывали в Санта-Крузе и покатались на «американских горках», остановились в Бодега-Бэй, где наблюдали за птицами.