— Будешь что-нибудь? — любезно спросила Ева. Эштан отрицательно покачал головой, и она, приняв его ответ к сведению, грациозно опустилась в кресло, скрестив ноги и сложив руки на подлокотники.

«Настоящая императрица», — почему-то весело подумал Эштан и сел в кресло напротив.

— Что ты хотел, Эштан? — спросила Ева. Она предпочитала переходить к делу сразу, не любила расшаркиваться.

Что ж, прямо так прямо. Желание дамы — закон.

— Зачем ты это сделала? — жестким тоном спросил Эштан.

— Что? — нахмурилась она, но он успел заметить, как пальцы ее на мгновение дрогнули. Его губы изогнулись в улыбке.

— Не пытайся играть роль дурочки. У тебя это плохо получается.

— Ну хоть что-то у меня получается плохо, — усмехнулась Ева.

— Давай еще раз — зачем ты это сделала? — повторил Эштан. — Зачем решила подставить меня?

Ева приподняла бровь — идеально изогнутую. В ней все было идеально. По крайней мере, ему казалось так раньше.

— Я не пытаюсь подставить тебя. Глупости.

— Уверена? Тогда зачем натравила на Белль своих шестерок? Велела четверым парням напасть не девушку. Для чего? Ты считаешь, что это нормально, Ева? О таком мы не договаривались. — Его тон становился все более и более угрожающим, хотя голоса Эштан не поднимал.

— Как сложно… Ты Тэдда имеешь в виду? Он сам виноват, — пожала плечами Ева. — Придумал невесть что. Впрочем, сам же и поплатился — их кто-то застал. Я здесь не при чем.

— А платье? — продолжал Эштан. — Какого эйха ты велел испортить мое платье? Это был мой подарок для Белль.

— Белль, — задумчиво повторила девушка. — Ты уже второй раз повторяешь ее имя. Так-так-так, Эштан, — она подалась вперед, с интересом рассматривая парня. — Мне кажется, или она нравится тебе?

— Какая тебе разница? — спросил тот спокойно.

— Мне это не нравится. — Ева любила быть честной до умопомрачения. — Мне не нравится, что она запала тебе в душу, Эш.

— Это не твое дело, Ева, — все так же спокойно отреагировал тот.

— Ты же знаешь, что мое. Изабелль действительно нравится тебе? Или все дело в том, что она — невеста принца? — уточнила девушка. Ее взгляд стал веселым.

Эштан вспомнил Осенний бал, когда впервые заметил Белль. Она была в каком-то дурацком платье темно-оранжевого цвета, которые в столице уже года два как вышли из моды, но это ее не смущало. Белль болтала с подружками и весело смеялась, а он, проходя мимо, вдруг почувствовал это. Тьму. Ее тьму — живую, искристую и, вопреки всему, теплую. Его тянуло к ее тьме. И он пригласил девушку на танец, не сразу поняв, что она стихийница, а не темная. Танцевала она тоже не очень, в отличие от него, однако Эштану было все равно. Он уверенно вел ее в танце и думал, что, пожалуй, она — особенная. Откуда-то в его сердце появилась нежность: то ли к девушке, то ли к наполняющей ее тьме, от которой приятно кружилась голова, словно от легкого опьянения.

Конечно, у них ничего не вышло. Подружки что-то наболтали Белль — наверняка про то, что он темный и опасный, и она сбежала. А после игнорировала его, хотя он просто наблюдал за ней, пытаясь понять, откуда в ней взялась эта притягательная тьма. Наверное, он бы предпринял более решительные шаги, завоевал бы эту странную девушку, от которой в сердце появлялась звенящая нежность, если бы его не увезли во дворец. Во дворце, перед возвращением в академию, он обо всем и узнал. И тогда же понял, почему его так тянуло к ней. Что за тьма таилась в ее душе. Но не понял, как же так вышло, что девушка, понравившаяся ему, и есть таинственная невеста Даррела, которую искали столько лет.

Хотя… Что ж удивительного. Боги при рождении обделили его удачей. Проклятая кровь — проклятая судьба. Так говорят в народе. Да и мать так часто говорила ему в пьяном бреду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Молчишь? — улыбнулась Ева, возвращая задумавшегося Эштана к действительности. — А я все жду ответа.

— Ответь на этот вопрос сама, Ева, — лениво отозвался он. — Так, как тебе самой нравится. Я пришел не отвечать на вопросы. Я пришел сказать, что ты не должна перегибать палку. Предупреждаю тебя.

— Спасибо, очень любезно с твоей стороны. Твою драгоценную Белль я не собиралась обижать. Я просто отстаиваю своего мужчину. Как могу.

— А может быть, ты отстаиваешь свое желание стать будущей императрицей? — вдруг на мгновение потерял самообладание Эштан. Его глаза гневно сверкнули. — Даррел действительно нравится тебе? Или тебе нравится его положение?

— Ответь на этот вопрос сам, Эш, — ответила ему его же фразой девушка.

— Если бы я был наследником короны, ты бы тоже была рядом со мной?

Вместо ответа Ева звонко рассмеялась.

— Думаю, тебе пора.

— Как скажешь. Не смей больше причинять ей боль.

— А ты не смей врываться в Зимний сад и указывать мне, что делать. Это выглядело отвратительно.

Ни слова больше не говоря, темный встал и направился к двери. Однако когда его пальцы коснулись ручки, Ева окликнула его.

— Эштан!

Помедлив, он обернулся, и она, подойдя, завела ему за ухо длинную пепельную прядь.

— Не обижайся на меня, хорошо? Я просто очень волнуюсь. Ты же знаешь, что Даррел для меня значит. Прошу, не злись.

— Хорошо, — коротко ответил Эштан.

— А еще… Не знаю, что происходит, но он… Он совсем вышел из-под контроля. Боюсь, я не дотяну до ритуала. Эта брачная клятва между ними… Она все портит. Что мне делать, Эш? — заглянула в его глаза Ева.

— Просто придерживайся плана. Не делай того, из-за чего пожалеешь. У тебя все получится — осталось совсем немного, — ответил тот, зачем-то коснулся ее плеча и ушел.

Девушка закрыла лицо ладонями, будто собралась заплакать, однако смогла взять себя в руки. Похлопала по щекам и подошла к вешалке рядом с зеркалом, на которой висело бальное платье изумительного бело-серебряного цвета — казалось, оно было соткано из сияния звезд. Его пышный подол был обшит магической нитью и сверкал, словно северное сияние. Это платье стоило несколько десятков тысяч крон и было подарком принца — стоило Еве обронить однажды, что она хочет такой наряд от именитого дизайнера, как принц все устроил.

Тонкие пальцы девушки коснулись складок пышной юбки.

На балу она будет неотразимо.

Осталось лишь продержаться до Ночи зимнего свершения и сделать то, к чему она так готовилась, узнав о невесте.

Ева покрутила на пальце тонкое кольцо — точно такое же, какое было на Дарреле. Улыбнулась отражению. И сказала сама себе, что все получится.

— Ты влюбишься в идиота, — писклявым, но жутко довольным голосом сказал дух, глядя на меня из ведра с водой, над которым мы колдовали. Дух был похож на полупрозрачное облачко с хитрыми глазками и ртом.

— Спасибо, — буркнула я. — Так приятно.

— Не за что, не подавись, милая, — нагло отозвался дух. — Подобное притягивается к подобному. Что посеешь, от того и пострадаешь.

— Значит, и я идиотка? — сощурилась я. Дух нам попался на редкость мерзкий.

— Заметь, ты сама это сказала. Люблю самокритику.

— Ах ты…

— А я в кого влюблюсь? — вмешалась Дэйрил, заставив меня замолчать. Глаза ее восторженно горели. Еще бы, она впервые вызвала духа-оракула!

— А ты? — дух задумчиво почесал голову. — Не могу сказать, что и он блещет умом — у вас, людей, с этим вообще проблемы. А тебе зачем умный? Сама глупая, как дверь. Зато силой не обделен.

— Вот оно что… А Элли? — не отставала Дэйрил, которая на оскорбления внимания не обращала.

— А Элли — предательница и полюбит предателя, — сказал дух, показал нам язык и исчез. По воде в ведре пошла легкая рябь. Действие артефакта закончилось.

— Думала, только среди людей козлы есть. Но нет, они и среди духов бывают! — гневно ударила по столу кулаком Дэйрил. — Посмотрите только, какой попался, а!