— Теперь нужно учиться жить заново. Ты — наследница Черного дракона. Но это не значит, что твоя семья стала теперь чужой. Думаю, ты скоро сможешь увидеться с бабушкой и поговорить с ней об этом. Она очень волновалась за тебя, когда узнала, что произошло в академии. — Голос императрицы звучал мягко.

— Им сказали, что со мной все хорошо? — воскликнула я.

— Разумеется. А также поведали о том, что ты скоро станешь женой принца.

Я представила лица братьев, когда они это услышали, и фыркнула. Однако тотчас прикусила губу — а вдруг они больше не будут считать меня сестрой? Я ведь чужая. А бабушка… Бабушка ведь воспитывала меня не из-за клятвы и денег, а потому, что я стала ей родной, или?..

Думать об этом «или» не хотелось. Хотелось юркнуть в какой-нибудь уголок и спрятаться от всего мира. Горе вновь захлестнуло меня, и я сжала бокал еще крепче. Наверное, я бы разбила его, но императрица мягко высвободила его из моих пальцев.

— Так и пораниться можно, — сказала она рассудительно.

— Я не понимаю. Не понимаю, почему драконы, такие могущественные существа, погибли от рук демона! — воскликнула я, снова забыв добавить «ваше высочество».

— Демон хаоса — третий в иерархии демонов, — отметила императрица. — Могущественный. Жестокий. Но твой дед смог победить его. Разве это не говорит о драконьей силе?

Я пожала плечами.

— Не знаю, ваше величество. Я запуталась. Потерялась. Ничего не понимаю. Как вы меня нашли? Как поняли, что я — та самая Белль?..

— Твой дед заранее все продумал. Должно быть, он прятал тебя, решив, что темный бог услышал о пророчестве старого императора. Услышал и теперь решил избавиться. Поэтому и отдал служанке, в надежде, что однажды правда о тебе раскроется. Он не зря хотел, чтобы ты училась в академии магии — при поступлении и стало известно о том, кто ты такая. Камень распределения обнаружил твой магический потенциал, но об этом знали немногие: магистр Бейлс, магистресса Вайрис и ректор. За тобой наблюдали.

— Но почему? Почему сразу не сказали, кто я? — удивленно спросила я. — Почему нас с принцем поставили в известность о свадьбе в Ночь Зимнего свершения? Какой в этом смысл?

— Мы должны были убедиться, что ты — это ты. А не очередная ловушка темного бога. Кроме того, мы совсем недавно узнали истинную причину нападения демона на дом твоей семьи, Белль. Изначально, как и твой дед, мы считали, что темному богу стало известно о пророчестве. Потому мы не хотели кричать на весь мир, что ты жива. Тебя бы попытались убить вновь. Но лишь совсем недавно нам стало достоверно известно от одного их высокопоставленных жрецов, что это был лишь акт мести за отказ твоего деда вернуться под покровительство темного бога. И Его величество вместе с Советом магов решили, что пора выводить тебя из тени. — Императрица вздохнула. — На самом деле мы планировали просто познакомить вас с принцем, поэтому он был срочно вызван в академию. Однако пришлось менять стратегию. Ваша свадьба должна состояться как можно скорее. И об этом должен знать весь мир. Если бы свадьба была тайной, то слуги темного бога явно что-то заподозрили бы. Поэтому в самый последний момент мы решили поступить иначе. Прости, девочка, звучит грубо, знаю, но такова политика. Мы очень боялись, что обо всем узнают предатели, которые, как оказались, готовили восстание при поддержке темного бога. И планы пришлось менять на ходу. Я не могу рассказать тебе сейчас всего, но ты должна знать — все, что мы делаем, мы делаем ради Вечной империи и ее жителей.

Я прикусила губу.

— Да, я понимаю, ваше величество.

— Ты молодец. Уверенно держалась на балу и спасла моего сына в Костяном лесу. Там впервые проявилась твоя драконья сила. — Императрица мягко улыбнулась мне. — До этого времен она спала, и тебе казалось, что твой магический потенциал совсем не высок. Но это не так. Ты — сильная, Белль. И ты не раз еще докажешь это.

— А свадьба? Когда она должна состояться? — глухо спросила я.

— Весной. В день Весеннего расцвета. Тогда ты станешь женой Даррела. Что ж, Белль, мне пора. Понимаю, что ответила не на все твои вопросы, но вскоре мы встретимся в Небесном дворце — когда станет спокойнее.

Императрица встала и направилась к двери, однако едва коснувшись пальцами ее массивной тяжелой ручки, повернулась и позвала меня по имени, заставив вздрогнуть.

— Белль.

— Да, ваше величество.

— Прими мои соболезнования. До сих пор гибель твоей семьи — моя большая утрата. Твоя мать была одним из немногих близких мне людей.

Она склонила голову в знак скорби, и я медленно ответила ей тем же. Моя мать…

Я заплакала лишь после того, как императрица ушла. Закрыла лицо ладонями и дала волю слезам.

Ева  тряслась в неудобной кабине четырёхколёсного экипажа, запряженного парой лошадей. Дорога была разбитая, в ухабах, и ее то и дело подбрасывало. К тому же было холодно, а Ева холод терпеть не могла. Она много чего не любила, а людей порою и вовсе ненавидела, однако все свои эмоции прятала за маской равнодушия или, напротив, дружелюбия. Сейчас Ева была объята ненавистью, но не яростной, а усталой, въевшейся в кожу и кости.

У нее ничего не вышло.

Ритуал, к которому она так готовилась, не получился. Все пошло к эйхам под хвост! Брачная клятва, связывающая ее Даррела и ту девицу по имени Белль, в итоге все же победила темный приворот. А она, Ева, ничего не успела сделать. И во всем виноваты темные твари, которые словно из неоткуда появились на территории академии.

Ева не знала, кто сделал портал. Наверняка предатель.

Предатель… От этого слова ее передернуло. Она ведь и сама была предательницей.

Сейчас в небесном дворце полным холодом идут зачистки — гвардейцы, маги и тайная стража объединили усилия, чтобы найти тех, кто готовил восстание. В этом замешан был даже один из братьев императора, и люди шептались, что Небесный дворец прогнил. Может быть, он и прогнил, но до сих пор не сломлен. Сейчас наверняка наказывают тех, кто посмел задумать переворот. Император скор на расправу. А ведь она, Ева, тоже могла бы оказаться в застенках Торинской тюрьмы или, может быть, даже в пыточной камере, за то, что подавляла волю принца темной запретной магией. Но ее и ее семью миновала эта участь. Ей помогли. Вернее, сделали предложение, от которого Ева не могла отказаться.

Вздохнув, девушка глянула в окно — за ним все так же проносился унылый степной пейзаж. Серое хмурое небо, белый снег, бесконечная тоска. И в сердце тоска. И глухая ненависть. Почему все пошло так? Она одна из лучших, а ей придется…

О том, что ей придется сделать, Ева не стала думать.

— Пара часов — и будем, — хрипло сказала Еве ее спутница, что сидела напротив. Это была высокая худая женщина с длинными пегими волосами. Лица ее не было видно — его скрывал капюшон свободного черного балахона. Только поблескивали в полутьме алые глаза. У многих ведьм глаза такие — с кровавым блеском. Мать Эштана не была исключением. Настоящая мать, разумеется, не сестра короля, которая считалась его матерью. Чернокнижник был рожден ведьмой, а отцом его был брат императора — тот, который замыслил переворот.  Именно поэтому его отдали на воспитание в императорскую семью.

— Хорошо, — кивнула Ева, потирая озябшие пальцы. Проклятый холод.

— Чего боишься? — спросила вдруг ведьма и потянула носом. — Чую твой страх. Пахнет как увядшая магнолия.

— Что узнают о том, что я сделала с Даррелом, — солгала Ева. — Это карается изменой.

Ведьма шумно выдохнула.

— Из-за девки, которая стала его невестой, все разрушилось. То, что их связывало, уничтожило темную магию, которую ты сотворила. А ее следы… Если и заметят, то никто об это не узнает. Потому что теперь ты будешь с нами.

Ведьма проворно пересела на сторону к Еве — она вообще двигалась быстро, напоминая девушке ящерицу. Тонкая, но с сильной хваткой рука ведьмы оказалась у нее на плече. Крепко сжала его костлявыми пальцами. Ева поморщилась