— Скоро тебя призовут во дворец. Будь готова.

Прозвучало это так, словно меня должны были призвать не в самое красивое место в Вечной империи, а на рудники.

— А мои родные? — напоследок спросила я. — Когда я увижусь с ними?

— Когда это позволит император, — ответил Даррел и склонил голову в знак прощания. — Мне пора.

С этими словами он развернулся и первым переступил порог, за которым начался снегопад. Провожая взглядом его фигуру, я подумала, что все-таки его дракон был прекрасным. Не таким, как он сам.

Перед глазами, как назло, вспыхнула печать клятвы на его руке.

А может быть, он не такой уж и плохой. В конце концов, и в Костяном лесу он первым делом спрятал меня, а сам стал биться с колдуном… Да, нужно узнать, что с ним стало.

— А он ничего, да? — спросил Кайл, который стоял рядом. — Повезло тебе с мужем.

— Он мне не муж, — нахмурилась я.

— Какая разница? Скоро им станет. Возьми меня с собой во дворец, — снова заныл ангел. — Я буду плести вместо тебя дворцовые интриги и наказывать врагов.

— Пока что вы наказываете только нас, — поджала губы Лаура, которая, кажется, все еще не отошла от стресса из-за прибытия столь важных, как считала, персон. — Ваш отец обо всем узнает, как только вернется.

Лицо Кайла стало кислым.

— Я же сказал, что с чаорским вином — случайность!

— За случайное преступление тоже судят, юноша. Молите всех светлых богов за то, что ваша выходка закончилась столь благополучно, а его высочество проникся к вам симпатией, — не поверила ему управляющая.

Кал, наверное, продолжил бы спорить с ней, однако вмешалась я.

— Эштан еще не проснулся? Хочу поговорить с ним, когда он придет в себя.

— Принц Эштан уехал еще до рассвета, — сказала Лаура. — Чувствовал себя хорошо, за исключением того, что у него болела голова. Вчерашние события он, кажется, помнит весьма смутно. Разумеется, я не стала брать на себя обязанность рассказывать его высочеству обо всем, что было вчера.

— Как уехал? — расстроилась я. — Так быстро?..

— Лучше из-за Даррела так расстраивалась, чем из-за этого, — буркнул Кайл. — Кстати, ты не знаешь, в каких магазинах есть мощные артефакты от защиты темной магии?

— Боишься? — прищурилась я.

— Справедливо опасаюсь мести, — вздохнул он. А я, прокручивая в голове все, что произошло в последнее время, направилась наверх, в свою спальню.

Больше незваных гостей, да и званых тоже у нас не было. Несколько дней пролетели довольно быстро за занятиями с Лаурой, которая учила меня основам дворцового этикета, правила которого оказались неожиданно многочисленными. И на своих уроках она не просто учила меня тому, как вести себя в высшем обществе, например, на светском ужине или на балу. Лаура рассказывала мне, как нужно ходить, как сидеть, как говорить, как улыбаться, как смотреть. «С почтением и благоговением, без кокетства и озорства», — так процитировала Лаура одно из правил и добавила, что женщинам неприлично смотреть на мужчин более, чем три удара сердца подряд.

— А мужчинам прилично? — прищурилась я.

— Видите ли, юная госпожа, мужчинам в нашем обществе можно капельку больше, чем женщинам, особенно если это высокородные мужчины, — ответила управляющая на это.

— Глупости все, — раздалось из-за двери бурчание Кайла. — Мне вообще в этом мире ничего нельзя! Даже в академии учиться. А я высокородный мужчина!

— Хватит нас подслушивать, — рассердилась Лаура.

— Мне скучно, — заныл ангел.

— Если скучно, помогите расчистить от снега сад.

— У меня болит нога.

— Тогда разберите корреспонденцию.

— У меня болит рука.

— Поупражняйтесь в полетах.

— У меня болит крыло.

Лаура побледнела — от злости. Кайл мог довести любого.

— А что у вас еще болит, позвольте спросить?

— Душа. Душа у меня болит, — сообщил из-за двери Кайл. — Потому что вы меня не любите. И я чувствую себя несчастным и ненужным.

Лаура встала и распахнула дверь. Ангел, стоящий за ней, заулыбался.

— Ну что вы, вы очень нам нужны, — любезно сказала она ему. — Проходите, поможете в обучении юной госпожи.

— Правда? — воссиял Кайл.

— Правда, — еще более любезно ответила Лаура. И в итоге несколько часов Кайлу пришлось изображать официанта, подносящего мне кушанья. Лицо его при этом было полно негодования.

Если утром и днем мы занимались, то вечером Лаура рассказывала о моей семье. Как правило, мы располагались в малой библиотеке, которую я случайно обнаружила на третьем этаже, сидели в удобных креслах с клетчатыми пледами на коленях и под завывания метели пили горячий вишневый чай. Лаура рассказывала о родителях и дедушке, который до меня был Черным драконом, а после передал силу мне, последней оставшейся в живых. Точно так же, как дед Даррела перед смертью успел передать силу ему.

— А почему не императору? — спросила я с удивлением, грея ладони о кружку.

— Должно быть, на то были свои причины, — ответила Лаура, — и нам, простым смертным, этого не понять.

— То есть, Даррел владеет силой Ледяного дракона, а его отец — нет? — уточнила я.

— Не совсем так, ваша милость. Каждый, в ком течет кровь драконов, владеет их силой, в том числе, разумеется, и император — будь долги и счастливы его дни, — вздохнула управляющая. — Но основная сила сконцентрирована в Дарреле. Он — воплощение Ледяного дракона, с которым делит три ипостаси, наследник, а остальные члены императорской семьи наделены силой драконов.

— И Эштан?

— Разумеется. Но не в той степени, как родные братья Даррела или его сестра.

После этих слов я почему-то задумалась над тем — какие они, сестра и братья Даррела? И каково это — иметь отца-императора, наделенного безграничной властью? Если с императрицей я уже была знакома и не боялась ее, а, скорее, восхищалась, то с императором мне лишь предстояло познакомиться.

Это знаменательное событие произошло через день. Рано утром пришло письмо с королевской печатью, в котором сообщалось о том, что меня хотят видеть во дворце, и там я должна буду остаться в течение нескольких дней. Я наскоро собрала вещи, зато переодевалась несколько раз — Лаура хотела, чтобы во дворце я предстала, как она говорила, во всей красе.

— Вы будущая императрица, — твердила она, занимаясь моей прической, — вы с самого начала должны показать им, какая вы.

— А какая я? — рассмеялась я, стараясь быть веселой, хотя сердце в груди стучало неспокойно.

— Лучшая. Именно поэтому вы и станете императрицей, — ответила управляющая.

— Но ведь это не так, — возразила я. Мне казалось, что я должна быть честной — по крайней мере, с самою собой. Какая же я лучшая.

— А вы должны считать, что так. Так и никак иначе!

— Вот Ева Шевер гораздо лучше меня, — возразила я, вспомнив гордость академии, на которую когда-то мне хотелось равняться. А Лаура почему-то недобро сощурилась — я увидела это в настенном зеркале, что висело напротив нас.

— Еще одна Шевер? — спросила она со снисходительной злостью. — Дочь Миральды?

— Я не знаю, как зовут мать Евы, — ответила я. — Знаю, что Ева — троюродная сестра Эштана.

— Значит, точно дочь Миральды. Еще одна змея. Остерегайтесь ее, юная госпожа. Змеи скользкие. Могут всюду проникнуть. Даже в самое сердце.

Ранее Лаура не позволяла себе высказывать так о других высокородных.

— Вы знакомы? — осторожно поинтересовалась я. — В чем дело?

— Знакомы. Миральда когда-то очень хотела увести вашего отца у вашей матери, — нехотя призналась управляющая, продолжая заплетать мои волосы. — Очень уж он ей нравился. Но не вышло. Это было давно, еще до свадьбы. Очень неприятная особа, скажу я вам. Что она только не делала, как только не пыталась поссорить ваших родителей!

Эти слова весьма меня удивили. Как же тесен мир…

— Думаете, раз у Евы такая мать, то и она сама такая? — улыбнулась я. — Она считается одной из лучших в академии. Лаура, вы предвзяты.