— Посмотрите, госпожа Руз, такая сгодится? Ручка не большая?

— Быстро вы кружку выкрутили, — подивилась Ника.

Подержала её в вытянутой руке, не спеша, придирчиво осмотрела. Оценила:

— Отличная работа. Для мужской руки в самый раз будет.

Подмастерье зашушукались, толкая в бока один другого:

— Я же говорил, что она не сбежит, останется.

— Это не ты сказал, а я. Ты говорил, что уйдёт.

— Может, ещё и уйдёт.

Ника усмехнулась:

— Эй, спорщики, найдите-ка мне миску с ровными краями вот такого размера, чтобы обрисовать, — показала диаметр будущей менажницы. — Шликер готовьте.

Шаманила над плоской тарелкой с вертикальными бортиками:

— Учитесь, пока я живая.

Мальчишки притихли, впитывая новые знания.

Дело спорилось. На глазах появлялось ранее невиданное изделие.

Янс принялся изготавливать ручки к пивным кружкам, а младший подмастерье остался с Никой.

— Вот таких менажниц нужно изготовить десять, — сказала она ему. — Тебя как зовут? — мазнула пальцем по кончику его носа.

— Маркус, госпожа, — он смешно наморщил нос и нахмурился.

«Знакомая реакция», — улыбнулась девушка.

— Скоро вы это слепили, — грязный палец указал на менажницу. — А тарелки тоже будут такими?

— Тоже, только без секций. Отнеси на стеллаж, — передала готовую менажницу. — Сейчас изготовлю ещё одну с четырьмя вытянутыми закруглёнными секциями и круглой секцией в центре для соусника. Чтобы ты не стоял без дела, лепи ложки.

Из небольшой полосы Ника с удивительной ловкостью слепила чайную ложку. Если навыки рисования пришлось восстанавливать в течение недель, то лепка Неженке далась сразу, будто Руз всю свою недолгую жизнь только этим и занималась.

— Просто, правда? — следила за руками Маркуса. — Главное, слепить черпало чуть вытянутое, в меру глубокое, а черенок не должен быть слишком толстым и коротким. Ответишь, почему? — с улыбкой смотрела на мальчишку.

Не дождавшись его ответа, разочарованно вздохнула:

— Плохо. Иди изучать эскиз повторно.

В чём крылся подвох, Маркус сообразил быстро:

— Ложка будет вставляться в дырки в ручке черпалом кверху и стоять? Зачем?

— Удобно и необычно, — хмыкнула Ника. — Как имя вашего наставника? — спросила заговорщицким тоном, косясь на мужчину, закончившего выкручивать шестую кружку. — А то он мне не представился, а я не спросила.

— Мастер Губерт, — прошептал Маркус. — Он самый лучший горшечник в Зволле.

— Согласна, — девушка дала помощнику кусочек глиняной полосы. — Лепи ложку. Таких нужно изготовить три десятка. — Уточнила: — Пятнадцать из белой глины и пятнадцать из красной. Столько же больших и средних ложек. Ручки к чайным кружкам должны быть с отверстиями как на эскизе.

Ника раскатывала пласт для очередной тарелки и наблюдала за младшим подмастерьем. Как он увлечён работой, как старается, как хочет ей понравиться.

Горшечник набрал глины для дальнейшей работы и задержался у стеллажа с менажницами. Выглядел довольным.

— Скорая вы на руку, госпожа Руз. Кто учил вас гончарному ремеслу? — глаза прищурил, в усах затаилась улыбка.

— Один хороший человек, — ушла от ответа Ника.

Сочинять небылицы не хотелось, как и говорить правду.

Мастер понял, замолчал, и девушка посетовала:

— У вас совсем нет инструмента для резьбы по глине. Даже простенького гребешка нет.

— Зачем он мне? Мои горшки и так хорошо покупают.

Ника не стала переубеждать мужчину. На первых порах она обойдётся без скребков для выравнивания поверхности сосудов. Изготовить их, как и расширить набор стеков-петель, дело пустячное.

— Признайтесь, мастер Губерт, думали, что я побоюсь ручки в глине испачкать? Или окажусь неумёхой? — напрашивалась на похвалу.

— Подумал… было дело, — по пути к гончарному кругу мужчина заглянул в приоткрытую печь, потрогал кирпич и перешёл к делу: — Соусников сколько крутить?

Похвалы от мастера Ника не дождалась. Буркнула:

— Скупердяй, — и громко сказала: — Два десятка. Кружек тоже по два десятка каждого вида.

— Распишите, чего сколько нужно, что надо выкрутить из белой глины, что из красной. Какие тарелки и чашки надлежит покрыть глазурью, какие следует молочить. Распишите на одном листе. Не с руки мне каждый раз смотреть ваши рисунки.

Ника улыбнулась — знала, что он согласится:

— Вы готовы уже сейчас определиться с ценой? — Напомнила: — Срок — две недели. Отсчёт идёт с сегодняшнего дня.

— Пишите, госпожа Руз, всё пишите.

— О предоставлении мне скидки помните?

— Пишите, что будете делать сами.

— Завтра принесу договор, — улыбка не сходила с её лица.

Мастер вздохнул:

— Штраф сколько пропишете?

— Пять процентов от стоимости заказа за каждый день просрочки.

Заметив, как горшечник напрягся и его глаза вмиг стали колючими, поспешила его успокоить:

— Однако вижу, что с вашей скоростью работы я не буду разочарована результатом, и до штрафа дело не дойдёт. Вон, какие у вас помощники.

Подмастерье переглянулись и усерднее взялись за дело.

Работа закипела с новой силой.

Мастер Губерт выкручивал пивные кружки, не выпуская из виду необычную заказчицу.

Мальчишки лепили ложки и ручки. Охотно помогали госпоже: разминали комья глины, отбивали, формировали «блины», засматривались на изделия, выходившие из-под её рук.

Ника помнила, как работала с глиной, расслаблялась, снимала нервное напряжение, получала массу положительных эмоций. Этот раз не стал исключением.

Она разминала глину и чувствовала, как отвлекается от окружающего мира, успокаивается, сосредотачивается на своих внутренних ощущениях. Не напрасно по терапевтическому воздействию гончарство сравнивают с прогулкой по лесу или отдыхом на берегу моря. Общение с природой даёт силу, дарит состояние глубокого покоя и радости, спасает от усталости и эмоционального выгорания.

Особое удовольствие доставила девушке работа по изготовлению образцов чайных пар, которые она собиралась лепить из белой глины. Если глина будет эластичной и послушной, с низким содержанием песка, то посуда выйдет тонкой и изящной. Крупно повезёт, если она после обжига не станет грязно-белой.

В данном случае выбора нет.

Идеального белого цвета с наивысшей яркостью и нулевым оттенком на выходе не получится. В будущем научатся отбеливать глину путём добавления химических реагентов или окрашивать массу в желаемый цвет пигментами. Позже Нике поэкспериментирует с природными красителями, температурой обжига и температурой прокаливания пигмента. Сегодня у неё на это нет времени.

Девушка вышла на узкую пустынную улицу, показавшуюся тёмной и неуютной. Сюда редко заглядывало солнце. Пахло сыростью и горьким дымом. У стены соседнего склада, свернувшись калачиком, спала большая чёрная собака.

Ника не рискнула пройти мимо неё. Небольших собак она не боялась, больших, даже в присутствии их хозяев обходила стороной. Оглядываясь, поспешила в другую сторону. В поисках прошлогодней сорной травы осматривала просевшую у фундамента землю.

Созданный природой гербарий она нашла неподалёку от мастерской. Высокие растения с ломкими ветвистыми стеблями, засохшими остатками перисто-рассечённых листьев и двойными зонтиками соцветий идеально подходили для оттиска на глине.

В этот раз Маркус не спросил, для чего нужна сухая трава. С неослабевающим интересом смотрел, как госпожа смочила сухие растения в воде, разложила на подготовленном тонко раскатанном пласте глины, накрыла кусочком влажной мешковины и несколько раз прокатала скалкой.

Ника сняла ткань и принялась без спешки убирать растения.

Маркус нетерпеливо заёрзал, а госпожа улыбнулась:

— Сейчас аккуратно, чтобы не повредить фактуру, слепим чашку и прямоугольное блюдце. Представляешь, какая получится красота после обжига? А когда покроем глазурью, то…

— Я знаю место, где такого сушняка полным-полно, — взахлёб заговорил мальчишка, кивая на окно мастерской.