— Допустим, жил человек, жил, потом умер. Его душа отлетела, помыкалась по Вселенной, — Ника неопределённо повела рукой в сторону, очертила круг, — заняла тело другого умершего человека и продолжила жить в его обличье его жизнью. Причём помнила свою прежнюю жизнь.

Адриан смотрел в окно, за которым к их дому медленно приближалась гружёная мебелью подвода.

— Не понимаю, — мотнул головой. — Они же оба умерли.

Ника тоже смотрела на подводу. Улыбнулась:

— Случилось чудо. Душа вселилась в освободившееся тело и возродила его к жизни. Бывает же так, когда очень хочешь жить, выживаешь даже в самых безнадёжных случаях. Выживаешь вопреки всему, несмотря ни на что. Ты был на войне, Кэптен. Неужели ничего такого не видел?

Ван дер Меер застыл, сосредоточенно глядя за спину компаньонки.

Ника тихо проговорила:

— Было бы интересно наблюдать такое перевоплощение, не находишь?

Мужчина тряхнул головой:

— Руз, не морочь мне голову глупыми домыслами. Подобное невозможно, — встал. — Идём, мебель подвезли.

——————————

Немного о деньгах того времени (взято из открытых источников интернета).

Гульден — крупная серебряная монета. Равен 28 стюверам, с 1679 года равен 20 стюверам. Первый серебряный гульден в Нидерландах отчеканен в 1601 году. В нём содержалось 9,65 г чистого серебра.

В Нидерландах второй половины семнадцатого века состоятельный голландский купец имел примерно три тысячи гульденов годового дохода.

Жалованье городского чиновника составляло двести гульденов в год.

Каменщик летом получал 5 гульденов в месяц, зимой — 4 гульдена. В год — примерно 55 гульденов.

Печник, кровельщик (укладка крыши соломой) — летом 4,5 гульдена в месяц, зимой 3,3 гульдена.

Рабочий на винограднике — 15 гульденов за сезон.

Лошадь стоила от 20 до 24 гульденов.

На 1 стювер можно было купить от 3 до 5 небольших булок хлеба.

Фунт сливочного масла стоил от 0,5 до 1,3 стюверов.

Фунт говядины — от 1 до 2 стюверов.

Фунт свинины — от 4 до 8 стюверов.

Сыр — от 1,5 до 3 стюверов в зависимости от сорта

Рыба, включая солёную, — от 0,13 до 17 стюверов.

1 мера вина (1,59 литра) стоила 1,36 стюверов.

Фунт в то время равнялся 560 граммам.

Один человек за 1 гульден мог экономно питаться целый месяц, или купить 2 пары кожаной обуви.

**

Ника еле поспевала за ускорившим шаг Кэптеном:

— Отдай мне Гуго, — придержала тяжёлый кошель, оттянувший пояс платья.

Открывая входную дверь, Ван дер Меер слегка повернул голову в сторону компаньонки:

— Что значит отдай? — задержался на выходе.

Дверной колокольчик звякнул необычайно громко, неприятно.

Ника поморщилась:

— Пусть он работает у тебя один день в неделю, лучше — полдня, а у меня пять… с половиной. Воскресенье — выходной, как сегодня. У тебя в саду всё равно делать нечего, а здесь без Гуго, как без рук. Не нанимать же ещё одного работника.

— Сад нуждается в постоянном уходе, — не уступал Кэптен.

— Я тебя умоляю, — хмыкнула девушка иронично. — Взрыхлить землю, полить растения, подкормить их — работа не требует ежедневных изнурительных усилий. У тебя не запущенные бескрайние угодья, а вылизанный пятачок земли без единого сорняка — полоть нечего, — напирала, прожигая взором его спину.

Ван дер Меер вышел и повернулся к Нике:

— Ты спрашивала у него? Гуго согласился?

Девушка чуть не врезалась в мужчину. Отступила:

— Не спрашивала, — посмотрела на садовника, разгружавшего подводу.

Несмотря на выходной, тот пришёл помочь с разгрузкой и расстановкой мебели. Хенни крутилась возле него: снимала с телеги мешковину, что-то негромко ему говорила, проникновенно заглядывала в глаза.

Ника вернулась к разговору:

— О моём намерении предложить твоему садовнику постоянную работу ты должен узнать первым. Не хочу действовать за твоей спиной.

Кэптен молчал, о чём-то думая. Прошёлся взором по лицу собеседницы, всё ещё припухшим векам, плотно сжатым губам. Крылья его тонкого носа раздулись; дёрнулся кадык.

— Что скажешь? — подгоняла его девушка с ответом.

— Хорошо, я спрошу у него, — Ван дер Меер прочистил горло покашливанием. — Если согласится, препятствовать не стану.

— Спроси сейчас, — настаивала Ника.

Компаньон осуждающе качнул головой и без промедления решил вопрос с Гуго.

От заманчивого предложения тот не отказался. Его лицо посветлело; губы растянулись в довольной улыбке.

Ника ликовала: в штате кофейни уже есть два сотрудника! Подсобницу Хенни подыщет сама. Может быть, приведёт подавальщицу-официантку.

— Не повредите полировку, — переключилась девушка на разгрузку мебели. — Где мой светильник?

Цепь оказалась длиннее расчётной, что позволит опустить светильник не только на столешницу, а и на пол.

— Не удаляйте лишние звенья, — распорядилась Ника, наблюдая, как Кэптен вместе с Гуго выравнивают длину цепи с обеих сторон стеклянной полосы. — Аккуратнее, не разбейте… Хенни, неси свечи.

— Нести те толстые, которые господин Ван дер Меер принесли? Они в кладовой.

Лина, наблюдавшая за происходившим со стороны, открыла перед ней дверь, пропуская в коридор.

Проходя мимо, Хенни намеренно задела горничную. Прикрикнула на неё сердито:

— Не мешайся под ногами! — и сдавленным от злости голосом добавила: — Иди отсюда.

Лина не сдвинулась с места. Смерила соперницу высокомерным оценивающим взором:

— Ты мне не хозяйка, чтобы указывать, куда идти и что делать, — воинственно сложила руки под грудью и подпёрла плечом косяк.

— Ты воды наносила, травяной отвар сделала, ложе согрела? — не оборачиваясь, перечислила Хенни скороговоркой. — Не забыла, что госпожа Маргрит купаться будут?

Лина состроила недовольную гримасу:

— Не забыла. Я никогда ничего не забываю. Не суй свой длинный нос не в свои дела.

Хенни остановилась. Развернувшись и набычившись, подступила к горничной.

— У кого-то длинный гадючий язык! — повысила голос. — Госпожа Маргрит велели мне присматривать за тобой. За твой недогляд спросят с меня.

Ника с интересом наблюдала за перепалкой. В какой-то момент ей показалось, что рослая Хенни схватит невысокую, но крепкую Лину за шиворот и вытрясет из неё душу. Однако горничная нервно облизнула пересохшие губы и поспешила уйти.

Хенни принесла свечи. Глядя в пустой дверной проём, где только что стояла Лина, проворчала:

— Всё одно о чём-нибудь забудет. Выгнать её надо.

— Госпожа Маргрит без прислуги не останется, — заметила Ника с улыбкой. — Придёт другая Лина, гораздо красивее и хитрее. Тоже откроешь на неё сезон охоты?

— Я бы могла прислуживать госпоже Маргрит как прежде.

— В таком случае я найду на твоё место другую кухарку, не настолько озабоченную поисками мужчины своей мечты.

Хенни вздохнула и посмотрела на Гуго, занятого подвешиванием светильника.

— Мужчина мечты, — повторила задумчиво. — Где вы только такие слова берёте? — дословно повторила недавнее замечание Ван дер Меера, брошенное в адрес компаньонки.

— Меньше будешь знать, лучше будешь спать, — ответила Ника, как никогда уверенная, что установка половинчатой двери не спасёт её от подслушивания служанки.

Приколачивание цепей светильника к потолочным балкам отняло больше времени, чем казалось на первый взгляд. Смотрелся он интригующе и загадочно. Когда в зале сгустятся сумерки, Ника зажжёт свечи и посмотрит, будет ли достаточно света над барной стойкой. Возможно, осветительный прибор придётся немного опустить.

Вздохнула. В настоящем времени ей не хватает электричества, бытовых приборов и привычных удобств — всего того, что облегчает жизнь и делает её насыщенной. Ника настолько привыкла к благам цивилизации в прежней жизни, что не замечала их, принимая как данность.

При установке подоконников мебель VIP-зоны пришлось сместить ближе к центру зала.