— Ну-ка юбку подними, ножки мне покажи, зар-раза, — проговорил Жакуй тягучим скрипучим голосом.

— Что он сказал? — Дебора подалась к жако.

Тот с радостью возвестил:

— Зар-раза! — шумно замахал крыльями, встопорщил на шее перья и спрыгнул на стол.

Женщина от неожиданности отшатнулась на спинку дивана, а Алан Матфейсен заслонил её собой, полагая, что птица готовится напасть.

Жакуй бочком вразвалочку подошёл к Деборе и голосом Ники произнёс:

— Зар-раза и есть.

— Не понимаю, — густо покраснела Дебора.

Дэниэл вздохнул:

— Руз сказала, что это слово из его африканского прошлого.

— Из африканского? — уточнил Ван дер Меер с ухмылкой.

Жакуй переместился к парню:

— Поедешь со мной во Фр-ранцию? — теребил цепочку на ноге.

— Поеду, — обрадовано отозвался Дэниэл.

— Забавная птица, — констатировал Матфейсен и с улыбкой обратился к Деборе: — Чаю хочешь?

— Я принесу, — вызвался Дэниэл.

Ван дер Меер угостил Жакуя кусочком грецкого ореха.

— Меня бр-росили, — сообщил попугай голосом хозяйки и аккуратно взял лакомство.

Ника поспешила уйти. Дивилась, что Жакуй едва ли не слово в слово повторил сегодняшний с ней разговор.

В кухню она не пошла. Прижав к груди ростер с помещённым в него мешочком с выручкой, направилась ко второму входу и вышла за калитку.

Погода менялась. К ночи поднялся ветер. Бледный серп луны исчез за облаками.

Ника прошла под окнами кухни, закрытыми ставнями. Оставаясь в тени, остановилась на углу дома. Под напором ветра консольная вывеска над головой раскачивалась и натужно скрипела, отчего тело пробирала невольная дрожь. Девушка собралась с духом, выглянула из-за угла и осторожно осмотрелась.

У входа в кофейню стояли три мужчины и бурно обсуждали, куда податься продлить задавшийся вечер.

Ника смотрела на окна и не могла оторвать от них взгляд. Они были как в сновидении — незашторенные, огромные, опасные. Из них лился свет, уныло освещая парадное крыльцо и часть мостовой.

Неторопливым цепким взором девушка прошлась по угловому дому, расположенному напротив кофейни через проезжую часть. Окна второго этажа светились уютным светом. Скоро свечи задуют — соседи ложились спать рано. Ни лавки, ни конторы, соответственно, ни парадного входа, ни двери с этой стороны дома не предусмотрено. Росшие вдоль мостовой деревья отбрасывали густые тени. Если спрятаться за ближайшим к углу дома толстым стволом тополя, то лучшей позиции для выстрела не найти. В окнах кофейни горит свет, все посетители как на ладони. В двух шагах узкий переулок для отхода. Погода соответствует — безлунная ночь, безлюдная улица, стон ветра, скрип вывески…

Для совершения преступления всё идеально: и время, и место, и обстановка. Выбрал цель, выстрелил и шмыгнул в переулок. Пока все поймут, что произошло, кинутся на улицу в поисках стрелявшего, а его уж и след простыл.

От красочной картинки, услужливо возникшей перед глазами, Ника поёжилась. Можно затянуть на окнах портьеры. Но тогда убийца найдёт другой способ нанести удар. Нет, уж лучше покончить со всеми страхами сегодня, чем дрожать и покорно ждать своего конца. Уверенность, что всё случится именно этим вечером, крепла. Ника не ошибается — сон вещий.

— Кого-то ждёшь?

Девушка вздрогнула и молниеносно обернулась. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как сзади подошёл Ван дер Меер. Он не прятался, не подкрадывался, его трость мерно стучала по камню мостовой.

— Дышу свежим воздухом, — ответила Ника, отворачиваясь. Нащупала в ростере мешочек с монетами.

— Дышать можно и на крыльце.

— Здесь интереснее. Вторая часть выручки, — девушка подала мужчине мешочек. — Уходишь?

Хотелось, чтобы он остался, но уговаривать его она не станет.

— Что это? — Ван дер Меер смотрел на ростер, прижатый к боку Ники.

Она перевернула керамическую миску так, чтобы стал виден внутри неё высокий фигурный стакан:

— Это ростер — подставка для приготовления курицы или утки. На вот этот выступ надевается промаринованная тушка птицы и запекается, — Ника накрыла верх стакана ладонью.

— Чем хуже вертел? На него можно насадить и зажарить сразу несколько тушек.

— Зато в ростере можно приготовить одновременно птицу и, например, картофель или овощи. Стакан внутри полый, если ты заметил, — повернула к нему ёмкость под углом. — В него наливается пиво или вода с пряными травами, и тушка при готовке пропитывается соком и ароматами. Ко всему прочему налицо красивая подача.

Адриан не проявил к изделию должного внимания. Его интересовало иное. Обеими руками он опёрся на ручку трости. Приглядываясь к компаньонке, спросил:

— Так кого ты здесь высматриваешь?

— Своего убийцу. Сегодня меня убьют, — ответила она спокойно, будто говорила о незначительно происшествии.

Ван дер Меер помрачнел:

— Тебе угрожали? Кто?

— Сон приснился, — усмехнулась Ника. В ожидании насмешки с вызовом продолжила: — Решила осмотреть место будущего преступления.

Вопреки её ожиданию мужчина остался сосредоточенным:

— И кого ты видела во сне?

— Ты веришь снам? — вместо ответа усмехнулась она.

— Рассказывай, что видела, — ушёл он от ответа.

— Будет выстрел в окно, — проговорила Ника без особого желания. — Стрелявшего не видела.

Всматривалась в лицо Кэптена. Не могла понять, он насмехается над ней, подыгрывает или говорит серьёзно?

— Выстрел? — на лице Ван дер Меера читалось явное недоверие.

— Да, пуля попадёт мне в грудь, — Ника поразилась своему безразличию. Не испытывала ни волнения, ни желания расплакаться. Будто речь шла не о её смерти.

В той жизни она не была склонна к паническим настроениям. Если происходило что-то из ряда вон выходившее, она спокойно анализировала ситуацию и принимала решение. Не всегда оно оказывалось лучшим, но это был её осознанный выбор.

— Какое у вас огнестрельное оружие в ходу? — спросила она и торопливо добавила: — Я ничего не знаю о вашем оружии. В доме госпожи Маргрит ничего подобного не видела.

Кэптен на миг задумался:

— Я хорошо помню, что у Якоба был мушкет*.

— Мушкет? — удивилась Ника. — Это такое тяжеленное огромное ружьё?

Слово оказалось не только знакомым. Девушка видела оружие в исторических фильмах. Его описание встречалось в прочитанных книгах.

— Тяжеленное, — подтвердил с улыбкой Адриан, — с сошкой. А говоришь, что ничего не знаешь. У моего отца было два мушкета. Один забрал Лукас.

— Никогда не видела вживую, но представление, хоть и смутное, имею.

Ника поймала себя на мысли, что больше не заботится о том, верит ей Ван дер Меер или нет. Говорила свободно, легко:

— А сошка — это?..

— Упор. Ружьё ставится на него и... — он показал действо наглядно и девушка улыбнулась:

— Поняла. Стрелок выберет позицию вон там, на углу. Скорее всего, за стволом тополя. Раз уж ему необходимо пристроить оружие на упор, то действовать будет быстро. Улица уже сейчас пустынная, все посетители кофейни как на ладони. Кстати, стрелок может знать о сегодняшнем сборе. Дальность выстрела мушкета какая?

— Шагов триста.

— Хм, здесь и ста не будет. Не промахнётся, гад. Убьёт наповал, — пробурчала Ника, глядя на проезжую часть.

— Что? — насупился Кэптен.

— Если стрелок попадёт мне не в голову и не в шею, то сразу не умру. Гадство, — вздохнула озабоченно. — С вашим уровнем медицины не выживу, буду умирать долго и в муках, — скривила губы.

— А с вашим уровнем медицины выжила бы? — усмехнулся Ван дер Меер.

Игнорируя усмешку, Ника посмотрела на него свысока и уверенно ответила:

— Без сомнения. Ну, ты и сравнил. За триста пятьдесят лет не только медицина, но и техника ушла далеко вперёд. Оружие тоже изменилось. Мушкетов нет и в помине. Остались только в музеях и у коллекционеров. Мир изменился. По сравнению с будущим в вашем мире полный отстой.