— Двадцати двух лет.

— Она замужем?

— Заказ сделал её супруг в знак благодарности за рождение первенца.

— Подойдёт, — Ника захлопнула книжицу. Заталкивала вглубь себя невесть откуда взявшуюся необъяснимую тревогу. — Господин Ван дер Ваал, вы теперь всякий раз при получении заказа будете приходить спрашивать моего совета? Зачем он вам? У вас тонкий вкус, вы не лишены чувства прекрасного, ваши рисунки исполнены превосходно. Вы мастер своего дела.

Мужчина подступил к девушке, забрал из её рук книгу, взял за руку и заглянул в лицо. Его глаза стали тёмными, непроницаемыми. В них отразилась решительность добиться желаемого любой ценой.

— Госпожа Руз, не понимаю, что вы со мной сотворили, но за удивительно короткое время у меня появилась потребность лицезреть вас не ежедневно, а ежечасно.

Его горячее дыхание коснулось её щеки. Обдало древесно-пряным ароматом. Показалось, что сейчас нувориш её поцелует, и новый конфликт неизбежен.

Ника отшатнулась от мужчины, отступила:

— Господин Ван дер Ваал, — голос просел. Сердце сжалось в дурном предчувствии.

Девушка прочистила горло покашливанием:

— Ваш визит затянулся и вышел за рамки приличия. Прошу вас уйти.

Проследив за её рукой, указавшей в сторону выхода, ювелир не сдвинулся с места:

— Госпожа Руз, у меня к вам отнюдь не праздный интерес. Я…

От сильного стука в окно Ника вздрогнула и испуганно впилась в тьму глазами.

— Руз, открой, — требовательно стучали с той стороны.

Стучали настолько сильно, что показалось, вот-вот треснет стекло.

— Кто там ломится? — раздался перепуганный возглас из кухни. Распахнув половинчатую дверь, в зал вбежала Хенни. — Никак разбойники! Выручка где?

— Не разбойники, — узнала Ника голос стучавшего.

За окном из кромешной темноты размытым бледным пятном проглядывало лицо Алана Матфейсена, приникшего к стеклу.

Девушка испытала необыкновенное облегчение. Капитан ночного дозора появился своевременно. Может, и вправду, не следует завешивать окна плотными портьерами?

Ника поспешила в переднюю и открыла дверь Алану:

— Заходи, — обернулась на Хенни, остановившуюся за ней с подсвечником.

В открытую дверь задувал лёгкий ветерок. Колеблющееся пламя свечи осветило беспокойное лицо мужчины.

Девушка выглянула на улицу. Не Матфейсен ли стоял и наблюдал из темноты за тем, что происходило в кофейне? Он не мог слышать разговор, но то, что Ника и её гость стояли непозволительно близко друг к другу от его глаз не укрылось. Какие выводы он успел сделать?

— У тебя всё хорошо? — спросил капитан.

Оставаясь на пороге, он ощупывал подозрительным взором Ван дер Ваала, стоявшего напротив входа, поглощённого изучением своего отражения в висевшем над рукомойником зеркале.

— Всё нормально, — Ника отвела глаза. — Вот провожу гостя и пойду спать. Алан… — всматривалась в ночную тьму. Снова ощущала на себе покалывание чужого взгляда. — Адриан обещал мне, что патрульные будут ходить по этой улице чаще, чем по другим.

— Мы не так давно проходили здесь, но пришлось вернуться. Нас догнал мальчишка и крикнул, что у кофейни творится беспорядок. Ты ничего не слышала?

— Нет. Может, шум доносился от канала?

— Сейчас проверим.

Матфейсен оглянулся через плечо на подчинённых, стоявших на углу дома в ожидании своего капитана. Один из них держал под уздцы Люцифера.

Услышав голос Ники, конь заржал.

— Привет, красавчик! — отозвалась она, помахав ему рукой. — Давно не виделись.

— Руз, тебя определённо что-то беспокоит, — напомнил о себе Алан.

Девушка прислушалась. Тишину глубокого вечера нарушал лишь тихий разговор трёх дозорных и звон уздечки.

— Нет, всё хорошо. Просто устала за эти дни. Вот увидела тебя, и мне стало гораздо спокойнее. Может, останешься и, пока твои люди сходят к каналу, выпьешь с нами чаю с бутербродами? У нас остались бутерброды? — спросила Ника у Хенни.

— Есть остатки рыбного пирога, — охотно ответила та, с нескрываемым любопытством поглядывая на подтянутого блюстителя порядка.

Ван дер Ваал не вмешивался в беседу. Вздёрнув подбородок и выражая всем своим видом недовольство, он терпеливо ждал, когда хозяйка кофейни вновь останется одна.

— В другой раз, — ответил Алан излишне эмоционально, всё ещё пребывая в лёгком возбуждении. — Господин Ван дер Ваал, уж коль мы повстречались, позвольте сопроводить вас до дома.

Он не лебезил перед нуворишем, вёл себя достойно, добросовестно исполняя свои обязанности. Знал Матфейсен наверняка или догадывался, что отец Виллемины выбрал себе другого зятя, Ника судить не взялась. Была уверена, что он не из тех, кто будет топтаться на крыльце и стучать в запертую дверь, зная, что хозяева намеренно не открывают.

Нувориш неторопливо повернулся к капитану:

— Весьма благодарен вам за заботу, но о своей безопасности я в состоянии позаботиться сам, — спрятал раздражение за снисходительной ухмылкой. — К тому же мы с госпожой Руз не договорили.

— О, не волнуйтесь, — не преминула разочаровать его Ника. — Я высказала своё мнение по интересующему вас вопросу. Вряд ли оно изменится. Тем более время позднее, где-то гуляют подвыпившие мастеровые, мало ли… Будет лучше, если вас сопроводят до дома. Мне за вас будет спокойнее, — она обезоруживающе улыбнулась, отступая от двери, освобождая проход.

Ван дер Ваал подавил вздох:

— Что ж, коль так вам будет спокойнее, — приложил руку к своей груди в месте нагрудного кармана: — Моя книга…

Хенни услужливо метнулась к барной стойке.

Получив вещь и пожелав хозяйке кофейни добрых снов, ювелир откланялся.

Ника не торопилась закрыть дверь — смотрела мужчинам вслед.

Сравнивала их.

Статный Матфейсен выгодно отличался от невысокого худощавого главы гильдии ювелиров. И в том и в другом случае давали о себе знать гены их предков.

Ренье Ван дер Ваал далеко заглядывал вперёд, желая улучшить свою родословную путём смешивания крови красавицы-дочери с голубой кровью аристократов — хранителями традиций и моральных ценностей.

«Ну чем плох Матфейсен для твоей дочери?» — Ника сверлила спину ювелира гипнотизирующим взором. Потому что бедный? У тебя денег куры не клюют, хватит не на одно поколение. Зачем тебе Ван дер Меер?

Мысли вернулись к своевременному появлению капитана ночного дозора. Неужели она не ошиблась, почувствовав, что за ней наблюдают? Кто? Зачем? Кому она нужна?

Что это был не Матфейсен, девушка поняла, как только увидела стражников. Играть в прятки при них капитан не станет, да и не к чему ему.

Может быть, прав Ван дер Ваал? Кому-то нужна не она, а он?

— Выручка где? — спросила Хенни у задумавшейся хозяйки.

Оттеснив её в сторону, лязгая засовом, закрыла дверь.

— Где всегда — в денежном ящике под столешницей, — протянула Ника, следуя за служанкой.

— А должна лежать в тайном месте, — вздохнула Хенни и подняла голову к светильнику над барной стойкой. — Вы уж сами гасите свечи. Не умею я с диковиной сей обращаться. Боязно.

«А ювелир каков?» — не слушая служанку, возмутилась Ника с опозданием. С какой стати стал признаваться в своём интересе к ней? Разве такое возможно? Какую игру он затеял? Или она снова дала мужчине повод думать, что между ними возможны особые отношения?

И ведь дала повод! Дала! Когда необдуманной фразой: «Буду ждать», адресованной нуворишу, пожелала вызвать у Ван дер Меера ревность и решила проверить, придёт ли он помешать её встрече с Ван дер Ваалом. Чувствовала, подсознательно знала, что ювелир придёт.

И он пришёл.

А Кэптен не пришёл.

Но появился какой-то мальчишка, причём с ложным доносом. Если бы у кофейни затевалась драка, Ника услышала бы.

Что-то во всём этом было подозрительное и неправильное, что не давало покоя, заставляло возвращаться к загадочным событиям снова и снова.

Девушка вздохнула, опустила светильник, погасила свечи. Открыла денежный ящик и бросила взгляд на тёмные окна. Даже при единственной свече, тускло горевшей в подсвечнике, она чувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение. Что ни говори, а для душевного спокойствия повесить на окна портьеры всё же придётся.