В зале было непривычно тихо. Приятно пахло деревом, смолой и эфирными маслами.

Нике всегда нравилась мебель из массива дерева. Она отлично смотрится в любой обстановке, выглядит изящной и роскошной, вносит нотки романтизма, дарит ощущение добротности и уюта. Она всегда в моде.

Девушка потёрла лицо ладонями — устала в самом деле. День выдался длинным и непростым.

Наблюдала за Хенни, старательно протиравшей новую мебель и улыбавшейся своим мыслям.

— Подними меня завтра пораньше, — попросила её Ника. — Сходим к госпоже Матфейсен выбрать цветы.

Служанка неспешно повернулась к хозяйке:

— Так господин Ван дер Меер не велели покупать у неё.

— Да-а? — с деланным удивлением протянула Ника. — За эстетику внутреннего убранства кофейни отвечаю я, а не господин Ван дер Меер. Мне и карты в руки.

Хенни приоткрыла рот, собираясь возразить, но передумала.

— Как скажете, хозяйка, — продолжила протирать мебель. — Приду с рынка и сразу вас подниму. Только кошель мне отдадите.

— Я даже знаю, куда ты его спрячешь, — рассмеялась Ника.

— Если бы и вы туда спрятали, то часы остались бы при вас.

— Что же ты меня раньше не надоумила? Легко рассуждать о том, чего могло не произойти, когда всё уже свершилось.

— Я не знала, что так выйдет, — засопела Хенни.

— Я тоже не знала.

Ника в сотый раз нащупала кошель на поясе. Усмехнулась: «Пуганая ворона».

Планировала ближайшие расходы.

Первым делом она докупит красок, кистей, чтобы, наконец, приступить к работе над картинами. Затем изготовит плитку в ванную комнату.

Тут же перед глазами предстали всевозможные образцы керамической плитки. В данном случае она будет небольшая — квадратная или прямоугольная, глянцевая, с рельефными волнистыми линиями или горизонтальными полосами. Если цвет белой глины после обжига Нику не устроит, она подберёт фритту для цветного покрытия.

На оставшиеся деньги купит… часы? Их ей тоже не хватало. Приходилось постоянно прислушиваться к бою часов на главных воротах города.

«Размечталась», — осадила себя девушка. Ничего не купит. Положит деньги в шкатулку и спрячет подальше.

Хенни вытерла стол, за которым сидела Ника.

— Вы же помните, что поутру вам следует подписать договор, о котором говорила госпожа Маргрит? — сказала она, всматриваясь в хозяйку. — Так вот, только после её отъезда вы сможете пойти к госпоже Матфейсен.

Ника накрыла нос ладонями и чихнула:

— Твоя правда, Хенни. Так и поступим.

— Кошель всё одно мне отдадите.

— Гуго ещё не ушёл? — спросила Ника.

Служанка прислушалась:

— Тут. Дверь правит в кладовой. Позвать?

Ника встала:

— Не нужно, сама схожу.

Просить его изготовить простенькое клеймо было не совсем удобно, но иного выхода она не видела.

Следующий день обещал быть более насыщенным, чем предыдущий.

Ника не ожидала, что к дому госпожи Матфейсен придется идти на другой конец Зволле. Причём не напрямую через центр, а по кругу.

Они с Хенни вышли к главным въездным воротам, больше похожим на высокий узкий замок из красного камня с островерхими башенками и направились вдоль оборонительной стены, опоясывавшей город по периметру.

Ориентируясь на башню, Ника быстро сообразила, что они идут по кругу.

— Могли срезать половину пути, — заметила она недовольно, рассматривая редких прохожих, спешивших к открывшемуся взору каналу.

— Вы сами просили не водить вас по переулкам, — ответила Хенни без тени сожаления. — К тому же на обратном пути куплю свежую рыбу. Понедельник тем и примечателен, что цены после воскресной торговли вдвое ниже.

Она кивнула в сторону стихийного рыбного рынка у причала с немногочисленными покупателями. Как и следовало ожидать, торговля шла вяло.

Служанка поправила в корзине сбившуюся салфетку на пироге с рыбной начинкой, который Ника бесцеремонно забрала ещё до того, как Хенни начала собирать еду в дорогу для госпожи Маргрит.

Путешественницы миновали ещё одни городские ворота и свернули на довольно широкую улицу.

В этой части города, именуемой окраиной, находились преимущественно двухэтажные дома. За аккуратным частоколом заграждений просматривались большие приусадебные участки с цветами, лекарственными растениями, зеленью и овощами на продажу. Слышалось пение петухов, кудахтанье кур, блеяние коз и овец.

Несмотря на близость оборонительной стены, казалось, что здесь больше света и простора, что солнце в этой части города светит ярче, небо выше, воздух слаще.

Дом госпожи Матфейсен заметно выделялся среди себе подобных свежеокрашенным белоснежным фасадом, колоколообразным фронтоном и терракотовой черепичной крышей. Крошечный ухоженный палисадник, три ступени неширокой каменной лестницы и половинчатая дверь, выкрашенная в зелёный цвет.

Если бы у Ники был фотоаппарат, она бы обязательно послала снимок дома как образцово-показательного в издание какого-нибудь историко-краеведческого иллюстрированного журнала, рассказывающего о жизни в провинции.

И дверной молоток в виде тонкой кисти женской руки с яблоком в пальцах выглядел интригующе.

Тук-тук, тук-тук…

Ника увлеклась, стукнув не раз и не два. Стучала, пока её не одёрнула Хенни.

— Ей богу, стучите как дитя неразумное, — проворчала она.

Дверь им открыла женщина средних лет. Наспех вытирая полотенцем мокрые руки, улыбнулась как старым знакомым и спросила:

— Вас послали забрать тюльпаны? Заходите, — распахнула дверь шире.

Ника безошибочно определила в ней хозяйку дома госпожу Матфейсен.

Алан походил на мать как две капли воды. Разве что была ниже ростом и полнее его. Смотреть на неё было также приятно, как и на её сына.

Голубоглазая, светловолосая, с тонкими чертами лица, горделивой осанкой и негромким голосом, она вела себя приветливо и сдержанно. Одета была аккуратно, как того требовало её нынешнее положение.

Поддавшись первому впечатлению, Ника пожалела её: не от хорошей жизни женщина взялась за выращивание и продажу цветов.

Пользуясь гостеприимством хозяйки, девушка шагнула в залитый утренним светом небольшой коридор:

— Мы пришли к вам по рекомендации выбрать и купить цветы.

Госпожа Матфейсен пригласила войти и указала на открытую дверь в конце коридора:

— Пройдёмте туда.

Ника не ожидала, что увидит обогреваемую печью теплицу, занявшую весь внутренний двор, мало отличавшуюся от тех строений, которые видела по телевизору в новостных программах.

Отличие всё же было в её высоте и небольших квадратах толстого стекла в широких оконных рамах. Картину дополняли множество кадок с высокими растениями, большие и маленькие вазоны, плетёные корзины с корой, мхом и сухой хвоей, ящики с перегноем, чисто выметенный уложенный булыжником пол. В теплице соблюдали порядок и поддерживали чистоту.

Уточнив, что именно нужно покупательнице, госпожа Матфейсен провела её к высоким растениям.

Ника не старалась запомнить ни их названия, ни рекомендации по уходу. Уточнила, что все цветы непременно должны быть тенелюбивыми. Приценивалась.

Затем они перешли к столу с горшками с только что распустившимися растениями.

Оставив корзину на скамье у входа в теплицу, Хенни следовала за госпожой. Молча рассматривала теплицу, щупала грунт в горшках, трогала кожистые листья диковинных растений, вскидывала брови, дивясь их размерам.

Хозяйка не расхваливала товар перед покупателями, не навязывала, не старалась сбыть неходовой.

Украдкой Ника поглядывала на окна дома в надежде увидеть Алана. Но тот либо ещё не вернулся со службы, либо лёг отдыхать.

— На какую скидку я могу рассчитывать, если куплю у вас две дюжины растений? — уточнила она.

— Пять процентов, — ответила госпожа Матфейсен.

Ника рассчитывала на бо́льшую.

— А если куплю три дюжины? Половина будут высокими, дорогими.

Заметив на лице покупательницы тень разочарования, хозяйка уступить не торопилась — цену свои цветам знала. Не стала она рассказывать и о том, каких трудов стоит вырастить то или иное растение. Делала упор на взрослые двухлетние растения, к которым посетительница проявляла повышенный интерес.