Заметив, что Дэниэл приуныл, подбодрила:

— Я помогу тебе. Видел резьбу по дереву? Вспомни буфет, комод, сундук или ларец, которые есть в каждом доме. Резьба на них одноцветная, а смотрится шикарно. Из глины получится не хуже.

— Натюрморт тоже можно вылепить в одном цвете и углубить тени, — задумчиво проговорил парень, глядя на стеллажи с посудой. — А что ты будешь лепить после плитки?

— Одёжку для напольных вазонов в кофейне.

— Одежду?

— Поскольку все вазоны с большими цветами слишком уж просто выглядят, я их преображу — вылеплю второй вазон, красивый и яркий, в который помещу старый.

— Будут два вазона? Один в другом? — спросил Маркус, внимательно слушавший разговор господина и госпожи. — Такие большие?

— Два и такие большие, — Ника потрепала его по голове. — Пирог с мясом понравился?

Мальчишка кивнул и улыбнулся, показав девушке прорезавшийся зубик-резец на месте выпавшего молочного, что придавало его улыбке особое очарование.

Мастер Губерт доставал из печи ещё тёплые изделия, его ученик выставлял их на стеллаж, Маркус готовил к работе новый пласт глины, а Дэниэл трудился над наброском будущего панно, когда в мастерскую вошёл мужчина, в одночасье завладев вниманием всех.

Остановившись на пороге, Ренье ван дер Ваал не сразу заметил Нику, одетую в штаны и рубаху брата, стоявшую спиной к входу. Лишь повязанный на её голове платок, выдал в ней девицу.

Неспешно осматриваясь, ювелир направился к столу, на котором девушка прокатывала очередной глиняный пласт.

— Госпожа Руз, — окликнул её негромко.

Ника вздрогнула и обернулась, встретившись с мужчиной взглядами. Не сказать, чтобы он сильно удивился, увидев её в мужском обличье, но в глубине глаз на миг отразилось холодное презрение, от чего сердце девушки замерло и пустилось вскачь. Перед глазами всплыли обрывки ночного кошмара: мерзкое поведение нувориша, его грубость, гадкие слова, ледяные пальцы на шее и… парализующий, остро осязаемый страх Ники.

Мгновение — и Ван дер Ваал приветливо улыбнулся:

— Не признал вас, — задержал взгляд на её подрагивавших руках в пятнах от глины.

Маркус выронил нож. Шумно сопя и бормоча что-то себе под нос, полез под стол.

Дэниэл сидел у окна. Ника не видела выражения его лица, но по напряжённой позе поняла, что от визита ювелира он тоже не в восторге.

— И господин Де Йонг тоже здесь, — заметил парня мужчина.

Горшечник и его подмастерье остались без должного внимания.

— Мимо проходили? — не отрываясь от работы, усмехнулась девушка. — Осторожнее, не испачкайтесь, — указала кивком на столешницу.

— Я знаю, что каждый день вы приходите сюда. Решил посмотреть, чем вы здесь занимаетесь, — присматривался к Дэниэлу.

— Леплю красоту, — улыбнулась Ника, переадресовав улыбку брату, не спускавшему напряжённых глаз с нувориша.

Ван дер Ваал подошёл к полкам с сохнувшими изделиями:

— Что это будет? — рассматривал разложенные для просушки готовые плитки.

— Плитка для отделки ванной комнаты в моём доме. Знаете ли, люблю комфорт и уют, — Ника переместила подстилку с пластом, подогнала рейки и раскатала глину в разных направлениях.

— Ванной комнаты? — повернулся мужчина к собеседнице.

— Именно. Кроме ванны в ней будут стоять водонагреватель, умывальник и стульчак.

— Покажете?

— Покажу, — Ника всмотрелась в Ван дер Ваала, проколола воздушный пузырь на глиняном пласте и снова его прокатала. — Ваш заказ я исполнила. Эскиз браслета готов, — сообщила без особого энтузиазма.

Нувориш подошёл к девушке ближе. Сцепив руки за спиной, превратился в слух.

— Какие камни использовали? — спросил тихо, косясь на мастера Губерта, который занимался своим делом, не обращая внимания на нежеланного гостя.

— Изумруды прямоугольной формы. От мала до велика.

Ника вырезала две плитки по лекалу, изготовленному из плотного картона, и отложила их в сторону.

— Почему не сапфиры? — искренне удивился мужчина.

— Мне был дан выбор, и я им воспользовалась по своему усмотрению.

— Форма камней весьма сложная для творческого вдохновения. Иное дело круглые сапфиры.

— Мы не ищем лёгких путей, — усмехнулась Ника, глядя за спину Ван дер Ваала, и тот скосил глаза к окну:

— Будет любопытно взглянуть.

Ника молчала, делая крайне занятый вид, освобождая рабочее место от обрезков пласта.

Ювелир в замешательстве потёр бровь:

— Зайду вечером в кофейню. У меня к вам есть выгодное предложение.

Ника оставила работу и насторожилась: «Неужели кошмар в руку?». Подобралась и вытянулась в струну:

— Выгодное для обоих?

Мужчина смерил её стать нечитаемым взором:

— Надеюсь, для обоих.

— Хотите купить мою долю в кофейне? — ляпнула, не успев прикусить язык. Судорожно вдохнула, задержав воздух в лёгких.

— Почему вы так решили? — Ван дер Ваал выгнул бровь и при этом выглядел весьма озадаченным.

— Сегодня ночью мне приснился странный сон. Вот, думаю, не вещий ли он?

— Сон? — переспросил мужчина неуверенно. — Не следует верить пустым снам.

Ника не ответила. Несмотря на вежливый тон и мягкую улыбку, она успела заметить в глубине его глаз вспыхнувшие и тотчас погасшие зловещие жёлто-зелёные искорки. Она подозвала Маркуса, и он принёс ей новый пласт глины.

Ван дер Ваал посмотрел на девушку задумчивым взором:

— Что ж, я пойду, — и, ни с кем не прощаясь, ушёл.

Дэниэл сорвался с места и подступил к сестре. С заговорщицким видом спросил:

— Зачем он приходил?

— Не терпится получить рисунок браслета. Я делала набросок для его заказчицы, — ответила Ника.

Она не сказала брату о предстоящей помолвке с ювелиром. Раз уж госпожа Лейфде не сочла нужным посвятить внука в сенсационные городские сплетни, которые до её ушей не дойти не могли, то и Ника ставить его в известность не станет.

Ван дер Ваал ушёл, а Нику стали одолевать сомнения: тот ли перед ней мужчина, за которого он себя выдаёт и есть ли у него скрытые мотивы желать ей зла?

«Есть», — уверенно ответила она себе. В голове тотчас выстроилась цепочка причинно-следственных связей.

Ника не знала, что именно произошло между Виллеминой и Кэптеном. Скорее всего, он ясно дал ей понять, что между ними ничего быть не может. Причина налицо — Ван дер Меер не свободен.

Если так, то Ван дер Ваал в состоянии устранить сию причину, препятствующую счастью своей безгранично любимой дочери. Именно сейчас как нельзя подходящий момент навсегда избавиться от Анники: идущая к концу беременность, неуклюжесть женщины, её нервозность и неосторожность… Где-нибудь на пустынной городской улице или просёлочной дороге Аннике станет плохо, она оступится, упадёт, а рядом никого. Грамотно спланированная случайная неслучайность сделает Кэптена вдовцом.

Казалось бы, вопрос решён. После нескольких месяцев терпеливого ожидания счастливым молодым можно устроить скромную помолвку, а через год подумать и о свадьбе. Но и здесь есть но — нужен ли Ван дер Мееру брак с Виллеминой, если он её не любит? Получив денежную компенсацию за потопленные корабли, он и без помощи богатого тестя сможет быстро встать на ноги. Ни к подкупу, ни к насилию по отношению к Кэптену Ван дер Ваал прибегнуть не посмеет — куда ему! Перед ним аристократ и боевой офицер с незыблемыми принципами.

А вот посмеет ли нувориш пойти на шантаж, чтобы получить положительный ответ Адриана, Ника может лишь догадываться.

Шантажом можно добиться многого. Для этого нужно знать слабое место Ван дер Меера. Ника его знает, как и знает то, что об этом известно только Адриану и ей. Из чего следует, что к Кэптену с этой стороны не подступиться.

А к Нике? Можно ли подступиться к ней? Здесь всё гораздо проще.

Если Ван дер Ваал заметил между ней и Ван дер Меером зародившееся глубокое чувство и связал с ним отказ Кэптена от Виллемины, то у него есть все основания избавиться от соперницы дочери. Для осуществления задуманного есть три пути. Два из них — откуп или убийство — ярко обозначились в кошмарном сне. Третий — сделать Нику своей женой. Кто, находясь в здравом уме, посмеет отказать главе гильдии ювелиров — красивому мужчине в расцвете лет? Любовь любовью, но на первое место в нынешнем времени выступает расчёт.