- Я мечтала попасть в вашу Академию всю жизнь, - произнесла я, шмыгнув носом. – Вы тогда сказали, что девочек не берете, вот я и решила стать мальчиком внешне...

Лаврену было тяжело слушать мои признания и видеть слезы. Я не хотела плакать, но не могла удержаться. Именно эту боль я пронесла через всё детство и эти слезы тоже копила в себе с тех самых пор.

- Ладно, давай забудем о прошлом, - наконец произнес профессор устало. – Мне жаль, что из-за моей недальновидности ты прожила жизнь на улице. Но всё ещё можно исправить. Подлечим и… вернём тебе женский облик.

- Только не говорите Элеону, - взмолилась я снова. – Не сейчас...

- Но почему? - удивился мужчина. – С этого момента вы не можете жить в одной комнате. Надеюсь, ты понимаешь…

- Понимаю, но… дайте мне немного времени, и я сама расскажу, обещаю!

- Ладно, - сдался Лаврен Фролл, - не скажу ему. А теперь отдыхай…

С этими словами он ушел, а я почувствовала, как по телу снова расползается противный жар.

Меня выкинуло в беспамятство быстрее, чем я успела сделать вдох, поэтому не заметила, какая паника поднялась в палате и как засияло мое тело под простыней…

Ирхоль

Голова пухла от мыслей.

Во-первых, снова пришло письмо от отца: эльфийский правитель желал видеть своего сына во дворце на праздник весеннего цветения. Но принц отчаянно этого не хотел. У него была возможность отказаться, сославшись на законы мира людей и невозможность бросить учебу, но разочаровывать отца было не с руки. Тот и так был не очень доволен им в последнее время…

А тут еще сестра и её козни…

Нилэйла всю жизнь ненавидела Ирхоля, потому что ещё больше ненавидела его мать. Их объединяла кровь отца – короля эльфов, но матери были разными. Жена Его Величества смогла родить лишь однажды – крепкую и здоровую дочь, которую назвали Нилэйлой, что означает «прекрасная воительница и надежда мира». Но закон требовал сына, и тогда король эльфов Дирраэль из рода Эо взял себе наложницу – прекрасную деву из аристократок по имени Авильена. Та родила сына в первый же год после брака, и король возвысил ее. Нилэйла, подстрекаемая униженной королевой-матерью, начала задирать брата, что подчас выливалось в жуткие конфликты. Матери Ирхоля тоже доставалось, отчего красота ее скоропалительно померкла, и король прекратил призывать её на свое ложе. Королева этого и добивалась.

Нилэйла же пронесла ненависть через всю жизнь, а когда стало известно, что брошенная всеми наложница родила дочь от слуги-человека, эта ненависть превратилась в жажду уничтожить и Авильену, и всех, кого она породила (мол, жалкая наложница посмела оскорбить королевский род изменой своему супругу).

Младшую сестру Ирхоля – полукровку-человека – чудом удалось переправить в землю людей, но очень быстро её след потерялся. Другими словами, она пропала, и найти ее вообще не представлялось возможным. Наложницу казнили, но перед смертью она взяла обещание со своего сына, что он обязательно найдет сестру или хотя бы раздобудет любые сведения о ней.

Ирхоль это обещание дал, роняя слезы перед матерью, собирающейся взойти на эшафот. Для него исполнение её просьбы стало священным долгом, поэтому, придя в возраст, он первым делом начал изучать язык людей и узнавать о возможностях попасть к ним на неопределенный срок.

Вот так принц и оказался в Академии. Для этого сговорился с эльфийским министром образования, который убедил короля, что принц нуждается во всестороннем обучении и должен обязательно посетить мир людей.

Принять в Академии целого эльфийского принца правители королевства Харрон согласились не сразу, но Ирхоль и здесь выкрутился, наобещав людям, что в знак благодарности откроет местным профессорам секрет создания некоторых, исконно эльфийских заклятий. Высокая цена, конечно, но совершенно необходимая для того, чтобы исполнить наказ матери.

Попав в город, Ирхоль начал рассылать своих людей по подворотням и всяким злачным местам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку о местонахождении своей сестры.

Вот почему ему самому иногда приходилось посещать отвратительные бордели и прочие нехорошие заведения, потому что он был уверен: только теневой преступный мир людей способен обладать мало-мальски полезной информацией относительно юной полукровки.

Несколько лет назад он приготовил для сестренки уникальный артефакт – «вайхо», которого натаскал на разыскивание эльфийской крови. Но, к несчастью, артефакт был украден и сгинул, казалось, навсегда. Вот почему, найдя его в связке с каким-то человеческим мальчишкой, эльфийский принц пришел в ярость. Правда, вскоре многое стало на свои места: паренёк оказался эльфом-полукровкой, и сердце Ирхоля мгновенно растаяло. В Тиноле он отчетливо увидел прообраз его несчастной сестры, и непримиримость сменилась глубоким и трепетным расположением.

Но это ничуть не приблизило его к нахождению юной Лиэрии (именно так мать назвала сестру сразу же после рождения. Это имя означало «луч света в царстве тьмы»).

К сожалению, в последнее время проблемы множились, как грибы после дождя. Ведь даже в таком отдалении от своего мира Ирхоль продолжал подвергаться нападкам, вплоть до покушений на его жизнь. А всё с подачи неугомонной и только растущей в своей ненависти сестры…

***

Ирхоль устало закрыл глаза и начал дремать, как вдруг тело обожгло острым ощущением присутствия... эльфийской магии.

Подскочил на ноги, насмерть перепугав верных телохранителей, которые только сегодня возвратились из длительного путешествия (он отправлял их в соседние города на поиски сестры, поэтому они отсутствовали довольно длительное время).

В отличие от прошлых подобных случаев, ему больше не нужно было гадать, от кого эта магия исходит. Кажется, это был его новый юный друг Тиноль – паренёк с большим добрым сердцем и непростой судьбой.

В подтверждение этим мыслям на плече Ирхоля тут же материализовалась знакомая «вайхо». Глаза ее пылали зеленью, раздвоенный язык свисал изо рта. Артефакт казался... больным и безумным, что глубоко поразило принца, и он понял: случилось нечто ужасное. Ничего не объяснив телохранителям, Ирхоль рванул прочь, прислушиваясь к направлению, которое на ментальном уровне показывала ему «вайхо»…

***

Лекарское крыло, как всегда, пустовало, но некая суета была замечена в одной из отдалённых палат, куда эльфийский принц понёсся с нечеловеческой скоростью. Даже не запыхавшись, он влетел в помещение и тут же был остановлен крепкой рукой Элоена, который выглядел бледным, как упырь.

- Уходи, - процедил парень, требовательно сверля эльфа взглядом. – Не мешай!

Но Ирхоль презрительно сбросил с себя его руку.

- Что происходит? – хмуро спросил он. – Я почувствовала, что Тинолю плохо…

- Плохо... – вдруг весь поник Элеон, - он заболел, но лишние личности в палате только усугубят ситуацию, поэтому уходи!

Ирхоль не сдвинулся с места. Приглядевшись, увидел за ширмой суетящихся лекарей, а отблески непонятного свечения на стенах доказали, что с мальчишкой творится что-то крайне нехорошее. Но было еще кое-что. Зеленоватая аура, невидимая для глаз людей, разливалась по комнате, как туман. Принц прекрасно знал источник этой силы: именно так проявляла себя эльфийская магия... Сложив одно к другому, Ирхоль понял: Тиноль попал в ловушку магического происхождения. Что-то спровоцировало мощный выброс магических сил из его тела, и эти силы начали конфликтовать внутри него, угрожая в короткий срок сжечь мальчишку в пепел.

Сердце ёкнуло в груди. Эльфу показалось, что погибает кто-то до боли родной и нужный. Наверное, Ирхоль слишком сильно начал ассоциировать Тиноля с сестрой…

Дёрнулся было вперед, но Элеон довольно грубо схватил его за шиворот и подтянул к себе, как нашкодившего ребенка.

- Последний раз предупреждаю, Ирхоль: уходи, иначе я за себя не ручаюсь. Тиноль и так на грани, а ты тут еще маячишь по своей прихоти…