И для Ланса, бывшего, по факту, трёхсотлетним стариком, несмотря на очень молодую внешность, эта тенденция была самой раздражающей вещью в мире. Ему казались отвратительными заявления шестидесяти-семидесятилетних “молокососов” о том, что его собственные достижения безвозвратно устарели и теперь годятся только для выставления в музеях. Противостояние с Дикими Землями и служба культу были “работой” Ланса, и, когда дело касалось рабочих вопросов, он умел сохранять самообладание, хотя бесконечная преданность культу Зверя и превращали просто “работу” в дело всей жизни. Вопрос противостояния “образа” и “вектора”, с другой стороны, задевал его лично, и вот тут держать себя в руках ему было куда сложнее. А Геата не только совмещала в себе две эти неприязни, но ещё и позволила себе оскорбить старшего, чего воспитанный триста лет назад в совершенно иных ценностях Ланс также на дух не переносил. К тому же своей атакой она помешала ему разобраться с барьером Эрда, а древний Грандмастер искренне опасался, что за это время золотого полоза могут изловить, и тогда ему не достанется ни кусочка.
В результате сложно было придумать человека, который вызывал бы у Ланса неприязнь бо́льшую, чем Магистр Контроля. И потому разобраться с ней он решил сразу и навсегда, сильнейшей своей магией, благодаря которой он и избрал для себя титул Красоты Отцветающего Посреди Зимы Сливового Дерева.
Торнадо вокруг него начало постепенно подниматься всё выше от земли. И сквозь появившиеся пробелы между лепестками стал заметен угольно-чёрный ствол раскидистого древа, словно поглотивший силуэт Ланса. Лепестки, между тем, поднялись до пока что голой кроны магической сакуры, после чего начали оседать на ветвях. И спустя несколько секунд посреди пустыни появилась совершенно неуместное сливовое древо, но это было только началом.
Лепестки, только-только вставшие на свои законные места, начали опадать с древа, на этот раз медленно, неторопливо, всего по несколько сантиметров в секунду. Однако этого хватило, чтобы в долю мгновения изменилась вообще вся пустыня. Вместо сыпучего жёлтого песка под ногами захрустел белоснежный снег, яркое солнце стало тусклым и холодным, и, словно стесняясь такой перемены, закрылось густыми облаками, а палящий зной сменился ненавязчивым, но просачивающимся в каждый уголок тела морозом. А лепестки, только что опадавшие только со сравнительно небольшой сакуры, словно посыпались с самого небосклона, накрыв территорию в десятки квадратных километров. И, невозможно было не признать, это было поразительно красиво.
Невозможно было сказать, была ли это иллюзия, или же действительно эффект магии Ланса, да и это было не важно. Куда важнее было то, что ощущение смертельной угрозы, возникшее у каждого, чьи ноги по щиколотку утонули в снегу, было совершенно реальным. Держалось это ощущение, правда, недолго. Меньше чем через секунду ему на замену пришли необъяснимые спокойствие и умиротворение, приносимые созерцанием зрелища медленно опадающих лепестков. Единственной мыслью, что оставалась в голове, было желание просто остаться стоять на месте, чтобы иметь возможность наслаждаться этим великолепием вечно.
И Геата поддалась этому желанию. Её руки опустились, глаза затуманились, губы растянулись в умиротворённой улыбке… если бы Ланс оказался самую малость удачливее — Магистр Контроля так и умерла бы, так и не осознав, что именно её убило. Однако Грандмастеру Красоты Отцветающего Посреди Зимы Сливового Дерева не повезло. Он верно рассчитал “вектор” Геаты — телекинез, и совершенно справедливо рассудил, что, сделав в своём финальном заклинании упор на ментальное воздействие, сможет подловить девушку. Вот только он, охваченный яростью, не учёл одного простого факта: в команде Диких Земель Геата была не одна.
Мощная пощёчина, едва не сбившая Магистра Контроля с ног, успешно развеяла эффект сложнейшей магии. Возможно, это не сработало бы, если бы ментальное воздействие было более мощным и грубым. Но Ланс в принципе всегда специализировался на максимально тонких манипуляциях. И тем более против такого противника как Геата он постарался использовать наиболее осторожную тактику, чтобы ни в коем случае не активировать заготовленную ментальную защиту, которая у такого сильного мага, естественно, была. И эта изящность сыграла с ним злую шутку.
Отвесивший Геате пощёчину маг сам специализировался на ментальных заклинаниях, а потому сумел, находясь всего на третьем ранге, освободиться от магии отцветающей сакуры. И смог понять, каким способом будет наиболее эффективно вывести Магистра Контроля из транса. Потом, когда первый раунд подойдёт к концу и люди потратят немного времени на обсуждение, эту пощёчину назовут “золотой”. Однако пока что это был всего лишь мощный удар по лицу, сам по себе мало на что способный.
К счастью, Геата не получила бы такого признания в рядах армии Диких Земель, если бы ей нужно было “повторять дважды”. Выбравшись из плена магии Ланса, она в одно заклинание покинула снежную территорию с помощью телепортации, прихватив с собой всю команду. Из-за особых ограничений области падающих лепестков телепортация затребовала едва ли не втрое больше энергии, а также душа и разум Магистра Контроля, сначала попавшей под столь мощную ментальную магию, а потом приведённой в себя настолько варварским способом, понесли серьёзный урон. Но по сравнению с тем, сколько энергии потратил Ланс и какую нагрузку на его душу создала магия подобного масштаба, это была лишь малая толика.
Осознав, что его заклинание провалилось, и понимая, что в текущем состоянии уже ничего не сделает, а скорее позорно проиграет, древний Грандмастер не стал продолжать. Снежная область пропала, как и сформировавшая её сакура, а через пару секунд и сам Ланс растворился в вихре розовых лепестков вместе с командой империи Зверя. Из сражения за золотого полоза они выбыли, а ведь она постепенно подходила к концу.
Пока команды Диких Земель и империи Зверя выясняли отношения, эрдцы успели неслабо измотать монстра. Выбраться из-под купола, больше не бомбардируемого Лансом, полоз оказался не в состоянии, трещины на фиолетовом барьере затягивались быстрее, чем он наносил новые удары. А преследующие его по всему внутреннему объёму купола сети в конце концов достигали цели, спутывая золотому чудовищу лапы, запечатывая пасть и приковывая к земле. Сила полоза была огромна, от однослойных сетей он избавлялся за считанные секунды, но за это время маги Эрда, не только управлявшие магическими кубиками, но и использовавшие собственную магию, успевали утыкать золотого монстра десятками заклинаний. В результате за те пару минут, что длилось противостояние Геаты и Ланса, полоз, конечно, не был пойман, но успел покрыться множеством кровоточащих ран и сопротивлялся уже куда менее активно, чем в самом начале. Ещё примерно через минуту, когда более-менее пришедшая в себя Магистр Контроля, до сих пор остававшийся в засаде леракийский одиночка и команды Магьё и Маира всё-таки атаковали барьер, не собираясь давать Эрду закончить охоту полностью самостоятельно, золотое чудище уже было на последнем издыхании.
Однако, к сожалению, а возможно и к счастью, пятистороннего противостояния за право обладания телом полоза не произошло. Эрдцы, хоть и не понесли особых потерь, были вымотаны схваткой с тварью, Геата, как и две трети её отряда, до сих пор страдала от последствий магии Ланса, а леракиец оказался слишком осторожным, чтобы вступать в открытое противостояние. Так что, путём недолгих переговоров было решено разделить тушу полоза на пять части. Эрд, как внесший наибольший вклад, забрал себе мяса на сто двадцать тысяч очков, Геата, по праву сильного, а также благодаря тому, что именно благодаря её вмешательству внешний барьер не был прорван, присвоила себе семьдесят пять тысяч, Леракия получила сорок пять тысяч, Магьё и Маир — по двадцать пять каждый, просто потому что никто не хотел начинать масштабный конфликт.
И на этом охота на золотого полоза подошла к концу.
