— Но… но… это же бред сумасшедшего, Абелия! Инга — моя Избранная пара, так?

— Так, — кивнула старушка.

— И как же так, что Избранная пара — и без детей?

— Такое бывает, — в очередной раз вздохнула Прорицательница. — Твоя мать, как я слышала от бабушки, тоже после рождения твоей младшей сестры потеряла способность иметь детей.

— Но она родила перед этим пятерых ведьмаков! — заорал я, вскакивая. — Пять, мать твою, ведьмаков! Трое сыновей и две дочери! И все были Мастерами!

— Ну что я могу сказать? — развела руки в стороны Абелия. — У вас это случилось до рождения детей. Вы предназначены друг другу, но без потомства. Прости.

Я рухнул на стул. Несколько минут пялился в чашку пустым взглядом. Внутри у меня ничего не было. Совершенная пустота.

— Значит, я и впрямь последний Мастер Земли… — сказал я, словно подводя черту.

Выскочил из дома Абелии, точно зная, что уже никогда сюда не вернусь. Стоило оказаться в машине, как рванул с места в ближайший город.

Ну, а дальше была выпивка. Много, очень много выпивки. И секса. И драк. События сменяли друг друга, смешиваясь в карнавал красок и ощущений. В какой-то момент я благополучно потерял телефон. В какой-то момент меня нашли мои волки, которые все-таки прилетели в Венгрию. Я набил морду Виктору и его ближникам. Я пил с Виктором и его волками. И снова секс. Не помню, в какой момент остался один, смывшись от своих оборотней. И снова море алкоголя. Женские стоны, крики. Запах наслаждения. Я совершенно потерялся в своем «празднике жизни» и во времени, повторяя себе, как мантру:

«Я — последний… последний… последний…»

Часть 1

Глава 8

(Влад)

Поток мыслей о прошлом прервал очередной всплеск ноющей боли. Я невольно скривился, сжимая связку ключей в руке.

Три дня после истлевания метки пары, и все эти три дня кости ломает, как при хорошей простуде, особенно ломает кости черепа и суставы. Умирающая магия выламывает кости изнутри, и это почти невыносимо, потому что я знаю, что эти ощущения не пройдут уже никогда. Немного радовало, что Инга сейчас испытывает то же самое, что и я. Ее телу тоже больно, возможно, даже сильнее. Ведь это именно она уничтожила наши метки.

Хотя, если уж быть честным, мне бы не хотелось, даже сейчас, чтобы она страдала. Мне нужно понять, важно понять и… оправдать ее решение.

С трудом поднялся из кресла, впервые в жизни ощущая свой возраст не морально, а именно физически. И искренне восхитился своим дедом. Ведь старик, после смерти пары прожил больше сотни лет. Сотня, целая сотня с такой болью в теле, когда даже движение пальцев вызывает желание скривиться и заскулить, а еще лучше лечь и забыться крепким сном.

Большинство волков искренне верят, что уничтожить метку пары невозможно, что магию предков преодолеть нельзя. Пара — означает вечность рядом, а такая боль накроет лишь при смерти пары. И именно из-за нее «вдовцов» в моем мире почти нет. Невозможно так жить. Точнее, возможно, но внутренний зверь не сможет жить недоволком, недозверем, без возможности мгновенного перекидывания, с постоянной, бесконечной болью, которую не заглушить таблетками или уколами. Поэтому-то абсолютное большинство оборотней сами, почти неосознанно стремятся к смерти, если остаются без пары.

Романтичные глупцы думают, что волчье сердце разрывается от боли без пары, но на самом деле волчье сердце может полноценно работать только в здоровом теле. А таким, каким сейчас себя ощущает мой волк, ни один оборотень жить не захочет.

Я дошел до закрытого шкафчика Инги, открыл — и замер, удивляясь количеству бутылок. Тут было все, не только вино или ликер, но и водка с абсентом. Одних коньяков три бутылки. И все початые.

Соглашусь с людьми, что женский алкоголизм — более страшен, чем мужской. И оборотни, как выяснилось, тут не исключение.

Я схватил бутылку Тунелля и единственный бокал, что тоже характеризовало мою пару. Иметь в кабинете склад бутылок, но при этом только один бокал, и ни намека на закуску…

Вернулся к столу и плеснул напитка. Комнату моментально заполнил аромат свежей полыни. Отлично!

— Да, ты, определенно «мое вдохновение», — криво улыбнулся я, щелкая пальцами по стеклу бутылки с надписью «Je suis l'inspiration», и отпил глоток.

Травяной поток абсента, с легкой сладостью, плавно и осторожно опустился в желудок. Еще глоток. И еще.

Через пять с половиной минут боль в теле отступила, а я испытал жгучее желание покурить. Здесь явно не хватало хорошей сигары… А мысли снова вернулись к прошлому.

Обычно молодые семьи разрушаются из-за детей, чтобы не говорили психологи и семейные консультанты. Ведь люди, которые сами не успели вырасти, но вынуждены заботиться о ком-то беззащитном, всегда стремятся сбежать от ответственности без перспектив благодарности и оплаты такой «работы». А укрепить, улучшить отношения дети могут лишь в тех семьях, где оба готовы к этому, взрослые, созревшие личности…

Фраза: «дети — укрепляют брак» мне всегда казалась, как минимум забавной.

Однако, в нашем случае с Ингой, дети, а точнее невозможность их иметь изменила нашу семью. Если вначале нашей истории появление Истинной пары превратило меня почти в труса, то после… новости, асс во мне буквально с цепи сорвался, как алкоголик после «завязки». Стоит лишь сказать, что я почти забыл, как выходить из полутранса, оставаясь истребителем, даже во время чистки зубов, и станет ясно во что я превратился.

Я просто больше не видел смысла «беречься». А зачем, если в конечном итоге роду Мастеров уже наступил каюк? Вот и я не видел смысла в том, чтобы и дальше отыгрывать роль успешного бизнесмена с графиком работы.

Инга тоже изменилась, и поначалу совершенно незаметно для меня. Если новость подтолкнула меня к маленькому приключению с человеческими девушками и морем алкоголя, то она принялась пить и тратить мои деньги… Пока я вспоминал основы охоты, и привыкал, опять, к разгрузке, бодигарды Инги сообщали о десятках магазинов, где скупалось все, что еще не успели продать.

Ну а наши встречи превратились в «похотливую, вечную битву». На мгновение я даже задумался, а когда именно это началось? Но, как не напрягался мозг, а вспомнить удалось только прием через три месяца после покушения…

Естественно, мое маленькое приключение скрыть от пары не удалось. И было бы смешно, если бы я смог обмануть волчицу. Как бы я не старался, и сколько бы не вылил на себя отдушек, а аромат секса стереть все равно не вышло бы.

Я готовился к долгим крикам и смертельной обиде, потому что она имела на боль право. Пары — не изменяют! Я и сам верил в это, а как оказалось, «верность» рухнула под последним ударом судьбы. Встретив свою пару уже дома, после загула я готовился к первому тяжелому, но конечно, не последнему, разговору.

Будь я человеком, простым одаренным, то вариант с разводом и новым поиском, только уже той, кто сможет родить мне хотя бы одного Мастера, был бы очевидным. Самым простым и логичным. Только вот, я — не человек. Истинная пара — это не только подарок небес, не только восторг от ее близости, но и приговор. Она — моя. А я — ее. И это ничто не изменит… даже бессмысленность зачарования.

Но, Инга меня удивила. Она сделала вид, что измены не было, что ничего не было. И за этот такт я ей был благодарен! Мы просто не касались вопроса о детях. Я знал, что ей уже сообщили новость. Знал, хотя и не стал уточнять, кто это такой предусмотрительный. Знал я, и она знала, но мы об этом не говорили, и вообще, избегали даже в скользь коснуться вопроса будущего…

Мы оба решили закрыть глаза на правду, закрыть глаза на боль, и на финал. Да, это, несомненно, было именно малодушием, но я не желал переступать через него, как и моя девочка. Просто я сорвался с цепи, вспомнив о своей природе. А Инга ушла в свои «лекарства» от новости. И я не мешал ей… Как и она мне…

Незаметно мы перестали говорить и о моей работе. А смысл говорить о чем-то женщине, если она уже показала свое отношение к Закону, и ко мне, как к олицетворению этого самого Закона? Я услышал ее, и не желал слышать новые слова о том, как я неправ карая волков. В общем, тема войны оказалась так же закрыта, по молчаливому согласию обоих.