— Отпусти меня, урод! — зашипела я.

— Тактику сменила? — отозвался мужчина, поглаживая живот и грудь. — Похвально! Обожаю сообразительных женщин, жаль, что их во все времена мало. Как и повзрослевших мужчин, впрочем…

— Не смей меня трогать, мразь! — я старалась отстраниться от его рук, но не особо выходило. Самой себе я напоминала рыбу, выброшенную на берег. Подергивания ровным счетом ни к чему не приводили, кроме боли в руках.

— Ненависть мне нравится больше, чем страх, — заметил мужчина, перемещаясь к ногам. Кончиками пальцев, теперь почему-то холодных, он прошелся по коже, как пианист проходится по роялю, перед тем, как сесть играть.

С трудом удалось поднять голову, чтобы не разорвать зрительного контакта. Дико пугал тот факт, что Асс явно меня не хотел, слишком холодный и спокойный взгляд, но тогда, зачем?!

Те же холодные пальцы раздвинули губы. Я дернулась, но оторвать зад не смогла, только выгнулась так, что ему стало только удобнее. Паника затопила мозг, и только злость не давала окончательно спятить. Сердце бешено билось где-то в горле.

Мужчина наклонился и лизнул, точно пройдясь по клитору. Поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Повторяю, расслабься. Это мой мир, мои правила. Я сделаю все так, как считаю нужным. Если ты не возбудишься, то тебе будет очень больно… Я же знаю, что тебя еще никто не пробовал языком. Представь, что это не я, а кто-то приятный. Представь, а я повторю…. Ты сама делаешь себе хуже.

— Какая же ты тварь! — прорычала я.

— Я — хуже, Ви-наа, много хуже, — отозвался Асс, разрывая зрительный контакт и возвращаясь к начатому.

(Видана)

Про то, что «счастливые часов не наблюдают» я слышала, но как-то не предполагала, что и ад может растянуться по времени. А оно, время, действительно растянулось.

За последующие минуты (или часы) я прокляла все эротические романы, которые удалось прочесть за короткую жизнь. Какое, к свиньям, томление? Какая, к чертям, течка?! Нет, какое-то возбуждение присутствовало, но я бы не назвала это возбуждением. Скорее реакция тела на проникновение в святое. Так появляется смазка при долгом осмотре у гинеколога, но нужно быть больной, чтобы эти манипуляции счесть эротическими играми.

Его язык излизал все, что только мог. Асс, в отличие от простого мужика в реальности, не уставал. Он явно чувствовал, что возбуждения во мне нет, поэтому и не переставал «трудиться», а мне же было противно. Впрочем, буду честной. Он не делал больно, и даже не делал неприятно, хотя мог бы. Да, язык и губы, но без зубов. Есть за что сказать спасибо. Быстро в мою голову пришла здравая мысля: а на кой? Вот на кой Ассу, Мастеру всея оборотней заниматься оральным сексом с какой-то Виданой? Нет, если бы я, вдруг оказалась его парой, тогда бы бзик мужика на моем оргазме стал бы понятен, но я — не его пара, неистинная, мать ее, любовь… так с чего бы? Думай, голова, укладку сделаю! Старательно пыталась припомнить и значение красного цвета в различных изотерических практиках и религиях. Ведь и лента, что-то да значит…

Ладно, допустим, что комнату из фильма Мастер выудил из моей башки, чтобы я прониклась доверием, прошел, так сказать первый этап проверки. Вспомним, что каждая женщина — это жалостливая плакальщица, и поймем, что и шрамы этот сукин сын показал, чтобы стать еще чуть ближе ко мне или влезть поглубже в душу. И ему это удалось, ведь я и правда начала его жалеть. Косплей, трам-пам-пам… тоже понятно, чтобы я не видела в нем врага, ну как можно серьезно думать о мужчине, как о противнике, если он в маскарадном костюме? Правильно, нельзя. Клоун-убийца избитая тема, потому что понятная! Эх… говорил же мне Логан, что никогда, никогда нельзя судить о человеке по его внешнему виду, и даже по поведению нельзя, потому что под маской законченного наркомана может оказаться гений! А я вот купилась, идиотка малолетняя…

Попытки призвать Силу, естественно, ни к чему не привели. Сейчас я была просто сильно пьяной бабой, которую берут без ее согласия. И уже не важно, что вокруг чернильная пустота астрала; не важно, что тело мое остывает на койке в палате… Ничего не важно.

Внутри все замерзло, мне показалось, что все внутренности покрылись пленкой инея. К горлу подступила колючая желчь, то ли от осознания, что происходит, то ли от отвращения к себе, то ли от сокрушительного краха последнего «розового замка». Интересно, а чтобы сказала мама, узнай она, в какие игры играет непогрешимый Мастер с ее дочерью? Может, и хорошо, что ее уже нет. Из глаз снова покатились слезы. Мне действительно оставалось только ждать.

Но и ненавидеть Мастера не выходило. То, что делал он, было мерзко, было отвратительно, но я прекрасно понимала, что могло быть еще хуже, намного хуже. Он, все-таки, не делал больно, не уродовал, не бил, и даже не делал ничего слишком уж омерзительного. Я даже догадывалась, почему именно куни выбран в виде первого этапа. Еще со времен первой порнухи мне казалось, что именно мужской язык покажется мне самым приятным из всего, что может предложить интимная жизнь. Нет боли, нет проникновения (а значит и нежелательной беременности), нет и дискомфорта. Одни плюсы, в общем. И да, я не раз воображала, как это будет. Не удивительно, что Асс выудил эти мечты…

Только тошнота и омерзение от этого не проходили. И слезы. Давно я так не ревела, совершенно беззвучно, зато с полной отдачей. Мастер измывался не физически, а морально, не причинял боли, а все равно уничтожал.

Внутри, где-то в области уже не бьющегося сердца, что-то лопнуло, как лопается перетянутая струна. И словно заслонка рухнула, отрезая меня от эмоций, убивая чувства. Тело продолжало рыдать, а внутри наступил штиль и пустота. Наверное, так и ломаются, так и сходят с ума. Я не знала, зато знала, что это мне напомнило… Новость о смерти родителей, тоже что-то надломила внутри. Глупо, но, похоже, я отношусь к тем немногим женщинам, что из-за изнасилования, и правда, могут рехнуться. По крайней мере, мне стало понятно состояние, при котором девушки встают, вытирают с ног сперму… и сигают в окно.

И да, согласна, это можно было бы вынести, но зачем? Ради чего искать оправдания, ради чего «расслабиться и получать удовольствие»? Почувствовала, как дрожащие губы искривились в улыбке. Я ведь мечтала пойти по стопам матери и отца, если переживу свои двадцать… И что идти служить вот к этой твари? Чтить вот эту суку?

Лед внутри почти полностью поглотил меня. И я действительно перестала дергаться. Можно ли умереть мертвой? Сложный философский вопросец, однако…

Внезапно Асс прекратил свои игры, но мне было плевать. Это не вызвало ни радости, ни злорадства, ни облегчения. Мужское лицо появилось над моим. Жесткие пальцы зажали скулы, а второй рукой он приподнял веки. Долго всматривался в глаза, будто там бегущая строка биржи имелась. Скривился.

Больно сгреб волосы и рванул на себя, заставляя почти сесть. До хруста в плечевых суставах и резкой боли. Было больно, но как-то… словно издалека, словно не со мной. Мужчина что-то сказал. Судя по глазам, стремительно желтеющим, злое. Замахнулся. Рука задержалась в воздухе, будто он ждал, что я испугаюсь. Я смотрела на его ладонь совершенно безучастно. Удар не обжег лицо, как я думала. Я его почти не ощутила.

Сознание мое благополучно расслоилось. Я мыслила, все видела, все понимала, но совершенно ничего не чувствовала, в смысле эмоций. Констатация факта, что я сошла с ума пришла сама. Я не могла сама себе поставить диагноз, но понимала, буквально ощущала всеми фибрами души, что реально двинулась.

И мне сложно было понять из-за чего? Ведь, я могла бы перетерпеть секс. Ведь, Асс прав, в самом акте нет ничего страшного. Ужасно то, что может сопутствовать сексу, например: избиение или если бы он начал меня резать. Но этого не было. А я сломалась. Банально сломалась. И не от горя, не от действительно чего-то ужасного, а лишь от попытки меня поиметь.