Попрощалась «счастливая», в смысле счастливым голосом. Черканула записку на розовом отрывном блоке с нарисованными пироженками: «Очень люблю! Спасибо!».

Цапнула ключи от мотоцикла с холодильника. Шлем забрала уже из прихожей, как и толстую куртку. Все черное — любимый цвет. Правда, на шлеме темно-синий орнамент. «Девчачий», с дизайном под цветы. Несколько месяцев назад меня буквально запилила женщина дяди, что во мне: «нет женственности». В насмешку купила новый шлем и заказала самый «девичий» дизайн рисунка. И с чего все мне говорят, что из далека эти цветы похожи на череп?

У двери притаилась моя броня. В смысле защита-жилет для корпуса. Защелкнула крепления в гнетущей тишине. Пока стягивала с вешалки свою кожанку, натолкнулась на взгляд мамы. С большого фото на стене она смотрела с укором. Да, да, я знаю, помню, что ты бы не хотела для меня такого… но тут уж как вышло. Не удалась твоя дочка, совсем.

Перчатки. И прихватить свой вечный рюкзак (да, тоже черный) с тумбочки.

Вышла из дома. Запирать не стала. Охрана бдит. Обошла дом. В гараже меня ждала моя лучшая подруга Suzuki или проще Суки. С объемом движка в тысячу кубов и весом под двести с лишним кг. С такой хищной, острой фигуркой черных обводов, что я часто подумываю о смене ориентации… Никого и никогда так не желала, как мою Суки! И пусть она у меня чуть больше года, но я знаю, что не брошу ее ради мужчины, как и она меня. Мы умрем вместе…

Быстро оседлала мою девочку. Завила. Боже, какой у нее голос… она так мурлычет подомной! Моя пантера!

Надела шлем и только тут, уже за непрозрачностью защиты, позволила себе убрать с лица эту придурь влюбленной дуры. Работать пора…

Чернов точно заявится в Серый раньше обещанного, а значит — мы поспешим. Суки покорно вывозит меня с территории дяди и от его камер.

— Суки, сегодня нам будет весело, моя ты крошка! — прошептала мотоциклу.

Малышка с самой лучшей фигуркой довольно взревела, стоило мне чуть прижаться к ней животом, и прибавить скорости. Да, я знаю, что моя японочка любит пожестче. Обожает, когда я сверху.

Я усмехнулась, под внимательными взглядами охранников. Мужики уже все в возрасте за сорок, и не любят меня в коже и на мотоцикле. У большинства есть дети примерно моего возраста… Вот и переживают, по своему… Эх, знал бы Чернов какие именно у меня отношения с Суки, покраснел бы и перестал отпускать сальности. Но, я — верная барышня, как и моя пантера, а потому никому и никогда не расскажу, как меня заводит лучшая подруга.

***

(Юла)

Темно. Я шла по асфальту, подшаркивая ногами в золотом мареве фонарей. Одну руку оттягивал пакет с продуктами. Плечо — тяжелая сумка. Взгляды в магазине на мой костюм, грязную юбку и порванные колготки достойны отдельной поэмы. О чем подумали работники? Что меня имели на помойке? Или что в ней же искупали? Похоже…

У меня просто не было сил, чтобы попытаться улыбнуться. Оторванные пуговицы на блузке, оголяли лиф и почти вырванная молния сбоку на юбке довершали образ «жертвы нападения».

Сегодняшний рабочий день закончился фразой: «Уволена!». И это было логично! Я знала, черт возьми, знала, что именно так все и закончится. А как все начиналось…

Живу я одна с тех пор, как получила диплом. Еще примерно год я мыкалась по разным «работам» и испытательным срокам. Пока, наконец, не заполучила маленькую должность в конторе Ешманова. Известный успешный адвокат, он же представитель самых разных популярных личностей в Москве. Весь спектр его услуг можно было бы оглашать часами, и проще всего его обозвать «правой рукой», точнее тем, кто создавал, искал и готовил эти самые «правые руки».

Вы бизнесмен с мировым именем? Вам нужен помощник, у которого будет больше достоинств в резюме, чем волос на голове? Но вы не способны найти такого человека, не имеющего своей жизни, а живущего только вашими интересами? Тогда вам к Ешманову.

Моя должность, помощника менеджера по подбору кадров, звучала смешно, каждый раз, когда я произносила ее вслух, но только звучала, тогда как на деле это означало наматывание кругов по всей Москве и другим городам. Знания английского и китайского и еще куча, огромная куча каждодневных дел. Полина Александровна — моя начальница была просто отменным спецом по подбору персонала. У меня складывалось порой ощущение, что эта женщина видела людей насквозь, еще и мысли почитывала. С Евгением Ешмановым она была в постоянном контакте, не проходила и нескольких часов, чтобы они не созванивались или не встречались. Львиную долю дохода конторе приносила именно она, как и я, будучи ее подручной.

Говорят, что иметь в начальниках женщину, трудно. Бред сивой кобылы. Полина нашла ко мне подход так же быстро, как и к любому другому. И все было отлично! Прекрасное место, интересная работа, капающий стаж, приличный оклад и супер-начальница. О чем еще можно мечтать, думая о должности для молодого спеца? Вот и я не о чем не думала, пока не случился тот корпоратив…

Нет, поймите правильно, я не ханжа и не дура, трепетно сторожащая свою честь, как цепной пит-буль. Роман с начальством был для меня приемлем. Ну что плохого в том, чтобы устроить свою жизнь и ее достаток? Каждый устраивается, как может, и секс, торг своим телом — не самый плохой вариант из возможных. Тем более, что Евгений был весьма и весьма хорош собой. Молодой, что-то около тридцати пяти, красивый, тренированный, без явных тараканов в голове, галантный и тактичный. В общем, отличный пример для служебного романа. Именно таких персонажей представляют домохозяйки, читая современную литературу. Одна стоимость часов у него на левой руке могла возбудить любую женщину!

По нему «сохли» все женщины! И я за год, точнее полтора года работы убедилась в этом. Где бы мы не оказывались, я всегда наблюдала одну и ту же картину: Ешманова и мою Полину хотели все, без исключения. Просто кто-то это скрывал, а кто-то активно демонстрировал. Исключением стала только одна деловая встреча в неформальной обстановке, на приеме в доме бизнесмена-немца.

Некто Измаилов Владимир своим появлением на приеме вызвал настоящую бурю. Дамочки, как и мужчины, впрочем, зашевелились, словно в муравейник спичку бросили. Тогда этого красавца в костюме, стоимостью с малолитражку, чуть не разорвали. И тогда же я впервые, и единожды наблюдала, гнев на лице Ешманова.

— Кто это? — шепнула я на ухо начальнице, удивляясь такой реакции шефа.

Полина грустно улыбнулась, провожая босса взглядом. Тот тоже пытался пробиться к новому лицу, как и посол Германии.

— Это, моя милая, один из самых больших провалов нашей фирмы…

— Что? — я так опешила, что даже перебила начальницу.

— То… — передразнила она меня. — За двенадцать лет работы Владимир, — изменила она ударение в имени мужчины, — обращался к нам семь раз, и все семь раз возвращал кандидатов меньше чем через месяц, с разгромной критикой. В конце концов, он просто перестал к нам обращаться, но Измаилов слишком известен в определенных, очень высоких кругах, так что туда, — женщина выразительно указала пальцем в потолок, — нам путь оказался заказан. Ни президентам холдингов, ни миллиардерам, ни шейхам мы никогда не будем помогать в поиске персонала. Наш потолок — миллионеры, и только в узком кругу, к которому Владимир, — снова необычно произнесла она имя, — не имеет отношения. Фактически он буквально перекрыл нам рост, как полным бездарям.

— Он настолько известен, что к его мнению прислушиваются шейхи? — не поверила я.

Да, этот мужчина был красив и успешен, но его лица я точно раньше не видела. Наверное, каждого человека можно сравнить с чем-то или кем-то, так вот Измаилов производил впечатление чистокровного, очень дорогого жеребца или элитного авто. Профессионально уложенные темно-каштановые волосы, глаза с длинными ресницами, легкая щетина и тренированное тело, которое только подчеркивалось шикарным костюмом. И я точно могла сказать, что он не мелькал в таблоидах или бизнес-журналах. Я бы запомнила такое лицо. Ему бы моделью нижнего белья работать, а не воротилой тысяч жизней. Впервые его имя я услышала только сегодня. И это сильно настораживало…