— Мои люди скинут вам всё необходимое.

Моисеенко только кивнул. Я же, не прощаясь, вышел из комнатки, надеясь, что в таком виде меня никто не заметит. Но не тут-то было.

— О-о-о, новенький? — стройная мулатка с раскосыми, но большими глазками выросла, словно из-под земли. — Останешься на вечер?

Обнажённая небольшая грудь с торчащими почти чёрными сосками. На незнакомке была лишь тонкие трусики, состоящие из круглых блестяшек, что светились под редкими неоновыми лампами.

Она прошла мимо, лишь на мгновение сбавив темп, привлечённая моей персоной. Провела длинными пальчиками по моей груди, опустившись ниже и сжав на секунду моё естество. Я невольно поперхнулся воздухом.

— Не теряйся, красавчик, — томно произнесла она на прощание, после чего исчезла среди снующих туда-сюда работников салона. Я же проводил её жадным взором.

Ох, чертовка. Вот могут женщины одним лишь взглядом растопить льды и пробудить в тебе такое пламя, от которого в венах кровь кипит.

— Влад? — в динамике послышался насмешливый голос Ржевского. — Хорош там задом светить, а то сейчас все педики слетятся. Беги оттуда, пока есть возможность.

Чёрт, теперь от его шуток мне точно не избавиться.

— Весело у вас там было, — первое, что произнёс Ржевский, когда я сел в машину.

Его фамилия очень подходила к той ситуации, в которой я оказался, потому что полковник ржал, как конь. Но говорить об этом я, естественно, не стал.

— Вынужден не согласится, — огрызнулся я и откинулся на сиденье.

Обсуждать встречу с Моисеенко не было никакого желания, тем более в таком тоне. После того как я вышел из закрытой секции, мне вернули одежду. А наш проводник вывел меня на улицу через чёрный ход. Добрался до автомобиля полковника уже без всяких приключений. Ну, почти. В гарнитуре раздался взволнованный голос Семёныча.

— Народ, Маша только что сообщила, что Гарик со своими прихвостнями наехал на неё. Забрал план «Люкса», который она разрабатывала.

— А вот это плохо, — ответил я и тяжело вздохнул, посмотрев на Ржевского. — Ну что теперь скажете? Пора бы приструнить зажравшуюся обезьяну.

— Возможно, — задумчиво пробормотал он, а потом обратился к нашему программисту: — Семёныч, что они ещё сделали? Маша, как я понимаю, жива, здорова?

Машина катила по ночной дороге, постепенно приближаясь к краю города. Но уже перед выездом, Ржевский слега сбавил скорость.

— Да, — отозвался тот. — Я сказал, чтобы она сразу отправлялась домой, за ней ведь могут следить.

Верно, люди Гарика могли поставить «жучок» или кататься за нашей синевласой особой.

— Молодец, всё правильно, — кивнул в пустоту полковник. — Напиши ей, что мы сейчас подъедем. Но не смей звонить, — после повернулся ко мне. — Тот прибор Семёныча для «жучков» всё ещё у тебя?

— Откуда вы… — но я замолчал. Понятно, что такой человек, как Ржевский, со своим огромным багажом опыта, прекрасно понимает всё, что происходит вокруг. Поэтому смекнул, что я должен был проверить свой дом на наличие прослушки. И я сейчас лишь подтвердил его догадки. Так что я просто махнул рукой и ответил: — Да, со мной.

— Отлично, — и снова к Семёнычу: — Мы скоро будем. Пускай никуда из дома не выходит.

— Хорошо, кэп, — усмехнулся программист. — Всё будет сделано.

После чего связь прервалась, а полковник обратился ко мне:

— Без обид?

— А какие могут быть обиды?

— Ну, я вроде только что распоряжался твоей командой.

— Вы тоже часть моей команды, — усмехнулся я в ответ. — Так что всё нормально. В конце концов, я бы сказал Семёнычу то же самое. Вот только вряд ли бы смог добраться до Маши так же быстро на велосипеде.

— Ну и ладушки, — хмыкнул полковник, после чего на пару секунд задумался и продолжил более серьёзным голосом: — По факту, ты прав, Влад. С Ардусяном давно пора бы разобраться. Но к нему никак не подкопаться. Так что… — он чуть поёрзал на стуле.

— Предлагаете с ним разобраться мне? — я немного удивился такому повороту.

— Нет, — он покачал головой. — Я думаю, каким образом можно его посадить. Ты же знаешь, у таких гнилых людей куча знакомых, которые жопу порвут, чтобы вытащить своего несчастного родственинчка из лап несправедливого правосудия.

— А кто стоит после Гарика в той иерархии?

— Кравцов, — ответил Ржевский с явным пренебрежением. — Сергей Кравцов.

— Русский? — удивился я.

— Не совсем, — полковник скривил нос. — Украинец. Приехал в Империю в детстве вместе со своими родителями, бежавшими от националистов. Тогда, если ты помнишь, многих гнали с западной стороны. И всё бы хорошо, если б они были нормальными людьми. А то ведь, что отец, что мать, те ещё сволочи. Быстренько подмяли под себя несколько рынков. В нашей стране как раз началась делёжка в этой сфере. Ну вот они и подсуетились, кидали многих, некоторых из честных торгашей уже и не найти. Не удивлюсь, если ты когда-нибудь нырнёшь с аквалангом в том месте, где напали на Вагнера, и найдёшь на дне скелетов с цементом на ногах.

— Жутковато, — пробормотал я. — Получается, они воспитали сына по собственному образу и подобию?

— Ну что-то типа того, — неохотно отозвался Ржевский. — На самом деле был хорошим парнем. Сперва. Мы ведь с ним, Виталькой и Ванькой вместе месили приезжих, — при этих словах полковник криво усмехнулся. Видимо, вспоминать о былых весёлых днях ему было не особо приятно в свете новых событий. — Не смотри так, раньше я был тем ещё мудаком. Пока не повстречал Оксану, — тяжёлый вздох. — Потом многое изменилось. У нас появилась Алёна, моя работа стала приносить хорошие деньги, правда, пришлось пропадать на неё сутками, но…

— Давайте не будем об этом, — тихо произнёс я. — Я понимаю, как вам тяжело. И не стоит передо мной отчитываться.

— А я и не отчитываюсь, — хмыкнул он. — Просто решил поделиться, хотя ты и так всё это знаешь. Алёна, наверняка рассказала. И это хорошо, лучше она, чем такой сухарь, как я.

— Я бы не назвал вас сухарём.

— Да называй как хочешь. Главное — делать свою работу, и делать её правильно. Мужика ведь не слова украшают, а его поступки.

— Верно.

— Вот и хорошо, что ты меня понял, — улыбнулся полковник, повернув на слабоосвещённую улицу. — Что касается Кравцова, то после смерти родителей, как ты понимаешь, такие люди долго не живут, и уходят на тот свет не по собственной воле, он сильно изменился. Отбился от нашей компании, пошёл в криминал. Сперва был на побегушках у того, кто заправлял делом его предков. Но потом решил, что пришло его время и грохнул главных шишек. Запер их в железнодорожном вагоне и пустил газ. Конечно, задохнуться у тех не получилось, к сожалению, щелей в такой штуковине слишком много. Но лучше б так, чем то, что сделал Серёга.

— Дайте угадаю, он их поджёг?

— Именно. Спалил заживо одиннадцать человек.

— И, конечно же, никаких следов и улик. Только трупы.

— Почти, была одна ниточка, ведущая к серийному убийце-пироманту. Мы на него и вышли, а ведь пять лет не могли поймать.

— То есть, Кравцов сделал вам своеобразный подарок?

— Что-то вроде того, — недовольно пробормотал Ржевский. — Все понимали, что пиромант здесь ни при чём, однако ничего изменить не могли. В итоге, посадили маньяка, а Серёга остался беленьким. Ещё и смеялся мне в лицо, когда я к нему наведался. Хотел поговорить по-человечески. Он, в память о прошлой дружбе, меня не тронул, но дал жирный намёк, что у меня осталась только Алёна, и лучше к нему не соваться.

— Ублюдок, — процедил сквозь зубы я, вспоминая рыжую красотку. — Но после вашей истории я, честно говоря, удивлён, что рынками и гаражами заправляет Ардусян, а не Кравцов. Методы последнего весьма грубые и жестокие, он мог бы легко всё изменить.

— Видишь ли, в чём штука. Бандиты, хоть и отморозки в большинстве своём, но тоже люди. И неоправданная жестокость некоторых отпугивает. После того как Кравцов изрезал парочку своих приближённых просто так, по пьяни, к нему поубавилось доверия. Перевес был на стороне Ардусяна. Несколько лет назад между ними уже вспыхнула война, но долго она не продлилась, они разделили свои территории и остались каждый при своём.