В просторном кабинете с дорогим убранством находились двое: отец и сын. Первый сидел за рабочим столом из красного дерева, второй напротив, потупив взгляд в пол.

— Кирилл?! — сурово произнёс высокий мужчина, отчего его отпрыск вздрогнул. — Что за манеры? Ты ведь Лобастов, так веди себя соответствующе! Боишься родного отца, до сих пор яйца не отрастил?!

Разговаривая с сыном или с подчинёнными наедине, он мог позволить себе фамильярности и грубый тон. Однако на людях вёл себя куда более манерно.

— Прости, отец, — Лобастов-младший поднял робкий взгляд.

— О, боги, — возмущённо выдохнул его отец. — И в кого ты только такой уродился? Я уже начинаю подумывать мой ли ты сын, ведь даже твоя мать обладает бурным нравом. А ты? Эх… — он отмахнулся от него, слово от назойливой мухи, однако уходить Кирилл не спешил, прекрасно понимая, что разговор не окончен.

Всё всегда происходило примерно по одному и тому же сценарию — его отсчитывали, потом выслушивали, давали задание, и каждый раз отец «надеялся», что сын его не подведёт. И неважно было насколько безукоризненно Кирилл всё выполнит, родитель никогда не будет доволен. К этому уже привыкло всё семейство Лобастовых.

— Так о чём ты хотел поговорить со мной, пап? — прервал затянувшуюся паузу парень.

— О чём? — хмыкнул отец. — Ты ещё спрашиваешь. Наш Дом унизили, а ты так просто об этом забыл?

— Пап, ты же знаешь, что она нам ещё пригодится. Они сдружились с Ростовым, а ведь он наша главная цель. Если сейчас наказать Лизу, то тем самым спугнём Влада.

— Да, да, да, — Вениамин Лобастов откинулся на мягкую спинку кресла и вольготно развалился в нём. — Хоть раз ты дал хорошую идею. Повеселил отца. Но это не может тянуться вечно. Что узнала твоя девка?

— Она не моя…

— Мне плевать чья! — внезапно воскликнул мужчина. — Ты понимаешь, что на руках у этого сопляка сведения, которые могут загнать в гроб не один Дом, включая нас самих!

— Нет, — проблеял Кирилл, чуть отстранившись от разбушевавшегося отца, который, впрочем, быстро взял себя в руки. — Ты ведь мне даже не объяснил, в чём дело. После покупки сгоревшего дома Юдовой ты вообще сам не свой.

— Естественно, — уже спокойнее ответил Лобастов-старший. — Что тебе понимать? Просто сделай, как я просил. Пускай твоя бывшая сучка выведает у него всё, что он видел в доме этой безумной старухи.

— Я так и не понял, зачем Юдова похитила его. Я ведь мог попасть из-за этого в неприятности.

— Но не попал же, — устало вздохнул Вениамин и потёр лоб. — Я же говорил, что у неё был сейф, в котором была куча компромата чуть ли не на каждого человека в городе. Но когда бои закончились, живым оттуда вышел только Ростов. Вот и думай, куда всё могло деться.

— Какие ещё бои? И почему вышел живым?

— Вырастешь, поймёшь, — пробормотал мужчина, опираясь о столешницу и внимательно глядя на сына. — Пока рано об этом говорить, я ещё не всё расчистил в том доме.

— Зачем он нам вообще нужен? У нас же куча домов на побережье, — не понимал Кирилл.

— Затем, — просто ответил отец. — Юдова занималась кое-чем запретным в плане магии. Пока я сам в этом неуверен, но надо бы узнать всё подробнее и, если это окажется правдой, прибрать к рукам то, что там осталось. Именно поэтому ты мне сейчас и нужен, проследите за Ростовым, он должен что-то знать.

— Хорошо, — кивнул парень. — Я сделаю всё, что в моих силах.

Он уже поднялся и хотел уйти, когда отец его окликнул.

— Кирилл, завтра приезжает мой старый друг, ты его знаешь, Энди Миллер. Надо встретить парнишку, а то в нашем паршивом городке всякое бывает. Мне бы не хотелось, чтобы он катался по грязным улицам и видел то, что на них творится. Вечером у нас переговоры, а днём надо, чтобы кто-то ему показал более живописную сторону Краснограда. Справишься?

Губы Кирилла дрогнули, но он сдержал рвущуюся на волю улыбку.

— Да, отец. Конечно, справлюсь.

— Вот и отлично. Я очень надеюсь, что ты меня не подведёшь, — от подобных слов по сердцу парня словно наждачной бумагой прошлись, но и тогда он не подал вида. Отец же, казалось, и не замечает его терзаний. — Можешь идти.

А когда сын вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь, Вениамин развернулся в кресле к широкому панорамному окну и тяжело вздохнул. Взяв покоящийся до этого на столе бокал с дорогим виски, аккуратно взболтнул и выпил всё залпом.

— Гомики, — беззлобно произнёс мужчина, прикрыв глаза от усталости.

— И зачем ты всё мне это рассказал?

Сигарета дрожала в тонких женских пальцах. Дым улетучивался через приоткрытое окно, развиваясь в прохладном ночном воздухе.

За всё время наших встреч я никогда не видел, чтобы Эля курила. Но нет, оказалось, что в её сумочке всегда лежит помятая пачка с отвратительными табачными палочками. Как потом выяснилось, она носила их на всякий случай, чтобы успокоиться. Эля давно бросила это гиблое дело, но привычка «успокаиваться» осталась.

— Но ты же…

— Нет, нет, я знаю, — перебила она, стоя ко мне спиной и не желая поворачиваться. — Я помню, что сама попросила, но… — она повернулась, и даже в полутьме я увидел блестящие дорожки слёз на её щеках, — зачем… всё это, Влад? Получается, в нашем городе творятся такие ужасы, о которых обычные смертные даже не подозревают?

— Я тоже смертен, — попытался вывести всё на шутку, но снова понял, что мои комментарии не к месту. — Прости, — поднялся со стула и сделал к ней шаг, но Эля внезапно отшатнулась и всхлипнула. — Наверное, мне стоило промолчать…

— Наверное, — прошептала она, потушив окурок прямо о свою тарелку на столе и, схватив сумочку со стула, ринулась к выходу.

— Эля?! — я бросился за ней и успел захлопнуть дверь, когда она уже собиралась выскочить на улицу. — Подожди, не уходи.

— Влад, — хоть она и была старше, но всё равно я возвышался над ней, и в тот момент это явно ощущалось. — Я не хочу об этом говорить.

Она до сих пор не смотрела на меня. Голос дрожал и слегка хрипел. Она снова потянула на себя дверную ручку, но я вновь не позволил уйти.

— Эль, пойми, я очень боялся за вас…

— За нас? — она всё подняла на меня взор, но он мне совсем не понравился. Казалось, что она готова прожечь меня презрительным взглядом. — Ну да, ты же Ростов, можно и гарем себе завести.

— Чёрт, я не об этом хотел с тобой говорить, — на душе скребли кошки от недопонимания, а в груди постепенно распалялась злость. — Я, правда, беспокоюсь о тебе.

«Пускай привыкает к другим бабам».

Шелестящий и ядовитый голос пронзил разум столь внезапно, что я скривился от колющей боли.

— Заткнись! — прорычал я, схватившись за виски.

— Ладно, — рядом недовольно хмыкнула Эля, но через секунду обратилась ко мне уже более взволнованно: — Влад, — её мягкая ладонь легла на моё плечо, — Что с тобой? Ты же не меня заткнул? Это… Тень?

— Да, — выдохнул я, когда боль отступила, и с улыбкой взглянул на учительницу. — Пожалуйста, не беспокойся, всё нормально. Просто такие разговоры несколько сбивают меня.

— И тогда у тебя начинаются твои припадки? — она вопросительно прищурила один глаз.

— И да, и нет, это сложно объяснить. Я сам не знаю, когда они могут меня достать. Да потом это и не припадки, а вещие сны. Я же говорил.

— Влад, — она снова отстранилась, прижавшись к стене и опустив взгляд. — Ты же понимаешь, что я не могу вот так просто всё осмыслить в первый же день. Получается, вы врали мне с полковником. Развели, как маленькую глупую девочку и…

— И мне жутко стыдно за это, — признался я. — Но иного выбора нет. Либо ложь, либо правда. Балансировать между ними, недоговаривать, искать лазейки, как выкрутиться при разговоре… это глупо и неуважительно, — осторожно взял её за руку. — Но тебе я смог открыть всего себя.

На несколько секунд в коридоре вновь воцарилась тишина. Я слышал тяжёлое дыхание собеседницы, частый стук её сердца, редкие всхлипы, она никак не могла успокоиться.