Первоначально Геракла звали Алкид – по имени его деда Алкея (отца Амфитриона). Когда Геракл в припадке безумия, насланного на него Герой, убил своих детей от Мегары и, уйдя в изгнание, обратился к дельфийскому оракулу, тот наряду с прочими указаниями приказал ему носить имя Геракл, что значит «прославленный (богиней) Герой». Именно поэтому сыновей Геракла от брака с Мегарой именуют Алкидами, а сыновей от последующего брака с калидонской царевной Деянирой – Гераклидами.

В наказание за убийство сыновей от Мегары оракул повелел Гераклу отслужить двенадцать лет тиринфскому царю Эврисфею и совершить десять подвигов по его повелению. Геракл очень расстроился, не желая служить человеку, который, как он знал, во многом ему уступает, однако, боясь ослушаться своего отца Зевса, отдал себя во власть Эврисфея. Первый подвиг, который Эврисфей велел совершить Гераклу, заключался в том, чтобы убить немейского льва, шкура которого надежно защищала от железа, бронзы и камня. Геракл достиг Немеи в полдень и там увидел зверя, который возвращался в свое логово, залитый кровью жертв дневной охоты. Герой выпустил в него колчан стрел, но они только отскакивали от толстой шкуры. Лев же, позевывая, облизывался в предвкушении новой жертвы. Тогда Геракл прибегнул к мечу, но клинок согнулся, словно был сделан из свинца. Наконец он взмахнул дубиной и нанес такой удар по голове зверя, что лев поплелся в пещеру, тряся головой, но не от боли, а лишь от звона в ушах. Уныло взглянув на разбитую в щепки дубину, Геракл вошел внутрь пещеры. Зная теперь, что чудовищу не может повредить никакое оружие, он схватил льва за шею и огромным усилием задушил его руками. Когда он принес убитого зверя в Микены, Эврисфей так испугался, что приказал Гераклу впредь не входить в город, показывая добычу перед городскими воротами. Эврисфей даже соорудил себе в земле бронзовый пифос, куда прятался от Геракла, предпочитая общаться с ним только через глашатая Копрея. Шкуру немейского льва, надежно защищавшую, как уже говорилось выше, от железа, бронзы и камня, Геракл в дальнейшем использовал в качестве плаща – своей единственной одежды.

Вторым из десяти подвигов, которые Геракл обязан был совершить по приказу Эврисфея, должно было стать убийство лернейской гидры, похищавшей скот и опустошавшей земли в окрестностях Лерны. Гидра имела огромное собачье туловище и девять змеиных голов, из которых одна была бессмертная. Чудовище было столь ядовитым, что одно его дыхание и даже запах следов могли уничтожить все живое. По совету Афины Геракл заставил гидру покинуть логово, пуская из лука горящие стрелы, а когда ему удалось ухватить чудовище, он задержал дыхание. Однако чудовище обвилась вокруг его ног, стремясь свалить героя на землю. Напрасно Геракл рубил мечом головы гидры – стоило ему отрубить одну, как на ее месте вырастали две, а то и три новые. На помощь гидре из болота выполз огромный рак и вцепился герою в ногу. Геракл в ярости растоптал его и призвал на помощь Иолая (племянника, ставшего с этого времени верным спутником Геракла, его возничим и оруженосцем). Иолай стал прижигать обезглавленные шеи гидры горящими головнями, так что головы уже не отрастали вновь. Отрубив последнюю, бессмертную, голову, Геракл закопал ее, все еще шипящую, в землю и привалил сверху огромной скалой. Туловище гидры он разрубил на куски и погрузил острия своих стрел в ее смертоносную желчь. Отныне даже царапина, причиненная такой стрелой, становилась смертельной. Эврисфей посчитал этот подвиг совершенным не по правилам, поскольку Гераклу помогал Иолай, и отказался включить его в число положенных десяти.

Керинейская лань – крупная быстроногая пятнистая лань с золотыми рогами и медными копытами – была священным животным Артемиды. Еще ребенком богиня увидела пять ланей крупнее быков, пасшихся на берегу реки. На рогах грациозных животных играло солнце. Бросившись в погоню, Артемида поймала четырех ланей и одну за другой впрягла в свою колесницу. Пятой удалось бежать на Керинейский холм, как того пожелала Гера, уже замыслившая будущие подвиги Геракла. Поимка керинейской лани стала третьим подвигом героя на службе у царя Эврисфея. Опасаясь вызвать гнев Артемиды, убив или даже ранив лань, Геракл решил изловить священное животное, не прибегая к силе. Он непрерывно преследовал лань в течение года, дойдя до страны гипербореев, и наконец поймал, выпустив стрелу, которая пригвоздила передние ноги лани одну к другой, пройдя между костью и сухожилием так, что не упало ни капли крови. Взвалив лань на плечи,

Геракл поспешил в Элладу. Рассерженная Артемида вышла навстречу Гераклу, порицая его за такое отношение к священному животному. Однако герою удалось доказать необходимость своего поступка и свалить вину на Эврисфея. Гнев богини прошел, и она разрешила Гераклу унести лань в Микены.

Современный смысл этого выражения – крайний беспорядок и запущенность. А возник он в связи со следующей историей. По величине стад и табунов элидский царь Авгий был самым богатым человеком на земле. Навоз на огромном авгиевом скотном дворе не убирался многие годы, и, хотя зловоние не сказывалось на самих животных, от него распространялся мор по всему полуострову Пелопоннес. Более того, пастбища в долине покрывал такой слой навоза, что их нельзя было распахивать под зерновые. По приказу царя Эврисфея Геракл должен был очистить конюшни за один день. Эврисфей уже радостно представлял себе, с каким отвращением Геракл будет складывать в корзины навоз и носить их на плечах. Придя к Авгию, Геракл издалека приветствовал его и пообещал еще дотемна очистить весь скотный двор в обмен на десятую часть скота, на что Авгий охотно согласился, хотя и недоверчиво рассмеялся. Обе стороны поклялись выполнить обещанное, и Геракл приступил к работе. Для начала он проломил в двух местах каменную стену, окружавшую скотный двор, а затем повернул ближайшие реки Алфей и Пеней так, что их потоки устремились через конюшни, коровники и овчарни, начисто вымыли их и понеслись дальше, смывая навоз с пастбищ в долине. Так Геракл выполнил задание Эврисфея, не испачкав даже мизинца. Однако, когда Авгий узнал, что Геракл выполнял приказ Эврисфея, он отказался дать обещанную награду за труд. Что еще хуже, Эврисфей объявил этот подвиг не идущим в счет положенных десяти, поскольку Геракл выполнял его за плату.